Воронье
Шрифт:
Когда музыканты сделали перерыв, собираясь перейти к другой мелодии, он подсел к Митчу. Тот вытаращенными, как у рыбы, глазами смотрел на носки своих ботинок.
Шон прошептал ему в ухо:
— Я не собираюсь волочиться за твоей женой. Я просто хочу, чтобы все остались в живых. Подумай, что через неделю я исчезну, а ты останешься самым богатым человеком из всех, кого я знал. Ты не обязан любить меня, но веди себя так, чтобы все в это поверили. Понял?
А затем он поставил выпить всем в баре.
РОМЕО припарковался на Редвуд-стрит и пешком пошел к Ботрайтам. Эти свиньи, полицейский патруль, перегородили Ориол-Роуд, что его обеспокоило.
Жара была такая, что он блестел, залитый потом.
Когда добрался до Ботрайтов, он увидел, что человек двадцать сидят в кружке под большим дубом, распевая псалмы. Среди них были и черные, и белые, и латиносы. Они встретили Ромео улыбками. Один из них показал Ромео портативный холодильник с напитками, он, кивнув в знак благодарности, взял пиво «Стюарт». Попивая его, слушал музыку, пока не набрался храбрости. После чего встал и пошел к крыльцу.
Его ждал худой парень в обтягивающих брюках, который напряженно смотрел на него.
— Ты Трев? — спросил Ромео.
Тот слегка кивнул — это небрежное движение головы было еле заметно.
— А ты друг Шона? Ромео? Шон сказал, что ты появишься. Я должен помочь тебе устроиться.
Они вошли в дом. В комнату Джейса, где обитал Шон. Тут стояли две кровати. Трев показал на одну из них и сказал:
— Занимай вот эту. Для мальчишки мы найдем что-нибудь другое, — и затем оставил Ромео в одиночестве.
Ромео подождал, пока не стихли его шаги. Затем, поднявшись, пересек холл, направляясь к спальне Тары.
В ней стоял аромат, присущий девушке из колледжа небольшого города. Чуть сладковатый и свежий, как пахнет воздух перед грозой, он тем не менее нес в себе легкую сексуальность. Ромео подумал, не побывал ли уже Шон здесь. Не пытался ли соблазнить ее? Он мог. Она относилась как раз к тому типу девушек, которые ему нравились: худощавая и порывистая, с красивыми бедрами и маленькой грудью; кроме того, она любила свою бабушку.
В ее книжном шкафу стояли Стивен Кинг, Эдгар Аллан По и «Страхи» Эндрю Клавана. Значит, она любит ужасы? Хотя тут же были «Ветер в ивах», «Должники» и «Волшебный кувшин», глянцевый Иисус, носорог с косыми глазами и кукла с яйцеобразной головой Джастина Тимберлейка. Снаружи доносилось пение псалма: «Даже когда начинают подниматься воды, даже когда надвигается шторм, я обмыт водами».
Он подсел к ее лэптопу. Включил его, вставил свою карточку кейлоггера, «клавиатурного шпиона», и передатчик. Затем перешел в хозяйскую спальню и проделал такую же операцию с лэптопом Пэтси. Теперь система была задействована так, что компьютер Шона мог перехватывать сообщения и по электронной почте пересылать их прямиком Ромео.
Вернувшись в гараж, он нашел Трева.
— Слышь, — сказал он. — Спасибо, но я не могу занимать кровать мальчишки.
— Вот уж не проблема. Он может устроиться на диване.
— Говоря по правде, я прямо с ума схожу от этого пения. Но передай Шону, пусть он мне позвонит, хорошо?
Он спустился по дорожке, пока собравшиеся затянули «Эль-Шаддай», влез в свою машину и сунул в плеер диск «Гони быстро и закрой глаза», после чего начал очередной неторопливый круг по городу.
На Робби-Лейн жила Хейзел Мотс, ассистент директора в магазине «Фредерика Оптикал», где работала Пэтси. Шон чувствовал, что Пэтси и Хейзел были подругами. Он остановился у ее дома, но он был темен. Ну конечно. Если она в самом деле подруга Пэтси, должна быть на приеме в честь джекпота.
