Ворон. Тетралогия

Но всю правду от всех скрыли, чтобы не плодить панику и ненужные слухи, да и Совет никто не хотел особо посвящать. Хотя там все кое-что узнали, так как некоторые члены Совета тоже были отравлены.

Весь удар Совета на себя взял капитан Ямомото, который и уладил все дела.

На следующий день всем объявили, что серийный убийца Онигумо был убит офицером 2-го отряда Куроки Карасумару, в широких кругах известный как Демон Скорости, в узких как Кровавый дождь. Какую награду получит офицер пока не сказано, синигами ранен и в тяжелом состоянии.

Посещение запрещено.

Так и закончился один из самых страшных моментов в истории Готея. Тот самый момент, когда все были очень близки к пропасти. Но не по вине ужасного злодея или гения, а из-за одного мстительного ребенка.

Капитанам придется сделать много выводов и обдумать, как такое не допускать впредь...

***

Некоторое время до этого.

Одинокий юноша сидел на коленях среди грязи и травы. В руках он сжимал клинок мертвой хваткой, его взгляд был потухшим и пустым. На теле виднелись мелкие царапины и раны, которые быстро затягивались.

От его противника ничего не осталось. Даже одежда и та была расщеплена и поглощена.

Они подошли ближе.

– Он подобрался очень близко, - улыбнулся капитан Айзен.

– Это вы создали Онигумо?
– спросил Гин.

– Почему ты все время во всем подозреваешь меня?
– усмехнулся капитан в очках.
– Нет, я даже не знал об этом юноше. Яд я быстро заметил в воде, но решил подождать и посмотреть, куда это приведет.

– Вы решили погубить Готей?
– усмехнулся Ичимару.

– Нет. В последний момент, 'нашлось' бы чудо-лекарство, которое я давно вывел. Мне был интересен этот мальчик и его способности, а также как проявит себя Карасумару.

– И что же только что сделал Карасумару-кун?

– Страховка на случай полного истощения, - уклончиво ответил капитан 5-го отряда.
– Теперь нужно замести следы. Будет сложно объяснить, куда делось тело.

С этими словами он достал колбу, собрал остатки реацу Онигумо и перекинул их внутрь, а затем создал духовную оболочку, очень похожую на ту, что была только что. Следом наложил на нее иллюзию своего клинка, чтобы все поверили в реальность этого тела. Оно через пару часов растворится, но это спишут на особенности тела.

После чего, он посадил тело напротив, и положил его руки на плечи Куроки, а клинок юного синигами он воткнул в грудную клетку оболочки. Осталось добавить крови и все готово.

– Теперь все будут думать, что Карасумару из последних сил проткнул Онигумо, - пояснил он на вопрос во взгляде Гина.
– Сам же Карасумару будет думать, что его друг в конце очнулся от безумия и отдал ему всю силу, которую отнял, чтобы спасти. Все-таки, у него есть склонность думать о людях лучше, чем они того заслуживают, так что не будем разрушать его идеалы.

– Как драматично, - растянулись в улыбке губы седовласого капитана.
– Прямо книги писать можно.

– Так напиши, - махнул второй рукой.
– Уходим, сюда скоро прибудут.

Они покинули место, стерев следы своего прибытия...

Глава 30. Уныние.

Прошла неделя с того дня...

За все это время я так и не вышел из комнаты. Депрессия была такой сильной, что я просто ничего не хотел.

Никого видеть, ни с кем говорить, никого слушать. Просто хотелось остаться одному в тишине.

Я убил своего друга.

Своими же собственными руками.

Проткнул его грудь клинком на границе сознания.

Когда я пришел в себя, то увидел перед собой лицо Хотару.

Я сначала испугался, ничего не понял. Его глаза были закрыты, он улыбался и держал меня за плечи. Только через несколько секунд я понял, что сжимаю рукоять клинка, торчащего из его грудной клетки.

Я убил его.

Я сделал все как тогда. Когда убийца из клана Пей напал на Квана. Я также, не соображая, нанес удар.

А затем...

Он спас меня?

Отдал свою силу, чтобы спасти меня?

Я хочу в это верить. Я хочу верить, что Хотару получив удар, проснулся от своего безумия. Я хочу верить в то, что он вспомнил, что я его друг и потратил остатки сил, чтобы спасти меня. Я хочу в это верить,... но я не могу.

Что-то не дает мне принять это, поверить и сказать прямо.

Что-то тут не так, но я ничего не понимаю.

Куроцубаса тоже молчит. Она потеряла сознание от истощения и ничего не знает, как так вышло, как получилось. Только какие-то слова крутятся в голове. Странные, не логичные, про ночь и солнце. Не понимаю.

Тайна за семью печатями.

Так или иначе, он мертв.

Да, я поступил правильно.

Он не хотел и не мог остановиться. Поражение его плана подточило рассудок, а приступ болезни, из-за которого он убил своих же друзей, окончательно разрушили его разум. Он совсем обезумел и теперь желал смерти обычным людям. Он уже сам не мог перестать убивать и мог еще много ужасного совершить.

Я должен был его остановить, я поступил правильно.

Но мне все равно больно.

Когда мои друзья погибли от рук предателей синигами, я сильно переживал и грустил. Я потерял тех, кого знал и кем дорожил.

Прошло много лет, и я начал отпускать прошлое, но оно дало о себе знать. Хотару вернулся.

Я надеялся, что смогу наверстать упущенное. Может уговорить его стать синигами как мы когда-то думали. И вместе сражаться и прикрывать друг друга.

Но мир решил иначе и поставил нас по разные стороны баррикад...

Дверь открылась и в палату вошла капитан Сой Фон. Сюда и раньше много кто входил, но я не хотел говорить ни с кем.

Ее взору предстало довольно жалкое зрелище.

Печальный, поникший и разбитый синигами. Волосы давно не мыты, свисают сальными прядями на лицо, больничная одежда прилипла к телу от пота, круги под глазами от того, что сплю не так уж и много.

Она вздохнула.

– Ешь, мойся, одевайся, - велела она.
– Затем ко мне в кабинет. Это приказ!

Приказ есть приказ, надо исполнять.

Она ушла, а я нехотя приступил к исполнению.

Встал и пошел в ванну, где некоторое время отмокал под душем, смывая пот, мысли и чувства. Может давно стоило выйти и начать работать? Это позволит мне не думать о случившемся.