Ворон

Глядя на то, как он достал айфон из заднего кармана брюк, я по инерции продиктовала свой номер, с удивлением уточнив.

– Сборы в самом начале учебного года?

– Из-за ковидных ограничений все графики съехали. В департаменте спорта боятся, что скоро нас накроет новой волной, так что решили перестраховаться. – Егор пожал плечами, нахмурившись, когда в нашу беседу вклинился звонок, - Я напишу… Как-нибудь…

– Да, конечно! И удачных сборов! – помахав ему на прощание, я понеслась к классу математики – в расписании значилась пара по алгебре под руководством нашей классной Злюки Злюковны, ой, то есть Зинаиды Зиновьевны.

Ксю с Мариной уселись за первой партой, сосредоточенно глядя в учебники, а мне досталось одинокое место на галерке. Ну, и ладно. Довольно быстро переключившись на решение тригонометрических упражнений, не заметила, как пролетел первый урок.

На перемене девчонки под предлогом похода в библиотеку утащили меня в одну из самых дальних секций, устроив очередной допрос с пристрастием. С трудом удалось отбиться. Вернувшись одновременно со звонком, я с тревогой обнаружила, что оставленные на парте вещи исчезли. А может по забывчивости засунула их обратно в рюкзак? Да, так и есть.

Потянувшись за учебником и тетрадью, ахнула, когда кончики пальцев увязли в какой-то отвратительной липкой белой субстанции. Сердце ухнуло в пятки…

Это был клей. Все мои новенькие учебники, тетради, пенал и дневник были вымазаны толстым слоем клея. Дрожащими руками перебирала слипшиеся книги, пытаясь спасти хоть что-то, однако, это оказалось невозможно. Все испорчено. Абсолютно все…

Вместе с отчаянием к горлу подкатили слезы, однако, сделав глубокий вдох, я сдержала этот порыв. Не сейчас. Не здесь.

– Алина Лебедева! К доске с дневником и учебником! – вздрогнула от повелительного тона Злюковны, адресованного мне.

Нет…

– Каждый урок будем устраивать срез знаний! Только так можно натаскать вас! – хмыкнула классная. – Лебедева, тебе персональное приглашение? – она повысила голос.

– Прошу прощения… – выпрямилась, лихорадочно соображая, как поступить.

– Алина, повторяю еще раз… – «для тупых» явно читалось, судя по ее язвительной интонации. – Возьми учебник и дневник! Оценка пойдет в журнал.

– У меня сегодня нет ни учебника, ни дневника… – пробормотала, потерянно глядя на размокшие испорченные страницы.

Злюковна картинно закатила глаза. По классу поползли насмешливые шепотки.

– Поразительно наплевательское отношение в первую же учебную неделю! Или думала выезжать за счет красивых глаз? Не знаю уж, как в твоей прежней школе, Лебедева, но у нас такие фокусы не пройдут! Живо к доске… Будешь на слух записывать условие задачи!

– Дана бесконечная последовательность чисел…

Вздохнула, пытаясь писать слипшимися от клея пальцами, однако выходило неважно: мел то и дело выскальзывал, оказываясь на полу.

– Известно, что для любого номера k можно указать такое натуральное число t… – выпачкавшись от моих пальцев, кусочек мела практически перестал писать, что породило новую волну смешков среди одноклассников.

Попахивало крахом. Причем полным.

– Можно взять новый мел? Этот не пишет, – пробормотала, указывая на пробелы в условии задачи.

– Плохо, Лебедева. Очень плохо. Садись, два. И, подумай на досуге, как будешь сдавать ЕГЭ? Такими темпами аттестата не видать… Пойдешь из школы со справкой! – сокрушалась Злюковна.

Развернувшись, я увидела радостное лицо Терехиной. Сидя напротив доски, она хлопала ярко подведенными глазами, глядя на меня с деланным сочувствием.

Глава 13

– Аль, хочешь я вечером занесу тебе мои учебники? Отксеришь пока ближайшие темы? – Ксю участливо сжала мою ладонь.

Оторвав взгляд от рюкзака, я обнаружила, что мы остались одни. Не нашлась, что ответить, все еще испытывая потрясение. Я впервые столкнулась с таким вопиющим проявлением буллинга. Задним умом понимала, что нужно было сразу показать классной испорченные вещи, но, как известно, после драки кулаками не машут.

– Терехина гадина. – произнесла равнодушно, - Она за все ответит.

– Ой, Аль… - бледное лицо Ксю пошло красными мятежами, - Лучше не надо. У Алены мать директриса, и все, в том числе и Злюковна, пляшут под их дудку.

– Ты предлагаешь мне молча «съесть»?

Ксюша опустила глаза на свои черные лоферы.

– Терехина и ее подпевалы каждый год выбирают себе новую жертву. Классе в восьмом я пришла после каникул с короткой стрижкой – так они до третьей четверти меня изводили. Как только не называли. – тихий вздох сорвался с ее не накрашенных ярких губ.

– И что потом?

– Ленка Сафронова на день влюбленных отправила Безрукову валентинку… И все дружно переключились на нее, а меня оставили в покое. Алена считает Егора своим кабачковым оладушком. Просто на нем помешалась.

Я непроизвольно стиснула кулаки.

– Воевать с ними бесполезно… - Ксюша с грустью посмотрела на мои испорченные вещи, - Это самая нормальная школа в городе: программа, учителя. Переходить все равно некуда.

В классе установилась гнетущая тишина. Тик-так. Тик-так. Насмехались надо мной настенные часы.

– Мне пора ехать к репетитору. Приходи вечером за учебниками? – поднимаясь, повторила свое предложение Ксю.

Неопределенно кивнув, я, молча, последовала за ней к выходу. Попрощавшись с одноклассницей, покинула школьный двор, заметив Терехину и ее хомяков около входа в парк. Хотя, милые маленькие пушистики не заслужили такого оскорбительного сравнения.

Ну, разумеется, они ждали меня.

– Аль, представляешь, мы сейчас обознались - проходили мимо бочков – думали ты, а оказалась бомжиха! – староста покосилась на мой выпачканный рюкзак, Маша с Наташей как по команде загнулись от приступа хохота.

Пациент стабилен. Диагноз острый нарциссизм. Ее несло выше скорости вселенной. Хорошо, моя душевная организация была не настолько тонкой. Я посмотрела на них с вызовом.

– А ведь я могу рассказать, кто испортил мои вещи…

– Зиновьевна тебе так и поверит, тупица! – Терехина с ног до головы окинула меня презрительным взглядом, - Даже тюбик с клеем закрыть не в состоянии, не то, что решить тригонометрическое уравнение! – спародировала она уничижительный голос Злюковны.