Вороны всегда следуют за волками

Эхо выстрела прокатилось по долине. И все вновь затихло.

Кажется, это было ружье Нейласа.

–Ирэн? – осторожно позвала Набата.

Никто не ответил.

Она крадучись приблизилась к дому, все еще держа руку на кобуре. Дверь в дом Даексонов все еще была распахнута, очаг в гостиной почти погас, но даже его скудного света хватило, чтобы Набата разглядела в глубине дома тело Ирэн, распростертое на полу рядом с ее мертвыми родными. Лицо супруги Нейласа скрывала тень, но в бледных сильных руках она крепко сжимала ружье мужа. Из тени, скрывавшей лицо женщины, стремительно расползалось багровое пятно.

Глава 3

Глава 3

Я думаю, в том, что случилось, можно винить лишь Якова, да простит церковь мне такие слова. Мне, как любому человеку, понятна его боль, но мне никогда не понять глубину его эгоизма. Ни одному родителю я не желаю увидеть смерть своего ребенка. Я глубоко скорблю об утрате, что пережил пророк, и о том, что мы безнадежно потеряли из-за уничтожительной войны, которая последовала за его грехопадением.

Иногда я задаюсь вопросом – если человек такой мудрости, как Яков, не лишен человеческих слабостей, как можем мы возвеличивать его, как святого? Как можем мы слепо следовать его словам, дошедшим до нас на страницах Гимна Циклов?

Хватит ли мне самому мудрости поступить правильно?

Возможно, дитя, ты думаешь, зачем я рассказываю тебе столь темную и запретную истину, заходя столь издалека? Почему этот старик начинает от самого начала времен? Наверное, моему старому разуму проще составить цепь событий, чем перескакивать от факта к факту. А может, мне, как и другим старикам, просто нравится разглагольствовать.

Рика уже час наблюдала за высоким пожилым человеком в дорогом сюртуке. Старик долгое время о чем-то спорил с владельцем прилавка с травами – молодым альвом с бронзовой кожей. Солнце успело коснуться своим диском далекого горизонта, а значит, рынок скоро утихнет, торговцы и покупатели разойдутся по домам, а на улице наступит непривычная для города тишина. Хотя в Сантремире никогда не остановилось по-настоящему тихо. Дневная суета и шум уходили, на смену им приходили другие звуки, звуки ночной жизни – стоны проституток, пьяные песни, смех гуляющей аристократии, шум драк и стук полных выпивки кружек. Рика любила ночь и радовалась ее наступлению. Вместе с темнотой расцветали возможности для человека ее профессии. Сегодня она вышла на охоту рано, задолго до наступления темноты. А все из-за дурацкого долга Давиду. Время, которое ей дал король воров, утекало сквозь пальцы быстрее песка. Рике нужны деньги. Много. И быстро. Поэтому она не сводила взгляда с пожилого человека. Если повезет, сегодня вечером она вернет долг Давиду и будет в безопасности. Наверняка у старика должны быть какие-то штуки, за которые заинтересованный человек в Нижнем городе выложит кругленькую сумму. Рика успела приметить драгоценные украшения на его руках, в каждом кольце красовался алый камень размером с персиковую косточку. Даже одно такое украшение может спасти ее от долга Давиду, ну или от большей его части, два украшения – точно спасут. Рика не станет жадничать. Жадность одна из главных причин, по которой могли поймать даже хорошего вора.

Рика постучала пальцами по другой руке, нижняя пара ее ушей подрагивала от нервозности и нетерпения. Она не считала себя хорошей воровкой. Она была отменной воровкой!

Разумеется, она не мечтала стать частью преступного мира Сантремира, но, как и многие фамианы, живущие здесь, оказалась вынуждена встать на темную дорожку, чтобы выжить. Еще пятьдесят лет назад фамианы являлись исключительно рабами, но с запретом рабства их положение не сказать, что сильно изменилось. От природы миролюбивые и робкие, они не привыкли сражаться за свои права и свободы. Их использовали в самой грязной и тяжелой работе, платили меньше, чем людям или альвам, отказывали в высоких постах и выгодных сделках. Большая часть фамианов Сантремира ютилась в тесном грязном гетто, где царили болезни и голод, но даже там Рика чувствовала себя лучше, чем среди чистых улиц и цивилизованных людей. Ведь там ее окружали родичи, семья, племя, и какие бы трудности не приготовила ей жизнь, она справится. Больше всего на свете фамианы ценили кровные узы, и именно поэтому Рика пошла на отчаянную сделку с Давидом – самопровозглашенным королем Нижнего города.

«Сколько можно спорить?!»

Воровка бросила яростный взгляд на старика. Тот, судя по смягчившимся чертам морщинистого лица, упокоился. Бронзовокожий альв с усталым видом протянул ему мешочек. Эти двое оставались чуть ли не единственными на рынке – остальные люди успели закончить свои дела и расходились по домам, поэтому Рика решила отступить чуть глубже в тень переулка, откуда она следила за происходящим.

Пожилой мужчина расплатился с торговцем, сунул узелок во внутренний карман и развернулся в сторону Рики. Воровка едва успела спрятаться, чтобы старик ее не заметил. Он прошел мимо ее укрытия и отправился в нижнюю часть города в сторону водохранилища. Рика нахмурилась. Что он там забыл? Район у водохранилища считался, скажем так, нецелесообразным, особенно те здания, что располагались под дамбой. В случае, если Делимар, река, снабжающая город электричеством, разливалась сильнее обычного, сотни людей лишались домов, а иногда, и жизней. Поэтому жить у водохранилища оставались либо отчаянные, либо самые бедные слои населения – жилье здесь всегда славилось исключительной дешевизной.

