Ворон

– Я тут с тобой не шутки шучу, новенькая. Считай, это последнее предупреждение. – пригладив белокурую прядку, староста подмигнула одной из своих подельниц.

– Уже можно начинать бояться? – ровно парировала я.

– Можно. Увижу тебя еще раз с Егором… - ее глаза вспыхнули испепеляющей ревностью.

Боже, какое дно. Примерно так ученые и обнаружили Мариинскую впадину. Пропустив угрозы мимо ушей, я усмехнулась своим мыслям. Даже после того, как эти одноклеточные испортили мои вещи, не чувствовала страха, скорее что-то среднее между брезгливость и жалостью.

– Лебедева, хорошенько подумай о том, что я тебе сказала…

* * *

Весь вечер я не находила себе места. Особенно расстраивало, что для покупки испорченных учебников и тетрадей пришлось взять деньги, которые я откладывала на итальянский шелк. Хоть ценник и кусался, поставила себе цель приобрести эту ткань во что бы то ни стало, и сшить из нее платье.

Обнаружив, что время уже перевалило за половину десятого, я набрала отцу. Сперва, хотела поделиться с ним своими проблемами, однако услышав усталый замученный голос самого близкого человека, быстро отказалась от этой идеи.

– Пап, когда придешь? Я ужин приготовила…

– Ох, ребенок!
– он вздохнул, - Прошлый директор оставил после себя настоящий хаос. Возможно, имеют место серьезные хищения… Если это подтвердится, начнутся проблемы с финансированием интерната!
– еще один тяжелый вздох, - Не жди меня. Вернусь поздно.

– Береги себя, пап… - не дослушав до конца, отец повесил трубку.

… Я проснулась от еле уловимого, как осенний ветерок, ласкового касания волос.

– Пап? Ты вернулся?
– не открывая глаз, пробормотала в дымке сна, крепче прижимая к груди свой талисман - самодельную куклу.

Молчание послужило ответом. И запах. Зарывшись носом в подушку, я уловила характерные нотки перечной мяты, с удовольствием вдохнув полной грудью. Сладковато-терпкое послевкусие осело на кончике языка.

– Пап, ты здесь?!
– повторила громче.

Снова тишина. Но у нас дома не было перечной мяты… Да и среди моих банок-склянок не наблюдалось таких отдушек.

Вдруг я резко присела на кровати, натянув одеяло до обнаженных ключиц. Запоздалое озарение окатило волной паники. Почудилось, будто за мной кто-то наблюдает из темноты.

А потом я обнаружила, что балконная дверь не заперта…

Но я точно закрывала ее перед сном!

От этого чудовищного открытия сорочка моментально прилипла к спине, а сердце забилось чаще. Тук-тук-тук. Вибрировал пульс в ушах. Внутри все перевернулось, услышав шорох в дальнем углу комнаты…

Глава 14

Я включила настольную лампу, несколько секунд усиленно моргая, чтобы глаза привыкли к свету. Никого. Сделав глубокий вдох, истерично рассмеялась. Похоже, из-за пережитого стресса у меня начались глюки. Может, и запах перечной мяты, запутавшийся в волосах тоже плод моей буйной фантазии? Вероятнее всего.

Только открытая балконная дверь все еще не давала покоя. Ведь я ее закрывала. Или хотела закрыть? Закутавшись в длинный халат, вооружилась томиком географии, на цыпочках прошмыгнув на балкон. Разумеется, и там никого не оказалось. Похоже, подсознание сыграло со мной злую шутку…

Дура. Дура. И еще раз дура ты, Аля.

Поежилась, устремив сонный взгляд на единственное освещенное окно в доме напротив. Судя по всему, Воронов не спал. Против воли перед глазами всплыло его красивое обезображенное синяками и кровоподтеками лицо. Интересно, что он делает там один?

Нет, мне совсем неинтересно… Фыркнув, я вернулась в спальню, и, повесив халат на спинку кровати, стремительно провалилась в тревожный сон.

* * *

В течение следующих нескольких дней я пыталась вытеснить все негативные воспоминания, погрузившись в учебу с головой. А вечерами, приготовив ужин и разделавшись с уроками, просиживала часы на пролет за швейной машинкой.

Всю неделю я проводила время в компании Ксюши и Марины. Мы вместе готовились к контрольной по тригонометрии, а еще по очереди зачитывали эссе друг друга, указывая на возможные стилистические ошибки.

К слову, Воронова в школе не наблюдалось. Вряд ли бы он смог объяснить, откуда такие увечья, поэтому и отсиживался дома, как крот в норе.

Казалось бы, после отъезда Безрукова все нормализуется, однако я каким-то шестым чувством ощущала сгущающееся в воздухе напряжение.

– Дискриминанты, интегралы, геометрические и алгебраические теоремы… А-а-а… – Марина обхватила свою светлую головку руками. – Зуб даю – нам в жизни это никогда не пригодится! И зачем только забивать голову? – она состроила такую мученическую рожицу, что мы с Ксю, не сдержавшись, прыснули от смеха.

До контрольной по тригонометрии оставалось два дня, поэтому, решив не тратить время впустую, быстро пообедали, и, оставшись в столовой, продолжили подготовку.

– Ох, этот многочлен меня доконает…

Растянув губы в легкой улыбке, я откинулась на спинку неудобного стула, вдруг ощутив, как расслабленное выражение осыпается с моего лица…

Ворон.

Замерев посреди столовой в стильном черном кардигане, надетом поверх рубашки в тон, и брюках, идеально сидящих на крепких бедрах, он смотрел на меня. Выжигал взглядом. Топил в ледяной проруби немигающих ореховых глаз, отчего мурашки с острыми зубками расползлись по коже.

– Кирилл! – звонкий девичий голос раздался прямо за спиной.

Миг, и небезызвестная шатенка по имени Ульяна, – да, я зачем-то навела о ней справки – бросилась Кириллу на шею, а он, по-хозяйски опустив ладони на её точеную талию, один уверенным движением притянул девушку к себе.

Я перевела взгляд на пирожок с вишневым джемом. Аппетит моментально испарился. Внезапно накрыло осознание, что смотрел он на неё. И зачем ему вообще было на меня смотреть, когда есть такая красавица модельной внешности?

– Аль, как у тебя обстоят дела с многочленом? – сосредоточенно поинтересовалась Ксю.

– Многочлен… многочлен… – хихикая, как заведенная повторяла Марина.

Нахмурившись, я рассеянно посмотрела перед собой, обнаружив, что Воронов вместе с шатенкой уселись за соседним столом прямо напротив: его рука расслабленно опустилась на ее худенькие плечи.

– Аль, так что ты думаешь? – не обращая внимания на кривляние Маринки, настаивала Ксюша.

В этот момент Ульяна наклонилась, прошептав Кириллу что-то на ухо. Судя по его реакции – короткому вибрирующему смешку, и ее порозовевшим щекам, не трудно догадаться, о чем шла речь.