Эноху Эмери принадлежало заведение «Эмери Хелс» на Коммерс-Драйв. Он был
«интересным местом», потому что его бизнес несколько раз упоминался на веб-сайте Митча. Для Ромео эта связь казалась неубедительной — но в любом случае офис был закрыт. Ну, естественно. И он на вечеринке.Неоновые знаки вдоль 341-й трассы, ртутный свет уличных фонарей на бульваре, хриплые птичьи трели, когда он остановился на красный свет у Джи-стрит; все они как сговорились, чтобы Ромео чувствовал себя чертовски одиноким. Двигаясь по 17-й улице, он увидел ряд красных хвостовых огней, которые ждали поворота в проезд, который вел к острову Сент-Симон. Субботний вечер. Все едут на остров. Все, кроме Ромео. Он заправился у Эль-Чипо и двинулся дальше. Ему хотелось плакать. Хотелось разнести ударом кулака ветровое стекло. Гоняя по кругу, он пытался представить, как ты сможешь убить всех этих людей. «В чем ключ, откуда в человеке появляется это сумасшествие? Откуда у меня такое вдохновение?»
ШОН, высоко подпрыгивая, лихо танцевал со старой Нелл, и они вдвоем в голос орали «Роки Топ», и все могли видеть, что они влюблены друг в друга.
Затем Шон взял еще порцию скотча со льдом. И снова пошел танцевать с Нелл.
Тару он не приглашал танцевать, с ней было бы непросто. Все глазели бы на них.
Он взял еще порцию выпивки.
Тут появилась какая-то новая девушка. Как раз у костра. Высокая, крепко сложенная, и ее печальные глаза смотрели на него с большим интересом. У нее было странное украшение: по щеке спиралью вилась змейка. Он знал, кто это такая, потому что видел ее фотографию в «Моем мире». Клио. Лучшая подруга Тары.
Он протолкнулся к ней и поздоровался. Она искоса взглянула на него:
— Тот парень с ТВ?
— Ага. Ну и как я выглядел?
— Хочешь правду?
— Да.
— Ты был жутко попсовый.
— Вот как. И ты не видела света Божьей благодати, исходившего от меня?
— Я видела дешевого, как задница, позера, который был под наркотой.
— Какого рода наркотой?
— Не знаю, — сказала она. — А что у тебя было?
— А что ты любишь?
— Зависит от настроения, — сказала она. — Амитал? Тетрахлор? Демерол, если у меня серьезная депрессия. Вот как сегодня.
— Почему ты сегодня в депрессии?
Клио набрала воздуха в грудь и выдохнула.
— Моя лучшая подруга бросила меня.
— Почему она так поступила?
— Решила, что слишком хороша для меня.
— Нет, она так не думала, Клио.
— Откуда ты-то знаешь?
Он улыбнулся:
— Согни ладошку.
Он это сделала, и он положил ей на ладонь маленькую круглую пилюлю.
— Что это?
— Немного старого доброго декси. Станет чуть легче.
Он принес ей своего скотча, чтобы запить. Она не сводила с него глаз, пока пила. И тут только она подумала: «Эй, а откуда он знает мое имя?»
ТАРА видела, как Клио флиртовала с Шоном, и у нее перехватило дыхание.
«Что бы я ни делала для ее спасения, становится только хуже. Потому что сейчас она думает, что я бросила ее. И теперь дико зла на меня. Она и так могла бы трахнуть Шона, но теперь обязательно это сделает — назло мне».
Она наблюдала за ними с другого конца помещения. Она видела, как Клио рассмеялась, и, хотя ее голос заглушался шумом в баре, она знала, как он звучит. Резкий, но веселый. В арсенале Тары тоже был такой. Если ты умно крутишь голову парню, то пускаешь в ход такой смех, чтобы сбить его с толку, — но смягчаешь ситуацию хихиканьем в конце. Она видела, как это работает у Клио. И по выражению лица Шона понимала — он смущен, но в то же время доволен. Он попался.