Спустя пару ударов сердца Рика выскользнула из своего укрытия и бесшумно последовала по улицам вслед за своей добычей. У нее было достаточно времени, чтобы решить, что она заберет у своей жертвы – выбор пал на увесистый медальон с причудливой вязью. Наверное, знак отличия, Рика не разбиралась в таких вещах, но медальон выглядел золотым. Если повезет, то она заберет и одно из колец. Но только если повезет. Опыт других научил ее не жадничать в уличных кражах, это могло плохо кончиться. Триединая учит умеренности. Рика улыбнулась своим мыслям. Делает ли ее праведной то, что она вспоминает о заветах церкви и следует им, когда нарушает закон?

Старик тем временем петлял по улицам и достиг нижней и самой старой Сантремира. Рика уже было решила, что он заметил ее и пытается запутать, когда он вдруг свернул и постучал в один из домов. Воровка поспешила укрыться за тележкой, брошенной на краю улицы, и оттуда наблюдала за своей целью. Старику открыла женщина – из-за света, бившего из дома, Рика не могла ее разглядеть, только черный силуэт на фоне теплого оранжевого света. Мужчина вошел внутрь.

Время шло, солнце скрылось за высокими стенами города, веками защищавшими людей от внешнего мира, в котором, как утверждала церковь, больше нет места праведным людям. Там, за Кольцом, как называли защитные стены, блуждают чудовища, а алые небеса сыпят пеплом вместо дождей, отравляя воздух и воду. По крайней мере, так говорит церковь. Так ли это на самом деле Рика не знала, за свою короткую жизнь она ни разу не покидала безопасных стен города, хотя и знала, что в пустошах живут люди, и даже существуют целые Свободные города.

Улицы потемнели, а воздух стал прохладней, Рика поежилась, пожалев, что не взяла с собой ни плаща, ни куртки. Она не ожидала, что ее охота затянется так долго. Старик никак не давал ей удобного момента. Воровка глубоко вдохнула. Ее терпение вознаградит Триединая. Или все ее учение вместе с церковью может забрать энтропия!

Совпадение, или ее молитвы услышала богиня, но старик, наконец, покинул дом и направился обратно той же дорогой, которой пришел. Рика послушно следовала за ним, держась достаточно далеко, чтобы не вызвать подозрений. Они покинули водохранилище, поднялись на верхние уровни и свернули в Зеленый округ. Этот район Сантремира отличался обилием садов и парков с растениями, собранными со всего света. Некоторые растения считались исчезнувшими навсегда и сохранились со времен Катаклизма здесь благодаря заботе людей. Жилье в этом месте оставалось очень дорогим, поэтому населяли его по большей части самые богатые и известные люди города. Здесь улицы уже не были такими темными, даже те, что находились ниже остальных, как в водохранилище или родном для Рики фамианском гетто благодаря виспам – живым светящимся сгусткам света, которые очень любили деревья, а также электрическим фонарям, торчащим по сторонам пешеходных дорожек. Эти живые и неживые огни раскрашивали ночь в Зеленом округе в причудливые краски, делая улицы по-настоящему живописными. Желтый и зеленый свет смешивался с фиолетовой ночью и зеленью садов.

Рика продолжала свое тихое преследование. Пожилой мужчина свернул в одну из многочисленных рощ. Воровка остановилась. Если старик решил забежать в кусты по малой нужде, то это не лучший момент красть у него. Она подождала какое-то время. Человек не возвращался. Выругавшись, Рика поспешила в рощу, на всякий случай пригнувшись. Неужели он все же заметил ее и решил сбросить хвост?

От того, что предстало перед ней, холодело в груди.

Старик лежал в десяти метрах впереди прям на соседней пешеходной тропинке. Его тело неестественно дергалось, руки и ноги выворачивались под невообразимыми углами. От ужаса Рика закрыла рот, чтобы не закричать. Ей следовало бы бежать со всех ног, но ужас сковал ее, а отвращение от увиденного не давало отвести взгляд. Она продолжала смотреть, как старик корчился. Он почему-то не кричал, лишь мычал и хрипел, будто что-то сдавило легкие. А потом его грудь взорвалась. Брусчатка вокруг стала алой от крови. Все закончилось. Внезапно и очень кроваво. Старик лежал неподвижно, обломки ребер и внутренних органов обрамляли дыру в груди, смешавшись с обрывками одежды. Кровь медленно заполняла трещины в брусчатке. В воздухе густо запахло серой, словно кто-то зажег множество спичек сразу.

Рика поднялась, все еще боясь дышать. Что делать? Бежать? Звать на помощь?

Она осмотрелась. Похоже, никто, кроме нее не видел, того, что произошло. Снова бросила взгляд на тело. Долг Давиду. Если завтра до заката она не закроет его, король воров продаст ее в рабство в какой-нибудь бордель, чтобы она отрабатывала долг своим телом. Сбежать не выйдет.

Не могло же быть все зря?

Рика подкралась к телу. Она не знала, что убило этого человека. Зато знала, что мёртвым уже ни к чему материальные вещи. Подойдя ближе, ее чуть не стошнило от вида и запаха тела, руки тряслись, а кожа стала липкой от страха. Она отвернулась, наощупь негнущимися пальцами нашла цепочку с подвеской, на которую положила глаз. Та была липкая от теплой крови. Рика спрятала ее у себя в одежде. Пошарила по карманам трупа, забрала кошелек и узелок, что старик купил на рынке у альва. Потом разберется, что там. Она расстегнула небольшую поясную сумку. Книга. Воровка скривилась. Она никогда не понимала ценность книг, ибо сама не умела читать. Но вдруг эта важная.