Вороной жеребец Кагыр-Кана

— Да я и сам не все знаю…

И поведал Сергей, что ровно неделю назад, накануне появления в фирме Арсения, он, Сергей, сидел в кабинете у Волкова. По селектору Оленька сообщила, что кто-то по телефону настаивает на беседе с Виктором лично. Тот попросил соединить, а сам, не желая отвлекаться от монитора, включил телефон на громкую связь. Так Сергей оказался случайным свидетелем коротенького монолога.

— Волчара, тебе вынесен приговор, ты знаешь за что. Так что готовься, ты по земле ходишь последние дни. Если, конечно, не передумаешь и не дашь обратный ход. И знай, что рядом с тобой постоянно находится наш человек. Когда нужно, именно он нажмет курок… Так что подумай, что для тебя важнее: жизнь или принципы твои.

Телефон отключился. Виктор отреагировал на звонок довольно спокойно. Лишь попросил никому не рассказывать о нем.

— И вдруг появился ты, — закончил Сергей. — Что я должен подумать?..

Арсений кивнул:

— Все понятно. Дело в том, что я раньше уже работал телохранителем. Поэтому когда мы встретились с Виктором, он предложил мне взять охрану на себя.

— То-то ж я думаю: куда это его гориллы подевались…

Разговором Арсений остался доволен. Теперь он твердо знал, на кого в фирме можно положиться.

И в то же время он оценил хитрость звонившего. Он требовал дать чему-то «обратный ход», в то время, как уже заплатил за жизнь Виктора. Так что как бы теперь ни поступил Волков, приговор будет приведен в исполнение. В то время как у нанимателя появлялся шанс, что Виктор и в самом деле передумает и не станет обострять положение. Хитро. Что ж это за дело такое, из-за чего Витьку приговорили?

Глава 15 Герой в очередной раз «пытает» своего патрона

Отослав Витька назад к двери, Арсений решительно вошел к Виктору.

— Виктор, у меня к тебе есть срочный разговор, — решительно произнес он.

— Потом! — не менее решительно ответил Волков.

— Сейчас!

— Что-то случилось?

— Надо поговорить!

Виктор с сожалением оторвался от дел. Сладко, с хрустом потянулся и, оттолкнувшись от стола, откатился к холодильнику.

— Жарко… Ты что пить будешь?

— Я только что от Сергея. Он мне все рассказал.

— Да? Странно. Он не отличается разговорчивостью. Тем более, что я его просил молчать.

— Для меня можно было бы сделать исключение.

— В самом деле? Это почему же?

— Ну, ты даешь! На тебя охотятся. Я пытаюсь тебя защитить. И ты от меня все время стараешься укрыть информацию. Целую неделю я верчусь…

— Ладно, не кипятись, — остановил Виктор приятеля. — Мне в самом деле не хочется с тобой ссориться. Давай так с тобой решим. Если ты продолжаешь работать, я тебе… Сегодня у нас пятница?.. Я тебе в понедельник все расскажу. Обещаю. Если ты уходишь, я тебе сегодня выплачиваю гонорар и мы расстаемся.

— Это не так просто. Ты меня и так уже подставил, — хмуро процедил Арсений. — Сергей имеет мои фотографии и предупредил, что если с тобой что случится, он передаст снимки милиции. Так что я окажусь в числе подозреваемых. По имеющимся сведениям и приметам найти меня не составит большого труда. Если к этому добавить, что уже года два нигде официально не работаю, я превращусь в подозреваемого номер один. Ну а так как наемного убийцу найти практически невозможно, милиции будет выгодно именно меня сделать единственным подозреваемым.

Виктор такого поворота дела явно не ожидал.

— Арсений, я не думал, что так может повернуться…

— Ладно, я не о себе сейчас. Скажи мне хотя бы, кто и за что…

— В понедельник!

— Но почему?

— Есть причины. Так что или жди понедельника, или получай расчет и отчаливай куда угодно. Фотографии у Сергея я прямо сейчас заберу и уничтожу. Своим объявлю, что ты сделал свои дела и улетел отдыхать… Ну, не знаю, куда угодно, хоть на Канары, хоть в город Лабытнанги. Через два часа ты можешь легализоваться где угодно и заполучить свидетелей, которые голову дадут на отрез, что ты все время был с ними. Это алиби.

— А тебя бросить одного?

— Пусть это тебя не волнует. Мы оба знаем, что ты мне моральный долг вернул.

Арсению показалось, что он начинает что-то понимать.

— Виктор, — проговорил он осторожно. — А чего это ты так стараешься от меня избавиться? Ты случайно не желаешь сам, чтобы тебя подстрелили?..

Волков ответил не сразу. Взглянув на Арсения, он сумрачно усмехнулся и ответил уклончиво:

— Самоубийство есть смертный грех…

— Та-ак… Самоубийство есть смертный грех… А если просто дать себя прихлопнуть — это, значит, не будет смертным грехом…

Виктор промолчал. Алтаец лихорадочно соображал. Если Волков не прочь покончить счеты с этим миром, его право избрать путь для этого самостоятельно. А, быть может, он просто играет в риск? Быть может, он находит удовлетворение в том, чтобы ходить по острию?.. Есть же любители «русской рулетки»…

— Виктор, а почему бы тебе и в самом деле не уехать куда-нибудь? На время. Пока все поутихнет. Твои ребята здесь вполне справятся с делом. Евгений или Александр достаточно подготовлены…

— В понедельник!.. А теперь вот что, дружище. У меня сегодня еще много дел. Потому давай-ка мы отложим разговор. Завтра у меня день рождения. В связи с этим мы собираемся в ресторане немного погудеть. Ты приглашен. Форма одежды — вольная…

И Волков склонился к бумагам. Арсению ничего не оставалось как выйти.

В приемной Арсений опустился на стул и задумался. Он чувствовал, что упустил что-то очень важное, но не мог сообразить что именно. Алтаец обычно не форсировал событий, не занимался специально сбором и анализом собранных материалов. Наблюдая, слушая, приглядываясь, он просто накапливал отдельные впечатления. А они, эти отдельные фрагменты, постепенно сами собой укладывались в некую более или менее стройную мозаичную картинку. В данном случае этого не происходило. Зернышки не желали соединяться… Что же я упустил? — размышлял Арсений. И не мог сообразить.

Пойдем сначала. Итак, что именно сообщил ему Шеф? Необходимо убрать Волкова. Обязательно предварительно предупредить его о приговоре. За что убрать — Шеф не успел сообщить, потому что Алтаец отказался от поручения… Впрочем, знать, за что приговорили человека, вовсе не входит в обязательное условие работы киллера… Что-то кольнуло: это, ускользающее, где-то здесь, близко… Но что?

Что было до того? Утром Шеф его вызвал, сказал, что хочет поручить дело именно ему… Стоп! Вот оно! Шеф сказал, что убийство Виктора заказали воевавшие, а потому он вызвал именно Алтайца, потому что это «семейное дело».