Ворон. Тетралогия
Шрифт:
– Ясно, - кивнула она. Пожевала. Попила чай.
– Спасибо... что... спас меня...
– Всегда рад помочь...
– Хнык...
– она шмыгнула носом. Глаза у нее на мокром месте, вот-вот расплачется.
– Спасибо...
– Все хорошо, - приобнял ее за плечо.
– Ты просто переволновалась. Все будет хорошо.
– Угу, - кивнула она.
Девочка тихо заплакала, вцепившись в меня. Нелегко ей приходится.
Она плакала долго, а затем уснула за столом.
Утомилась она.
Отнес ее в ее комнату, уложил в кровать.
У меня две сводных сестры,
Девочка спокойно сопит. Без сил совсем.
Я же чуть прошелся по дому.
В гостиной много всяких наград и призов.
Первое место на олимпиаде по математике, первое место на чемпионате страны по карате среди детей, золотая медаль по бегу, лучшая на конкурсе по истории, и еще куча всяких призов и наград. Много фотографий, на которых она получает призы, изображена с какими-то важными людьми и просто с незнакомыми взрослыми. Но нет ни одной фотографии, где она улыбается или с друзьями. Ни одной такой. Только победы и успехи, с равнодушием и пустотой во взгляде.
Я уже отойти хотел, как увидел опущенную рамку.
Поднял и увидел Ран. Ее глаза просто горели весельем и радостью, она стояла в лодке с большой рыбой в руках, а рядом с ней стоял пожилой мужчина без одной ноги.
– Дедушка?
– понял я. Видать, это ее дед.
Но... кроме этой фотографии на шкафах нет ничего иного. Она тут такая счастливая.
Посмотрел на другую стену, где было изображение с семьей. Ее родители весьма обычные на вид и строгие внешне, она у матери на коленях, а за ними этот пожилой мужчина. Но его на фотографии прикрыли занавеской.
Вероятно, он умер недавно.
Тут я услышал, как открывается дверь.
– Не говори со мной так, ты не можешь меня упрекать!
– громко говорила женщина в промокшем пальто.
– А я буду так говорить! Не смей со мной пререкаться!
– сердился на нее мужчина.
Они продолжили ругаться по какой-то своей теме. Меня они не видели, духовной силой не обладали.
Затем они поднялись на второй этаж, и ушли в свою комнату, где переодевались и ругались. Стены тонкие Ран, похоже, часто слышит их.
Устав спорить женщина проверила как там Ран. Та спокойно спала, так что мать решила ее не беспокоить.
– Что с ней?
– Спит, - ответила она.
– Сегодня дождь, у нее видать весь день колено ноет.
– А я говорил тебе нужно заехать за ней!
– Не начинай!
– закатила она глаза.
Они спустились вниз, где их споры не утихали.
Похоже, нормально разговаривать они не умеют.
– Уже полгода прошло. Думаю можно записать ее на новую олимпиаду по японскому.
– Про английский не забудь. Скоро летние каникулы у нее будет много времени подготовиться.
– Раз в спорт больше не может, будет работать умом. Она справится.
– Она же наша дочь. Не может, не справиться...
Теперь ясно, почему у нее такой вредный характер. С такими родителями, которые ей жить своей жизнью не дают, я бы тоже загнулся. Похоже, дед был единственным, кто ее понимал, но теперь его нет. Вероятно, умер.
– Если
бы твой отец нормально водил машину, она бы ногу не повредила. У нее было великолепное спортивное будущее.– Не начинай, - застонал мужчина.
– Он не виноват был. И вообще не говори о нем. Она может услышать.
– Она спит...
Да, она спала.
Но ей от этого не легче...
Как жаль, что тут я бессилен. Они сами не понимают, как давят на нее, и, похоже, пока не потеряют, не поймут...
Глава 35. Терпение.
Когда девочка утром проснулась, я уже еду ей приготовил. В этот раз постарался сделать что-то получше, чем обычный рис. Хебико кое-чему научила, так что удалось расстараться для девочки.
Она с трудом спустилась вниз и несколько секунд хлопала глазами.
– Доброе утро, - улыбнулся я.
– Тебе лучше?
Она кивнула.
– А почему я дома?
– Да я сумел чуть поколдовать и твои родители подумали, что у тебя температура и оставили дома. Позвонили в школу и предупредили. Тебе после вчерашнего отдохнуть нужно.
– Спасибо, - буркнула она.
– Приятного аппетита.
Она приступила к завтраку. Ничего изысканного, просто омлет с рисом и овощами. Вкусно, питательно, просто.
– Почему ты помогаешь мне?
– спросила она. Взгляд серьезный. Осмысленный. Ясный.
Врать такой бессмысленно. Она не по годам разумная и взрослая. Уже пережила худые дни.
– Буду с тобой честен, - начал я.
– За тобой охотится злой дух.
– Злой дух?
– нахмурилась она.
– Умершие, которых не успевают синигами отправить в Общество душ, постепенно сходят с ума. Ты видела цепи в их груди? Как только все звенья ломаются, они сходят с ума и превращаются в монстров, которых мы называем Пустые. Это души теряют себя и начинают охотиться за другими душами и людьми с высокой духовной силой. Как ты.
– Значит, меня хочет съесть какой-то дух?
– Это место довольно слабое на духовную силу, потому сильных пустых тут отродясь не было. Этот тоже не особо сильный. Но он сенсор, он умеет чувствовать приближение опасности, а потому удирает раньше, чем я успеваю добраться до него. И каждый раз он появляется недалеко от тебя. Ты его цель, Ран.
– Значит, хочешь использовать меня как наживку?
– Действительно умна не по годам.
– Я думал об этом, но не хочу подвергать тебя опасности. Может, побуду рядом, и он сам решит, что лезть к тебе не стоит. Поймать сенсора сложно.
С моей удачей на такое надеяться глупо, но обнадежить девочку нужно.
Я догадывался кто этот дух, но ей говорить не хочу. Она и так настрадалась, потому лучше прошлое не беспокоить. Лучше если она вообще не узнает об этом, так что помолчим и сделаем все тихо.
Пустые обычно не интересуются живыми. Сожрать при случае - да, но маниакально преследовать неделями - нет. Живые для них, обычно, как куски мяса в магазине. То, что какой-то из них выглядит аппетитнее - не повод ждать его неделями. Да и сил нужно прикладывать больше для убийства.