Ворон и роза

Боже, как он стремился уехать из Парижа. Дэниелу хотелось увезти Лорелею от этой опустошающей душу и сердце праздной жизни при дворе Бонапарта и города, где за каждым углом притаились убийцы…

Дэниел снова вздрогнул, вспоминая нападение на мосту. Но из этого неприятного инцидента он сделал один важный для себя вывод. Дэниел узнал, что не его одного беспокоит безопасность Лорелеи. Оба — и Сильвейн, и Эмиль — защищали ее.

Обеспокоенным взглядом Дэниел снова осмотрел зал, стараясь разглядеть в толпе гостей знакомое лицо.

— Где, черт возьми, Лорелея? — спросил он Сильвейна.

— Грета, говорила о новом платье — подарке от Жозефины.

У Дэниела от ужаса волосы встали дыбом. Как неосторожно с ее стороны принимать подарки от волчицы, которая чуть не проглотила ее живьем. Своей агрессивностью она заразила и Лорелею, и ему оставалось только надеяться, что ее влияние со временем исчезнет.

Не переставая об этом думать, Дэниел вышел через высокие стеклянные двери на веранду. Воздух благоухал ароматом роз и свежескошенной травы. На этом самом месте восемь лет назад он сражался с ревущей толпой бунтовщиков. Теперь же только в его воспаленном мозгу жили воспоминания об этой бойне и ощущение того, что он шагает по крови.

Но странно, сегодня он уже не испытывал прежней боли. И все благодаря Лорелее. Теперь, когда он будет думать о Тюильри, он станет вспоминать ее, а не восемь сотен убитых швейцарцев. Гнетущая тяжесть вины начинала ослабевать.

И вдруг Дэниел почувствовал себя неуютно от одной мысли о том, что он теряет Лорелею, любовь и поддержка которой именно сейчас были ему так необходимы. Дэниел признался себе, что он живет только для нее и Мьюрона.

Суматоха в самом центре большого зала заставила его вернуться. Раздался женский визг, и танцующие пары отпрянули в разные стороны, освобождая место. С оглушающим звоном разбился бокал.

Болонка Жозефины с резким лаем металась среди собравшихся, Барри, виляя хвостом от радости, не отставал от нее ни на шаг. Лорелея, завернувшись в большую шаль, бежала следом за Барри.

Жозефина вцепилась в подлокотники своего похожего на трон кресла. Она открыла рот, но от ужаса не могла вымолвить ни слова, а Бонапарт в это время громко хохотал.

Заметив свою хозяйку, Фортюне бросилась к помосту. Барри открыл пасть и наклонил массивную голову, чтобы схватить свою добычу. Фортюне вскарабкалась по ступенькам, быстро проскочила под столом и, дрожа всем телом, улеглась на колени Жозефины.

Через несколько секунд Лорелея остановилась у основания помоста и схватила Барри за ошейник. Очаровательно зардевшись, она собрала рукой на шее шаль и присела в реверансе.

— Прошу извинить меня, — произнесла она, взглянув на первого консула и его жену. — Барри сбежал из наших апартаментов, прежде чём я успела остановить его.

— Он самый настоящий зверь, — заявила Жозефина, ощупывая Фортюне, пытаясь найти укусы. — Его бы следовало…

— …похвалить за то, что попытался очистить дворец от паразитов, — усмехнулся Бонапарт, подзывая лакея. — Отведите любимицу моей жены в безопасное место, — приказал он, бросив презрительный взгляд на дрожащую собачонку.

Лакей с Фортюне направился в апартаменты Жозефины. Сильвейн принял из рук Лорелеи Барри и потащил упирающегося пса к выходу из зала. С облегчением вздохнув, Лорелея снова присела в реверансе.

— Генерал, — произнесла она. Ее низкий голос привлек стоявших неподалеку гостей. — Примите мои поздравления по поводу вашей блестящей победы в Италии.

— Благодарю, — ответил первый консул, — еще несколько таких побед, как в этом походе, и мое имя войдет в историю.

— Вы правы, сэр.

Вытянув шею над морем голов, Дэниел мог увидеть сияющую, соблазнительную улыбку на прекрасном лице Лорелеи: улыбку женщины, осознающей свою привлекательность.

Лорелея увидела его. Их взгляды встретились. Глаза Лорелеи неестественно ярко сверкали. С улыбкой на губах она с вызовом посмотрела на Дэниела.

Сердце Дэниела сковало холодом. Он начал пробираться вперед сквозь толпу, но встал Бонапарт и со своего помоста объявил:

— Танцуют все! — он усмехнулся, заметив злобный взгляд Жозефины. — Я гораздо уютнее чувствую себя на поле битвы, но музыканты могут приладиться к моим шагам.

Честь, оказанная Лорелее, вызвала шепот среди гостей бала. Лакей унес ее шаль.

— Красавица, — пробормотал мужчина рядом с Дэниелом. — Наверное, это та маленькая швейцарка.

— Ах, какое платье! — заметил кто-то еще.

— Я думал, что греческий стиль уже не в моде.

— Она вернет его назад, вот увидите.

— Торнон еще поразит нас своими моделями.

— А дорогая Жозефина сразит ее.

Это сказал Люсьен Бонапарт, который смотрел на свою невестку со злобной неприязнью.

Бонапарт повел Лорелею в танце. Дэниел был шокирован. Он слепо пошарил рукой за своей спиной и оперся на балюстраду. Как и все мужчины, находящиеся в Тюильри, он не мог оторвать глаз от Лорелеи.

Его мутило. Ему хотелось кричать. Ему хотелось сорвать с себя сюртук и прикрыть ее.

Вместо этого Дэниел стоял как вкопанный, стараясь ничем не выдавать закипающего в нем гнева.

Новое платье, сказал ему Сильвейн, было подарком Жозефины. Платьем вряд ли можно было назвать отрез шуршащей материи, который покрывал тело Лорелеи.

Ткань была чистейшего белого цвета: Бонапарт предпочитал видеть белый цвет на всех женщинах при его дворе. Но ткань для платья его жены была соткана, должно быть, эльфами, такой прозрачной и невесомой она была. Словно ее вообще не было.

На одном плече ткань стянута брошью, другое же плечо было обнажено. В такт плавным, завораживающим движениям танца слегка волновалась ее упругая грудь, скрытая мягкими складками платья. Лорелея не носила нижнего белья. И под прозрачной тканью отчетливо было видно ее стройное тело.

Дэниел даже мог разглядеть очертания ее ног, обутых, в легкие сандалии, и темный треугольник курчавых волос внизу живота.

Это было сексуально. Это было восхитительно. В этой белой прозрачной вещице, окутывающей туманным облаком ее гибкий стан, Лорелея была более желанна и соблазнительна, чем полностью обнаженная.

Она ухитрилась создать образ загадочный и таинственный, как сон, от которого не хочется пробуждаться.

Дэниел посмотрел на другую женщину, хищным взглядом наблюдавшую за танцующей парой. Жозефина ослепительно улыбнулась ему.