Вороны Чернобога

– Сейчас всё ещё светлый день, хоть и близится вечер, - хмуро ответил Данияр, снова развернувшись всем телом к парнишке-ворону.
– Пока солнце не заходит, алконост может вытащить Митю из Нави, из царства тьмы. У Степана есть на это силы.

– А если… - у Александра Михайловича дрогнул голос.
– Если Митя останется там после захода солнца… Что тогда?

– Знали старшие. Обычно ворон сам выходит. Если сумеет выстоять - против тех, кто пытается его там убить.

– Данияр!
– яростно склонился к нему ворон.
– Неужели больше нет старших - тех, кто живёт поблизости или далеко, но знаком тебе? Неужели хотя бы по мобильной связи нельзя установить с ними контакт, чтобы взаимодействовать тогда, когда нужен совет или помощь, как сейчас?!

– Я надеялся найти Мрака, - вновь угрюмея, признался Данияр.
– Он знает многих. Я никогда не интересовался… чужими. Откуда мне было знать, что этот мелкий… - брезгливо и с жалостью взглянул на Митю, в плечо которого - придержать на месте - вновь вцепился, - уже сейчас сообразит напиться?

Больше они не разговаривали. Контролировали движения Мити, чтобы не врезался головой, дёргаясь в машине от резких рывков, посматривали в окна. Вытащить парнишку-ворона из машины было проблематично. Куда его в этот прекрасный сухой вечер? В квартиру Данияра? И как это сделать - незаметно? Когда на обеих лавочках при нужном подъезде сидят пенсионерки, делясь новостями? Не дай Бог, хоть одна из них окажется слишком бдительной и вызовет участкового!.. Как объяснить полицейскому, что именно происходит? Притом Митя в таком виде, что не приведи…

В окно со стороны Александра Михайловича стукнули.

– Данияр сказал - эта тачка, - услышали они мужской голос с улицы.

Александр Михайлович вышел из машины, уступая место плохо известному ему Степану, и тут же вернулся, заняв привычное место водителя. Данияр продолжал прижимать Митю к спинке кресла.

– Данияр, тоже уйди, - велел Степан, не глядя на него, потому как быстро осматривал Митю.

Ворон молча выполнил приказ и сел к Александру Михайловичу.

Алконост вынул из-под рубахи оберег на очень длинной цепочке, да ещё в два оборота. Отщёлкнув миниатюрный карабин, скреплявший уменьшение цепочки, часть её он достаточно свободно накинул на парнишку-ворона. Двое очутились внутри обережного пространства. Затем алконост зафиксировал Митю в одном положении, локтем одной руки упираясь ему чуть ли не в горло, а второй рукой - как-то странно… будто пожал ему руку. И откинулся на спинку кресла. Светлые глаза словно обессмыслились.

Почти одновременно с ним обмяк Митя, закрыв, наконец, глаза и бессильно опустив голову на фиксировавшую его руку Степана.

Спустя секунды в машине появился странный звук: словно кто-то где-то далеко играл на флейте плохо слышимую мелодию. Она то возникала по нарастающей, то вновь уходила куда-то, что вскоре появиться… Вот только уловить саму мелодию было сложно.

Александр Михайлович, глядевший назад с интересом и тревогой, хотел было что-то сказать или спросить, но Данияр, глянув на него, быстро мотнул головой и тут же приложил палец к губам. За окнами машины продолжала кипеть летняя жизнь: гулили голуби, гоняя воробьёв от крошек, которые кто-то сыпал с балкона второго этажа; на деревьях ругались вороны с галками: негромко беседовали женщины на скамье, прохаживались с чуть скрипучими колясками молодые мамы, время от времени перед домом проезжали машины, а ветер, шумно шелестевший сухими листьями берёзы, гонял пыль по всем дорогам…

Данияр слышал и видел происходящее вне машины стороной. Он смотрел в бесстрастно-пустые лица парнишки-ворона и алконоста и здорово переживал, что не сообразил выключить звук мобильника. Знал, что на зов мобильного телефона ни Митя, ни Степан не откликнутся - просто не услышат его оттуда, где они сейчас находятся. Но всё равно переживал… Сначала он смотрел на лицо Мити, на котором видимое бесстрастие постепенно переходило в какую-то усталость. Потом глаза будто прикипели к запястью Степана, на котором темнели наручные механические часы, и ворон, словно зачарованный этими часами, машинально начал следить за стрелкой. Белые птицы времени всё так же мягко слетали с циферблата, только пропадали гораздо быстрей, чем с тех, на которые он и Руся любовались на автовокзале…

Мелодия затихла…

– Иди за мной, - глухо сказал Степан, чьи глаза всё так же смотрели в ничто.

