Воровка для Герцога

Первым делом молодой ажан забежал в комнату отдыха и в ужасе застыл над заснувшими товарищами.

– Беги дальше, эти живы, - сказала я ему.
– Тот, у решетки, тоже. Не переживай.

Тот выдохнул и побежал. Благодаря ему мы оказались у выхода меньше, чем через пятнадцать минут, хотя ажан останавливался объяснить коллегам, что случилось. Зато я не плутала с мальчишками в поисках дороги. И вот дверь Касим распахнул дверь пошире, подзывая караульных, а мы, вылетев в нее пулей, скрылись в переулке. Домой я притащила практически на себе обоих, пусть тьма, в которую перевоплотился мой туман и не тянул с детей энергию, они и так не держались на ногах.

Дверь распахнулась, причитающая Марта схватилась за голову, увидев сначала свалившегося на пол Гаррета, а потом и меня с Аароном на руках.

– Боги, что же с ними сделали? Настя, что с тобой?
– в её глазах читался неподдельный ужас.

– Неважно! Гарри бульон налей и чай, а Рони молока, я его сначала искупаю, - соседка кивнула и закружилась вокруг подростка.

Я же отнесла ребенка в душевую, где уже стояли тазы с теплой водой. Аккуратно посадив сына на лавочку, вновь про себя отметила, что чувства бурлят, но будто где-то за стеклянной перегородкой, я знаю о них, знаю что испытываю, но держу себя в руках. Ульяна как-то рассказывала о кесаревом сечении с наркозом в позвоночник, что чувствуешь все, как разрезают, достают малыша, но при этом боли нет.

У меня были такие же ощущения, но ровно до того момента, как я встала на коленки рядом с Роном и он посмотрел мне в глаза.

– Мам, а у тебя глаза черные, и волосы, - я схватила прядь и поняла, что ребенок не врет, кончик косы был иссиня-черным.

– Это я так переживала за тебя малыш, - пришлось задушить истерику на корню, чтобы не пугать его.
– Давай снимем одежду и ополоснемся. Хорошо?

– Хорошо, мам, - мы стянули грязные брюки и порванную рубашку, все тело было в синяках и ссадинах.

– Солнышко, покажи, пожалуйста, где у тебя сильнее всего болит?
– сказала я, украдкой утирая слезы.

– Ручки болят, - сын вытянул ладони, показав мне полосы на запястьях и содранную кожу.
– А еще колено и спина. Мам, я не мог терпеть, было так больно, страшно и я заплакал, а они ремнем.

– Тише, маленький, мама с тобой, теперь все будет хорошо, - сын, захныкав, уткнулся мне в шею, а я почувствовала, как меня снова охватывает ярость, желание собственными руками свернуть шею каждому, кто притронулся к Рону, проникало в каждую клеточку. Я встряхнула головой.
– Пойдем, сейчас водичка все смоет.

Зашел Кори, принес чистую одежду и молоко.

– Брат сказал, ажаны на площади не лютовали, только уже когда в управление попали, руки распускать начали.

Я посадила Аарона в таз, вручила молоко и повернулась к нему.

– Как он?

– Руку вывихнули, но тетя Марта уже вправила, сказала, что хорошо - не сломали.

– Пусть приходит, как поест. Нам все сейчас надо делать быстро.

– Хорошо, передам.

Кори вышел, а я быстро намылила Рона, ополоснула обеззараживающим раствором, насухо обтерла. А когда начала мазать заживляющей мазью, пришел Гарри.

– Ты как?

– Бывало и хуже. Спасибо, Насть, - он не знал, что дальше говорить или делать.

– Сам справишься?
– кивнул.
– Тогда вон мыло, два тазика, и еще ведерко с отваром, им уже как помоешься, ополосни все царапины. Потом этой мазью намажешь, одежда твоя вот. И прошу тебя, поторопись. У нас мало времени, если кто-то узнает Аарона по описанию, то здесь мы не в безопасности.

– И что же делать? Куда же я, и без парней… - Гаррет растерялся еще сильнее.

– Отсидимся несколько дней в одном месте, о нем никто не знает, а как ажанам надоест патрулировать бедные районы и искать нас, сбежим.

– Куда?

– Это я тебе скажу, уже покинув Росдол. Так безопаснее для всех.

 Через полчаса уже одетые, обутые и даже немного пришедшие в себя мальчики стояли у двери.

– Берегите себя, - Марта не скрывала слез.
– Будьте осторожны.

– Спасибо за все, я пришлю тебе весточку обязательно, - обняла я женщину.

– Ты справишься?
– с надеждой она посмотрела на меня.

– А у меня есть выбор?

– Только не сгинь, как Кора, кроме тебя у них никого нет. Я ведь предлагала младшим остаться со мной, но они сказали, что без брата никуда.

– Я знаю, если что-то пойдет не так, они вернутся к тебе.

– Надеюсь, у тебя получится, куда бы вы ни отправились.

– Прощай, - сказала я и выпустила тьму, под прикрытием которой мы впятером, обходя подворотнями прочесывающих район ажанов, добрались до чердака.

Где, наконец, дети уснули, лежа на спальнике и прижавшись друг к другу, а я, поцеловав

Рони в висок, закурила и, спрятавшись во тьме, дала волю слезам.

Глава 14 или томительное ожидание имеет свойство сводить с ума

«- Знаешь, что хуже всего в засаде?

– Что?

– Ожидание.

– А я думал отсутствие горячего чая и туалета…»

Хорошо, что мы не попытались вырваться из города сразу, так как пока я сидела у окна, мимо дома прошли три пары караульных. Утром, покормив мальчишек и взяв обещание, что не высунутся с чердака, я пошла проверять ворота и покупать карту. Или воровать. Как получится.

Только сначала я попросила Гаррета посмотреть, есть ли вспышки, когда пользуюсь тьмой, и провела несколько экспериментов.

Оказалось, что тайник, который я делала до этого и предположительно «скрыла туманом», для обычного человека выглядел, как просто стена, то есть не обладающий магией его бы не нашел, даже если очень захотел. А вот маг увидел бы тот самый туман, в отличие от тьмы. Эта, неожиданно появившаяся способность, не проявляла себя ни как в… Буду называть его магическим фоном, пока не узнаю термин. А главное, я пожеланию могла делать эту тьму осязаемой или нет. Вот только она пожирала энергию, но не мою. Мальчиков. Когда я их прятала. Поэтому вчера им было не очень хорошо, и поэтому мы не покинули город. Они бы не дошли до ворот. И я не знала, как это исправить, ведь чтобы уйти, нам в любом случае надо стать невидимками.

А еще, от длительного использования у меня темнели глаза и волосы, и мне еще предстояло узнать, за какое время происходит процесс «окрашивания».

В раздумьях я укрылась тьмой как плащом, ей же запечатав дверь на чердак, если вдруг будут обыскивать дом, то дети будут в безопасности, их не найдут, и вышла на улицу.

Дорогу до «нижних» ворот я знала плохо, шла до них долго, тем более ажанов на улице было много, и страх быть замеченной все равно ел изнутри.

На воротах стоял десяток «гвардейцев», проверяющих всех чуть ли не до трусов, что вогнало меня в тоску, и я развернулась в сторону города. Карта нашлась в третьей книжной лавке, я даже не знала, что их так много в Росдоле. Являть себя свету мне не хотелось, и получение заветной бумаженции растянулось на неопределенное время. Местные не очень любили тратить деньги на книги, потому дверь открылась далеко не сразу. И искать нужное самостоятельно на бесконечных полках оказалось очень сложно.