Ворона для Царя
Шрифт:
– Ну, конечно! – засмеялась я.
– Кроме отца никого, - он резко поднял на меня глаза. – А что такое любовь? Вот ты знаешь?
– Не уверена, - пожала плечами я.
– Что ты чувствовала, когда встречалась с Шаманом? – его вопросы как будто выстреливали в меня.
– Поговорим о моих чувствах к нему? – усмехнулась я. – Мне кажется, это не самая лучшая тема для разговора.
– И все-таки? – настаивал он. – Просвети меня, - Макс снял сланцы, забрался на кровать с ногами и облокотился на спинку.
– Мне правда интересно, что чувствует человек, когда влюбляется.
– Хорошо, если тебе так интересно, то… - задумалась
– Жизнь без любви, это как лето без солнца, как зима без снега, как пустыня без песка. Вроде… ты жив, ты здоров, но чего-то не хватает для счастья. Каждый день как день сурка, всё одинаково. А когда влюбляешься, то всё вокруг начинает обретать другие очертания, серая улица заиграет яркими красками, грустная музыка ни за что не вгонит тебя в депрессию, ты не можешь есть, спать…
– Всё, понял!
– резко оборвал Макс.
Его что, задело? Почему он так нервно дергает ногой? И брови свел к переносице. Он же сам завел этот разговор.
– Я же говорю, что ты его любила, - усмехнулся Макс.
Так это была проверка? Хм… Какой хитрый. И что он вообще прицепился к Шаману? Ведь наши отношения в прошлом.
– А для тебя что такое любовь? – продолжила я эту тему.
– Не знаю… Может быть, как море, - едва заметно улыбнулся он. – Я ни разу не был на море. Видел его только на картинках. Хочется быстрее добраться до него и окунуться с головой. Нырнуть как можно глубже, почувствовать его, насладиться им сполна, оттолкнуться от дна и вынырнуть лишь для того, чтобы набрать воздуха. И снова погрузиться в нее с головой… - он кашлянул и поправил себя. – То есть в него. В море.
На несколько секунд в комнате повисла тишина. Я поняла, что речь шла не о море, несмотря на то, что он вскоре туда отправится, – ему хочется уйти с головой в любовь.
– Кстати, я тут случайно услышала ваш разговор… Вы собираетесь уехать на море?
Максим явно не ожидал такого вопроса и резко изменился в лице.
– Да, собираемся, - ответил так, как будто в чем-то провинился.
– А моя мама в курсе?
Макс, не поднимая на меня глаза, вздохнул и помотал головой.
– Получается, вы просто решили перекантоваться до выпускного в нашей квартире, так?
– Получается, так…
– Не думай, я не собираюсь это рассказывать маме. У нас с ней не настолько теплые отношения. И мне, если честно, плевать, что твой отец бросит ее. Нисколько не жалко.
Мне жалко, что через каких-то два с половиной месяца ты уедешь очень далеко. И мы, возможно, больше никогда не увидимся…
Почему-то подумала я в эту секунду.
– А если бы бандиты не отняли у твоего отца квартиру, то вы бы остались?
– Да даже не в бандитах дело… - Максим расслабленно откинулся на спинку кровати и пристально смотрел на меня несколько секунд.
– Сейчас я бы остался по другой причине, - он сказал это так тихо, как будто случайно произнес вслух. – Ты писала в дневнике, что когда у твоей мамы рушилась личная жизнь, доставалось тебе. Получается, когда мой отец ее бросит, то… она снова будет отрываться на тебе?
– Все нормально. Теперь я могу постоять за себя, - печально улыбнулась я. – Зато исполнится твоя мечта – уедешь подальше от матери и сестры, - постаралась бодро сказать я, а сама подумала: где бы достать такой чемодан, в котором я смогу уместиться, чтобы поехать вместе с
ним.Глупые мысли, конечно. Просто мой мозг уже начал выдумывать всякую ерунду, несмотря на то, что он уедет еще только через три месяца.
– Слушай, все хотел спросить, что с твоими обоями? – Макс задумчиво смотрел на стену возле кровати.
– Вижу, торчит кусок гитары, а вон там голова Земфиры… А на том постере кто? Это же клетчатые юбки татушек?
– Так я расставалась с прошлой жизнью, - смеясь сказала я, глядя на оборванные постеры.
– Когда тебя посвятили в панкушки? – широко улыбался Макс. – Тогда почему тут нет постеров «Гражданская оборона» или «Король и Шут»? Почему сейчас стена пустая?
– Сейчас я не девочка, которая плачет под грустные песни Земфиры, я не панкушка, которая скачет как сумасшедшая и рвет на себе волосы и одежду. Я сама не знаю кто я, и чего хочу.
Казалось, Макс слушал меня вполуха. Смотрел на стену так задумчиво, словно в его голове в этот момент зрел какой-то план.
– Блин, забыл выпить таблетку, - резко опомнился он.
– Я сейчас.
Макс слез с кровати и ушел на кухню. В это время зазвонил телефон, и он снял трубку. Меня это даже ничуть не возмутило.
– Алло?
– …
– Да, все верно.
– …
– А ее нет. Она на работе.
– …
– Я кто? Я… родственник.
– …
– Эм… Да, слышал.
– …
– А по каким конкретно предметам?
– …
– Хорошо. Она все исправит.
Не сложно было догадаться, что звонила моя классная. Через минуту Макс вернулся в комнату с табуреткой в руках и с очень серьезным лицом.
– Давай-ка слезай с кровати, - буквально приказал он и отодвинул стул от стола. – Где там у тебя алгебра?
– О-о, да ладно тебе, - застонала я. – Я как-нибудь сама разберусь с уроками.
– Давай, давай, - кивнул он на стул. – Твоя классная сказала, что у тебя за четверть выходит двойка. Сейчас мы будем исправлять ее как минимум на четыре. И сопротивление бесполезно!
До девяти вечера мы занимались уроками. Мне было очень стыдно, что я так мало знаю. Максу приходилось буквально разжевывать мне каждое уравнение.
Итог: десять черновых листков, домашка, которую я не выполнила с прошлого урока и домашка, которая была задана на сегодня.
– Уф, - устало сказала я и высунула язык на бок, – еще никогда в моей голове не умещалось столько информации.
– Привыкай, - подмигнул Макс, и взял табуретку. – Теперь так будет каждый день.
Он ушел с табуреткой на кухню. А я расправила кровать и легла на подушку. Он меня так вымотал, что кроме отдыха моя голова больше ни о чем не желала думать.
Через некоторое время Максим вернулся в комнату с двумя стаканчиками мороженого.
– Держи, заработала! – он подал мне стаканчик и плюхнулся с мороженым на кровать.
– Эй, так не честно, я только все направила!
– Ну, ничего, направишь еще раз, - засмеялся он. Затем пристроил голову на мою подушку и провел мороженым по моему носу. Я только хотела возмутиться, но Максим, сделав наигранно удивленное лицо, приподнялся и повернулся ко мне. – Ой, ты в чем-то испачкалась, - он очень старался не улыбаться, но у него не получалось. – Давай-ка я уберу, - и он аккуратно вытер мой нос. – Еще вот здесь, - его палец нежно коснулся моих губ, на которых, я точно была уверена, не было мороженого.