Вороньи крылья

Бред какой-то.

Нет, девушка никого будить не собиралась. Просто раздражало, что ни с того ни с сего посылают туда, не знаю куда, и даже помощи с наградой не обещают. Пускай сами идут. Или своих призванных посылают. Они у них обычно от безделья маются, некоторые еще и жертв в линялых мехах, прикрывающих достоинство, изображают. А Марина поплачет над луком и забудет эту историю.

— Ой, смотри — Нэмина. Куда это они? — заинтересовалась девушка, увидев тень в компании разномастных мужиков, бредущих по улице.

Илиен пожал плечами и резко свернув, пошел следом за Нэминой и сопровождением. Любопытный кошак. Но хоть от всяких спящих красавиц отвлекает.

Древняя карга посмотрела на нюхачей из столицы и сопровождавших их стражников, как на тараканов, нагло расхаживающих по чистенькому кухонному столу. Вот только отмыла и на тебе, маршируют. Отдельный брезгливый взгляд тетка кинула на сапоги Нэмины. После чего заявила скрипучим голосом:

— В этот доме в обуви не ходят.

Тень фыркнула, но сделала карге одолжение — разулась и положила сапоги у порога. Остальные последовали ее примеру. После этого их милостиво пустили в дом. Спорить с бабулькой было нельзя — в ее подвале находилась дверь, ведущая в подвал соседнего дома. Именно в тот, где не отличавшиеся оригинальностью контрабандисты устроили склад.

Вообще, в Батише подвалы часто были общими, разделенными спустя годы и годы после появления. Еще чаще они сообщались узкими коридорчиками и все вместе превращались в подземный лабиринт. Когда-то по ходам и подвалам пробирались воины из гарнизона города, чтобы зайти в тыл к нападавшим. Еще ими пользовались при пожаре. Если пройти по этим подвалам и коридорчикам в правильном направлении, рано или поздно выйдешь к морю. Собственно, подвал почтенной карги был предпоследним в этой цепочке, а тот, который превратили в склад — последним. За что карге эту честь и оказали.

Унести с собой обувь хозяйка не позволила. А когда раздраженная Нэмина спросила, в чем они будут бродить по подвалам, выдала плетенные кожаные тапки с мягкой подошвой. И улыбалась при этом так загадочно, что Дару сразу понял — бродить в этой обуви по подвалам будет холодно и неудобно.

Подвалы его не разочаровали. Карга в своем хранила копчености, вино и бочки с соленьями. Все это добро дружно пованивало рыбой и мышами.

Заржавевший замок на двери в соседний подвал открылся только с пятой попытки, если бы не открылся, Нэмина бы его оторвала, вместе с дверью. А дальше оказалась дикая помесь музея, склада и городской помойки. Мышами и рыбой там воняло еще сильнее. Обитые замшей шкатулки, в которых перевозили поделки столичных ювелиров, чередовались с грязным тряпьем, непонятными кусками дерева, стеклянными шариками, которые некоторые эстеты насыпают в ванну, чтобы помасажировать место на котором сидят, и прочие мало кого способные заинтересовать безделушки. Пройдясь туда-сюда и брезгливо поворошив кучи тряпок деревяшкой Нэмина остановилась и возмущенно указала на каменное чудище заросшее паутиной:

— Папа императора.

— Что? — переспросил Дару.

— Бюст, который два года назад украли из дворцового парка во время маскарада. Отец нашего императора. Герой и полководец.

Дару подошел ближе, удивленно посмотрел на героический бюст и потеребил пальцами губу. Кому и для чего мог пригодиться легко заменяемый камень он так и не придумал. Подвал решили украсить, что ли?

Серебра, как и ожидалось, в подвале не было. Хотя Дару бы не удивился, если бы его тут нашли, с такой-то коллекцией. Карга дожидалась нюхачей и стражников в своем подвале, наверное, боялась, что если не проследить, они выпьют ее вино и закусят воняющей рыбой бараньей ногой. А потом там и помрут отравившись. И ей придется их закопать в саду, под розами.

