Ворон. Осколки нас

Слизнув с подушечки указательного капельку крови, я вздрогнула от продолжительного звонка в дверь.

Ну, кто там?

Свету я сегодня уже не ждала — по выходным она ночевала у своего парня. Да и в будние дни оставалась у него все чаще и чаще, отчего наша двушка находилась в полном моем распоряжении, хотя я почти не покидала пределы своей маленькой комнаты.

Ответив в домофон, выяснилось, что это курьер. Нехотя открыла… Возможно, привезли заказ для соседки — она была заядлой любительницей онлайн шоппинга.

Однако, я ошиблась…

Доставка оказалась по мою душу.

Корзина цветов.

Кроваво-красных маков.

Опиум. Безумие… Воронов.

Продолжив смысловой ряд, нетрудно было догадаться, кто автор сего презента. Закрыв за курьером дверь, я теребила небольшой, сложенный вдвое белоснежный прямоугольник в руках. Наконец, набралась смелости заглянуть внутрь.

Прости.

И подписано от руки.

Поехавший кукухой парень из прошлого.

Я сразу узнала Его почерк. Столько раз любовалась им, сидя за соседней партой. Глупая. Правда ведь, еще на что-то надеялась…

Поставив корзину на подоконник, я задумчиво рассматривала пьяняще прекрасные цветы. И где он отыскал маки в начале октября? Этот дурманящий запах… Зелье нашей первой больной любви.

На миг зажмурилась от слепящего света фар прямо в лицо.

Увы, съемная квартира располагалась на первом этаже блоковой многоэтажки, а окна моей комнаты выходили во двор, хорошо хоть хозяева установили решетки, в противном случае ночевать одной было бы совсем жутко.

Задернув занавески, я погасила свет и легла в кровать.

При мыслях о нашем сегодняшнем общении с Кириллом, его так называемых «извинениях», последующих цветах и записке, написанной от руки, сердце беспокойно сжималось.

Сон никак не шел, а грустные мысли нокаутировали одна за другой. И снова это неприятное тоскливое чувство одиночества…

Одна. Одна на целом свете. В чужом городе. В чужой квартире.

Наконец, не выдержав, я сделала то, чего не делала уже очень продолжительное время — вытащила из недр одного из ящиков письменного стола мой талисман — ту самую старенькую потрепанную куклу, сшитую мамой.

Теперь она приоделась — новенькое красное платьице неимоверно ей шло. Мамочка бы точно оценила… Как же мне ее не хватало.

Ну, почему ты так рано ушла?

Да, после окончания терапии, я перестала спать с игрушками. Я же больше не хрупкая травмированная девочка-подросток… Вон какая самостоятельная взрослая девушка!

Однако сейчас чувство одиночества затопило с новой силой. И вроде мне уже двадцать три года, но, по-хорошему, даже позвонить и излить душу некому… Не могла же я вешать все свои проблемы на Безрукова…?

Я прижала куклу к груди.

Крепко-крепко.

Да, взрослая.

А в глубине души ребенок-сиротка…

Уткнулась лицом в подушку, изо всех сил сдерживая разрывающие душу рыдания, давила в себе всхлипы, не позволяя этим звукам вырваться наружу…

Потеряла всех: и маму, и папу, и Кирилла…

…Проснувшись под утро, я еще долго не могла прийти в себя. Тело горело от какого-то лихорадочного озноба. Я видела сон. Такой реальный… И, к своему стыду, не хотела, чтобы он заканчивался.

Здесь был Кирилл.

Да, здесь.

В этой самой комнате.

Сидел на корточках перед моей кроватью.

И, как и раньше, гладил меня по волосам, шептал: «Не плачь, мое сокровище». И такое чувство, будто мы одни в целом мире…

Дура.

Присела на кровати, убирая прилипшие пряди с лица. Давно меня так не накрывало ночами. Ну, что ж… Иногда полезно дать волю накопившимся эмоциям…

Я пошарила взглядом по кровати, пытаясь отыскать куклу-талисман, чтобы убрать ее подальше в шкаф. И вновь о ней забыть. Однако игрушки из детства нигде не было видно.

— Да что за…? — брови поползли наверх, отыскав пропажу в кресле, расположенном рядом с кроватью.

Но как она могла там оказаться? Мистика какая-то…

Я вздрогнула, услышав подозрительный шум, доносящийся из кухни.

Глава 20

Покинув спальню, я замерла на пороге, сталкиваясь с приветливым взглядом Светы.

— Прости, не хотела тебя будить… Специально прикрыла все двери! — соседка виновато улыбнулась, выключая блендер. — Сделала нам смузи на завтрак! — потуже затянув золотисто-каштановый хвост, она наполнила стаканы фруктовым напитком.

Надо признать, с соседкой мне повезло. Нам ничего не стоило приготовить друг для друга завтрак, вместе сходить за продуктами или спонтанно отправиться в кино.

Однако после того как я устроилась в «Патрики», мы практически перестали видеться: я работала с утра до ночи, а Света днем училась в Гнесинке, а вечерами подрабатывала вокалисткой в различных заведениях. Время от времени ее приглашали петь и в наш ресторан.

Покосившись на часы, обнаружила, что уже почти десять утра.

— Разве тебе на учебу не к первой паре? — благодарно кивнув, я приняла из ее рук смузи.

— Я тоже так думала, поэтому, обнаружив, что забыла конспекты, экстренно помчалась домой. Хорошо хоть, додумалась открыть чат группы — оказалось, Олеговна захворала, и музыкальной литературы не будет. Жаль хоровое пение никто не отменял. Так что мне уже пора выдвигаться! — отставила стакан на стол и, оторвав от грозди винограда пару ягод, засунула их в рот.

— Свет… — я согревала прохладное стекло в ладонях, не торопясь сделать глоток.

— Ау? — собеседница сощурила зеленые глазки в обрамлении пушистых ресниц.

— Ты не заметила ничего странного, когда вернулась домой?

Уставившись на меня с подозрением, соседка задумчиво закусила губу.

— Да вроде нет… Что ты имеешь в виду?

— Ну… — я сглотнула. — Дверь в квартиру точно была заперта?

— П-фф… Еще спрашиваешь! Да я бы всех на уши поставила, если бы входная дверь была нараспашку! Что за вопросы, Алин?

— Действительно… — вздохнула, до сих пор ощущая отголоски давно забытого волнующего чувства в груди.

Однако это не могло быть правдой. Вот что значит нервное перенапряжение… Наверняка, ночью я сама положила куклу в кресло.