– Иду… - прошептал Митя и открыл глаза, ни на чём не сфокусированные.

Ещё две минуты, и Степан убрал руку от шеи парнишки-ворона. Глаза алконоста всё ещё были пустыми.

Не отнимая руки, Степан снял с шеи Мити цепочку.

Наконец странное рукопожатие распалось, а глаза обоих облились жизнью.

Митя сразу подскочил на месте, ошарашенно глядя на Степана, который посматривал на него с кривой усмешкой.

– Что… что это было?
– уставился парнишка-ворон на своих.

– Митя, запомни раз и навсегда, - стараясь не вздыхать при нём с облегчением, сердито сказал Данияр.
– Пить ворону нельзя!

– Но я же совсем немного!
– жалобно и удивлённо заныл тот.
– Кореши предложили - как я мог отказаться?

– Молча! Скрипя зубами, - бросил алконост.
– Да и какой смысл - пить в светлый летний день? Тебе что - заняться нечем? Да и друзья эти твои… Нужны тебе такие, что с места в карьер напиваться предлагают?

– А ты, вообще, кто такой, чтобы меня, ворона… - насупился Митя.

– Митя, - мягко позвал Александр Михайлович, - рот закрой. Если б не Степан, мы твоё бренное тело сейчас увезли бы в больницу, а там бы тебя - прямо в морг, поскольку то, что с тобой произошло из-за твоей пьяни, очень похоже на кому.

– Что ты видел в этом сне?
– резко спросил Данияр.

– На ко-ому… - пробормотал тот, ёжась от взглядов взрослых.
– А я думал, мне сон снится… А где девчонки?

– Ты их напугал своим состоянием.

– Вот блин… - прошептал парнишка-ворон.

С минуту в машине все молчали, а потом Степан спокойно предложил:

– Пусть расскажет то, что видел в этом сне. Иначе потом в обычных снах отзовётся.

Митя содрогнулся, видимо вспомнив виденное, и пролепетал:

– Я лучше потом, ладно?

– Как хочешь, - отозвался алконост.
– Тебе потом жить.

– Объясните мне, - вмешался в разговор Александр Михайлович, - если Навь - это… ну, наше, то почему Митя там оказался в опасности?

– Навь не любит слабых, - ответил Степан. И уже мягче добавил: - Данияр, совсем плохо с обучением новичков, да?

– Опять предлагаешь присоединиться?
– хмуро откликнулся ворон.

– Да нет. Вы мне обещали информацию по делу. Может, поговорим об этом где-то в другом месте, более располагающем к беседе? А там, глядишь, я кое-что и присоветую.

Предложение алконоста признали правомерным. Все вышли из машины, и Данияр провёл гостей в подъезд, а потом и в квартиру - очухавшийся Митя нашкодившим мальчишкой помчался впереди всех. Знал бы парнишка-ворон заранее, к чему приведёт вторжение первым в квартиру Данияра … Ох, и досталось ему от “девчонок”! Сначала выскочила на его шаги Руся и бросилась чуть не со слезами обнимать. Но быстро отстранила Митю от себя с брезгливым: “Фу! Ну и воняет от тебя!” Потом из кухни выбежала Карина - и сразу убить парнишку-ворона помешали ей только мокрые руки, которые она вытирала полотенцем.

Голову обе ему так “намылили”, что он вспотел и быстро удалился в ванную комнату, потому как разгневанные дамы от пережитого ругались, не переставая! Только умывшись и хорошенько вытершись полотенцем, он вышел, виновато сутулясь и боясь лишний раз попасться на глаза всем.

За наскоро собранным девушками столом на кухне Александр Михайлович, переглянувшись с Данияром, наконец взял на себя обязанности старшего и быстро пересказал все события, которым вороны были свидетелями. А Данияр с небольшой помощью Руси рассказал, как съездил в дачный посёлок, - утаив, естественно, до звонка Иннокентию, инцидент с новоявленным некромантом. Объяснил поездку отчаянными поисками Мрака.