Хозяйка величественно довела гостей до порога и, не попрощавшись, захлопнула за ними дверь. Даже про тапки не вспомнила.

За дверью любителей изучать чужие подвалы ждала знакомая парочка. Высокий беловолосый нелюдь с интересом наблюдал, как тощая рыжая псина жует сапог Нэмины. Его избранница что-то выкапывала палкой у забора. Пыхтя и пытаясь тянуть.

— Э-э-э-э... — сказала Нэмина. Собак она не боялась, но отлично знала, что они не любят когда у них изо рта вырывают еду. Даже если то, что они жуют — несъедобно, а человеку очень нужно. И не факт, что тень успеет отобрать сапог прежде, чем ее покусают.

— Фых! — сказал демон.

Дару и стражники дружно подскочили. Псина бросила сапог и, поджав хвост, начала отползать. А Марина с воплем уселась траву и победно вскинула над головой откопанное растение. Одна Нэмина спокойно подошла к сапогу и подняла его двумя пальцами.

— Зараза, — сказала понюхав его. — А ты почему улыбаешься?! — накинулась на беловолосого. — Не мог отобрать сапог раньше?

— Я думал, это ее, — издевательски спокойно сказал демон.

Дару представил собаку в сапогах и закашлялся.

Нэмина возмущенно фыркнула, обернулась к избраннице нелюдя, собираясь и ей задать несколько вопросов по поводу своего имущества. Да так и застыла, рассмотрев лицо девушки. Луковица, которую она потрошила и старательно нюхала, только добавляла колорита.

— Этот город сводит с ума, — решила тень. Окинула спокойного демона недовольным взглядом и заявила. — Ты мне должен за сапоги!

Илиен величественно кивнул.

Марина только хихикнула, смахнув со щеки оранжевые слезы. Не знала бедная тень на что подписывается и насколько серьезно Снегуркин братец относится к долгам.

И как здорово умеет поворачивать их себе на пользу.

Печальная история о ведьмах. И о том, что жадность — это плохо.

Когда-то в одном королевстве у правителя умер единственный сын. Заболел и умер. Лекари спасти то ли не успели, то ли не сумели, а может, действительно не захотели. Этот сын был нехорошим человеком, а еще избалованным и глупым. Кому нужен такой правитель? Но король осерчал, смягчить его гнев не смогли даже доказательства того, что сын начал плести против отца заговор. Не терпелось ему на трон.

В гневе король приказал казнить всех лекарей, у которых умрет пациент. Не разбираясь виноват он или нет, мог вылечить, или там и боги не помогут. А так как рано или поздно это случалось с каждым, самые умные сбежали из королевства сразу же. Остальным не повезло. Король приказал не выпускать лекарей за пределы страны, еще и метки всем поставили. Магические. От которых мало кому избавиться удалось.

За какой-то год лекарей в королевстве стало очень мало, настолько, что лечить стали у белых сестер не только раны душевные, но и телесные. Чем это закончится, девушки понимали, отказать не могли, бежать было некуда, поэтому собрались всей толпой на поляне в полдень и стали взывать к своей богине. Та ответила сразу, немного подумала и предложила давать им для лечения свою силу, которая могла и мертвого воскресить.

Добрая богиня спросила, всегда ли они хотят эту силу получать или только когда попросят? Если всегда, то отныне они будут подобны емкости без дна, которая не переполнится, сколько в нее не лей. Если только когда попросят, то они будут емкостями с дном и взять смогут столько, насколько разовьют свои способности. Еще богиня хотела рассказать о недостатках обеих емкостей. Но ее слушать не стали — зачем что-то развивать, если можно получить все и сразу? Девушки потребовали сделать их бездонными. Добрая богиня пожала плечами и согласилась. И стали белые сестры величайшими лекарками сначала королевства, а потом и континента. И дочери их наследовали этот дар. И внучки. И все было хорошо до тех пор, пока богиня не пропала. Когда это случилось, ее сила то иссякала, то появлялась, то ручеек становился тоненьким-тоненьким.