Ворона для Царя

Каждый день после уроков мы зависали у Тони и страдали всякой ерундой: смотрели фильмы, делали домашку по решебнику, играли в их любимую игру «Тебе слабо!».

– Тебе слабо позвонить по первому попавшемуся объявлению из газеты и продать... – Марыга задумчиво оглядела Тонину комнату. – Хм… Лифчик! – глядя на черный лифчик, висящий на стуле, воскликнула она.

– Мне слабо? – засмеялась я. – Тащи газету!

Девочки развернули газету, завязали мне глаза, я ткнула пальцем в первое попавшееся объявление, и через две секунды по комнате прокатился ликующий смех. Тоня сняла с меня повязку и показала объявление, на которое я указала вслепую: «Коллекционер купит иконы, картины, старинную мебель».

– А теперь детка сделай так, чтобы этот антиквар купил его, - Марыга кинула на кровать лифчик. – А если не сумеешь продать, то на твоих красивых бровках появятся полоски!

И как только я не пыталась уговорить коллекционера взять коллекционный кружевной лифчик будущей рок звезды, все мои старания были напрасны.

– Ура, - потирала ладони Маша. – Муха вступает в наши ряды!

Тоня села на кровать напротив меня.

– Ну что, подруга, какую бровь выбираешь?

Я ткнула пальцем в правую, и закрыла глаза. Тонкое лезвие аккуратно коснулась моей брови сначала в одном месте, а затем в другом.

– Красота! – закончив работу, довольным голосом сказала Тоня.

Я взглянула на себя в зеркало, и мне очень понравилось.

– Мух, у меня руки чешутся обстричь вот это, - Даша подняла волосы на моей макушке. – Будет торчать как хохолок у попугая. А не то как-то скучно у тебя на голове. Сейчас Ксюха приедет из лицея, попросим ее над тобой поколдовать.

Едва Даша успела это произнести, как в коридоре хлопнула дверь и через две секунды прямо в ботинках и куртке в комнату влетела Ксюша, держа в руках какой-то сверток.

– Девки, сядьте все, а не то в обморок попадаете! – запыхавшись, сказала Тонина сестра.

Мы сели на кровать.

– Готовы? – крикнула Ксюша.

– Ну не томи уже, выкладывай! – подпрыгивая на месте, сказала Маша.

Ксюша набрала полную грудь воздуха и закричала.

– Собирайтесь курочки, мы едем на концерт! – она развернула плакат, на котором была афиша концерта группы «Король и Шут» в Москве, и стояла сегодняшняя дата.

 - Король и Шут? Серьезно? – глядя на плакат, воскликнула Марыга и запрыгала по кровати.

– А-а-а, - закричала на всю комнату Тоня.
– Это же мои кумиры! – она бросилась обнимать сестру и только через несколько секунд поинтересовалась: - А как мы попадем туда?

– Скажите спасибо моему Сане! – гордо заявила Ксюха. – Проведет нас через черный ход.

Оказывается, Ксюшин парень работает в охранном предприятии, и зачастую выезжает охранять в столицу на большие концерты. И в том концерном зале, где сегодня выступает любимая группа девчонок, у него есть свои связи.

– Эй, скакать будете на концерте. А сейчас давайте-ка собирайтесь, электричка на Москву через три часа отправляется! – глядя на наручные часы, сказала Ксюша.

Девочки разбежались по домам, чтобы переодеться.

– Ксюх, стригани Мухе макушку. А не то она как будто не с нами, - засмеялась Тоня.

Я даже не успела задать ряд вопросов: сколько нужно на проезд, когда мы вернемся обратно и нужно ли что-то платить за вход, как Ксюша усадила меня на табуретку напротив зеркала, и взяла ножницы.

– Так, это мы уберем, а это покрасим… - Ксюша задумчиво посмотрела на меня.
– Тонь, у нас осталась розовая краска?

– Есть немного. Мухе на макушку как раз хватит! – выкидывая вещи из шкафа, ответила Тоня.

Ксюша взяла с полки коробочку с краской, а в это время из Тониного шкафа на кровать полетела сначала кожаная юбка, затем черный топ с большим черепом, и следующими на зеленое покрывало приземлились колготки в крупную сетку.

Ксюша отрезала несколько сантиметров моих волос, затем выкрасила макушку и засекла тридцать минут. Пока ждали, когда подействует краска, она открыла Тонину косметичку, в которой были черные карандаши, синяя, черная и коричневая тушь, и черная помада. Я уже представила себя пандой с черными губами и успела ужаснуться, но всё обошлось: Ксюша красиво подвела мои глаза тоненькими стрелками, ресницы накрасила синей тушью, подкрасила брови, обвела по контуру губы коричневым карандашом, и накрасила их своим розовым блеском. Через тридцать минут Ксюша отвела меня в ванную, смыла краску, затем подсушила феном волосы и уложила ярко-розовую макушку.

– Вау, Муха! Тебе очень идет! – восторженно воскликнула Тоня и хмуро посмотрела на мои джинсы и серую водолазку. – А вот это никуда не годится! – Тоня снова распахнула свой шкаф и стала рассуждать вслух.
– В моих шмотках утонет, в Ксюхиных тоже… Ксюх, позвони Машке, она у нас тоже тощая как Муха, пусть захватит ей балахон. И Юльке позвони, напомни, чтобы у матери на проезд стрельнула для Мухи.

Ксюша ушла в коридор к телефону, Тоня подошла к зеркалу, взяла из косметички черный карандаш, обвела глаза и накрасила губы черной помадой.

– А во сколько мы вернемся обратно? – спросила я.

– Ну, так как по ночам в нашу дырень не ходят электрички, то вернемся утром. Самая ранняя отправляется в шесть, три часа едем, значит, к десяти будем дома. Так что сегодня ночью будем гулять по Москве, подруга! Ты была там?

– Ни разу. Я вообще кроме бабушкиной деревни нигде не была.

– О-о, тогда сегодня я буду твоим личным экскурсоводом по столичным скверам и площадям! Но сначала мы вытряхнем из себя всю душу на концерте.

Все это очень круто: электричка, Москва, концерт, ночная столица, свобода. Но… как быть с мамой?..

Как жаль, что она сегодня работает в дневную смену и уже в шесть вечера должна приехать домой. А я, получается, не буду ночевать дома и вернусь только к десяти утра…

– Мух, ты чего загрузилась?

– Думаю, что бы такое соврать маме, чтобы она не забила тревогу.

– Так скажи ей, что останешься ночевать у одноклассницы. Девки всегда говорят, что у меня ночуют, и ничего, прокатывает.

– Тогда я должна сбегать домой и оставить ей записку.

– Так сейчас все вместе и сходим, а потом сразу на вокзал.

Девочки вернулись к Тоне. У всех был яркий макияж, ирокезы, «колючки» из волос, и вызывающие наряды: рваные джинсы, косухи, солдатские ботинки, цепи прикрепленные от штанов к курткам, у Юльки на шее был кожаный ошейник, Маша вообще была не похожа себя: вместо двух косичек, которые она почти всегда заплетала, на ее макушке были два рога, веки накрашены ярко-синими металлическими тенями, губы черные, на ней было короткое кожаное платье, поверх надето черное пальто с большим капюшоном, ну, и, конечно же, ботинки с железными бляшками и цепями.