Ворон и роза

Она сняла сорочку и надела свою рубашку, бриджи и сапоги, вышла из дворца через заднюю дверь, которую ей вчера показала Клери.

Барри помчался по усыпанным гравием дорожкам и аккуратно постриженным газонам, покрытым росой. В двух декоративных бассейнах, поверхность которых была гладкой как стекло, отражалось персикового цвета небо. На деревьях щебетали птицы, слышался писк проголодавшихся птенцов. В чистом небе с радостными криками стремительно летали ласточки.

Барри на своем пути помечал каждое дерево и камень. Испытывая желание полюбоваться рассветом, Лорелея знала, что должна вернуться в свои комнаты. Дэниел будет беспокоиться, если не обнаружит ее, когда проснется. Кроме того, Клери де Ремюсат наметила на сегодня кучу визитов к белошвейкам, перчаточникам, модисткам, обувщикам и даже к учителю танцев. И очень скоро Лорелея надеялась заняться своими делами: встретиться с женой первого консула и проконсультироваться с ее врачами. Она мало надеялась, что обнаружит причину бесплодия мадам Бонапарт, но первый консул ожидал, что она попытается это сделать.

В нескольких ярдах в стороне от нее Барри вдруг навострил уши и замер, прислушиваясь. Затем он радостно гавкнул и бросился в конец разросшегося парка.

— Барри, вернись! — она побежала за ним. Он на мгновение обернулся, немного помедлил, а потом, не обращая на нее внимания, побежал дальше.

— Сумасшедший зверь, — пробормотала она. — Тебе бы лучше не встречаться с собакой мадам Бонапарт.

Совершенно не слушаясь, он вел ее к старой Школе верховой езды. Здесь швейцарцы были вынуждены сложить свое оружие. Здесь французы устроили им резню. Она вздрогнула, понимая ужас и боль Дэниела.

Уткнувшись носом в землю, Барри бежал вперед. За Школой верховой езды Лорелея увидела старый монастырь Фенлант, из-за закрытой двери которого доносилось стройное, вдохновенное хоровое пение. Управляющий дворца рассказывал об этом монастыре Лорелее. Революция запретила церковь, Бонапарт же вернул всех духовных лиц обратно, но на своих условиях, конечно же, лишив их былой власти.

Аккуратная часовня, находящаяся в тени ив, которые шелестели от утреннего ветерка, манила Лорелею, истосковавшуюся по всему родному и знакомому в этом чужом городе. Барри уселся на крыльца часовни и тихо заскулил.

— Жди, — приказала она ему и вошла внутрь. Две тоненькие свечи по обеим сторонам алтаря освещали часовню. Она достала свои четки и начала перебирать гладкие бусинки, пока глаза не привыкли к темноте. Она присоединилась к молящимся. Во время службы Лорелея насчитала дюжину одетых в рясы людей. Ее взгляд задержался на троих, которые стояли в тени древней романской колонны.

Служба закончилась, и каноники повернулись к выходу. Услышав рядом с собой свистящее дыхание, она резко вскинула голову. Удивление, радость и замешательство бушевали в ее душе, когда она обнаружила, что видит перед собой три очень знакомых лица.

ГЛАВА 16

Тяжесть навалилась на грудь Дэниела. Резко пробудившись, он согнул руку, чтобы защититься. До его ушей донесся тихий смех, и ощущение тревоги исчезло. Он расслабил руки, чтобы обнять свою жену.

— Сумасшедшая, — пробормотал он, находясь все еще во власти сна. — Ты разве не знаешь, что опасно нападать на спящего мужчину?

— Я не могла устоять, — Лорелея коснулась губами его покрытого щетиной подбородка. — Ты такой красивый, когда спишь.

Он чувствовал прикосновение нежной кожи ее щеки к своему лицу, с наслаждением вдыхал свежий аромат июньского утра, исходивший от нее, и ощущал приятную тяжесть ее маленького тела на своей груди. Ему не терпелось заняться с этой женщиной неторопливой, сводящей с ума, сладостной любовью, лежать часами в постели рядом с ней. Потом его взгляд упал на гобеленовые занавески вокруг кровати, и Дэниел выкинул из головы свое желание.

Бесполезно было прикидываться, что они обычные муж и жена, вместе начинающие обычный день. Он был убийцей, она — внебрачной принцессой, и оба они находились под ненавистным взором Жозефины Бонапарт.

— Ты вся мокрая, — сказал он, прищурившись от яркого утреннего света. — Что ты делала?

Лорелея уперлась локтями в подушку с обеих сторон от его головы. Ее улыбка была как крохотное чудо, одна из тех ее маленьких особенностей, которую он надолго сохранит в своем сердце после того, как он расправится с преследующими их неприятностями и они пойдут каждый своим путем.

— Я ходила прогуляться по саду с Барри. Его охватила тревога.

— Я же говорил тебе, чтобы никуда одна не выходила.

— Одна? — из гостиной донеслось чавканье Барри, который поглощал свой завтрак. — Со мной был пес весом сто пятьдесят фунтов.

— Следующий раз, когда захочешь прогуляться, разбуди меня.

— Но ты так сладко спал. Куда ты ходил вчера вечером, Дэниел?

— У меня были кое-какие дела.

— Это касалось Жана Мьюрона, да? — спросила Лорелея.

Дэниел не хотел говорить с ней о Мьюроне. Чем меньше она знала, тем было лучше. Кроме того, на первое время с нее достаточно будет обычных женских хлопот для ее таинственного перевоплощения из девочки с отдаленного высокогорного приюта в светскую даму.

Ее каштановые локоны и ресницы были влажными от тумана. Губы Лорелеи чуть приоткрыты и привлекательны, как только что распустившийся розовый бутон. Дэниел отвел взгляд в сторону, пытаясь думать о делах. Он должен проследить, — чтобы Сильвейн и Грета были подготовлены к любым неожиданностям и могли защитить Лорелею. Он же должен осуществить план освобождения Мьюрона, он должен…

Лорелея шумно поцеловала его, ее губы были свежи и холодны. Сразу все его мысли куда-то испарились. Дэниел слизал влагу с губ Лорелеи, а его руки уже скользнули под рубашку и ласкали нежное теплое тело.

С губ Лорелеи сорвался тихий стон, она доверчиво прильнула к его груди так тесно, что Дэниел мог слышать частые удары ее сердца. Чувство огромной радости затопило его. Он ожидал, что она изменится в их браке, когда пройдет новизна и она станет более опытной, менее непосредственной. Но Лорелея все еще не утратила ощущения чуда.

— Ты ведешь себя так, — прошептал он, — как будто первый раз занимаешься со мной любовью.

Она вздрогнула, и ее дрожь отдалась в его теле теплой волной.

— А я-то надеялась, — прошептала она прямо в его губы, — что у меня уже получается лучше.

Как у нее может получаться лучше то, что она уже и так делает как волшебница, которая с упоением творит свои чудеса? Тихо рассмеявшись, Дэниел принялся расстегивать ее жилет.

— Мне нужно тебе кое-что рассказать, — сказала Лорелея, садясь на мужа верхом.

— И что это? — спросил он, слушая вполуха.

Она высвободилась из жилета и подняла полы рубашки, снимая ее через голову. Ее руки запутались в длинных рукавах, и голос Лорелеи звучал приглушенно. Дэниел лежал, прикованный к кровати видом ее упругой груди, похожей на два золотистых персика в лучах раннего солнца.