Воровка для принца

В глазах блеснул азарт, и на землю полетел маленький камушек молочно-белого света. А через секунду ослепила яркая вспышка.

Глава 23

Тарья вскинула руку, пряча лицо в сгибе локтя. По глазам ударил белый свет, яркий до боли. Вокруг поднялся сильнейший ветер. Он вихрем закружился вокруг, поднимая с земли пыль и мелкий сор. Иней тихо заскулил, прижав уши, как перепуганный щенок.

Роберт подъехал так, что кони оказались бок о бок. Он протянул руку, и Тарья вцепилась в его ладонь. Когда пальцы переплелись, стало не так страшно.

— Деревня Рагн! — выкрикнул Роберт, и по воздуху прокатилась мощная волна.

Вихрь закружился еще быстрее. Тарью почти больно хлестнули по лицу прядки, выбившиеся из косы. А сквозь молочно-белый свет проступил силуэт всадника. Даниэль. Он устремился следом.

Томас взмахнул рукой. Яркий луч прорезал воздух, ударяя Даниэля в грудь. Тот покачнулся, едва не вылетев из седла. Конь запаниковал, порываясь вскочить на дыбы. Даниэль отчаянно схватился за поводья, силясь его усмирить.

Ветер стал почти невыносимым. Тарье показалось, что сейчас сбросит на землю. А потом резко стихло. Свечение вокруг померкло, оставляя лишь обычный дневной свет. Хотя с непривычки показалось, что попали в сумерки. Тарья прищурилась, завертев головой по сторонам.

Деревня стояла на берегу озера. В спокойные серые воды врезалась деревянная полоска причала. Возле него покачивалось несколько рыбацких лодок. Шевелилась на ветру развешенная на просушку сеть. Между бедненьких, но аккуратных домиков разгуливали коты. Судя по упитанным бокам, улов здесь всегда был хорошим: сполна перепадало и мурлыкам.

Правда, при виде Инея они с шипением взъерошились и поспешили сбежать. Он недовольно рыкнул, дернувшись вслед за ними.

— Нет, Иней. Лучше будь рядом, — легкая тревога пробилась в голос Тарьи.

Она ловко спрыгнула на землю, поправляя платье. Здесь оказалось гораздо холоднее, чем дома. Так что Тарья порадовалась, что под ним — брюки, а сверху — плащ. Она поплотнее запахнула его, почувствовав влажный ветерок, пахнущий рыбой.

— Что-то не так? — догадался Роберт.

Спешившись, он подошел к Тарье.

— Ничего… просто предчувствие плохое, — соврала она, прикусив губу.

Роберт слегка наклонился, чтобы шепнуть слышно только для нее:

— Плохо врешь, малышка. Сразу краснеешь.

— Ничего подобного!

К щекам еще сильнее прилило тепло. Тарья дерзко вскинула подбородок. Хотя рядом с Робертом, глядя на него снизу-вверх, она мигом почувствовала себя взъерошившимся воробушком.

— Все твое предчувствие — из-за того, что ты еще никогда не бывала так далеко от дома. Правда? — темные глаза прищурились.

«Нокта бы побрала твою проницательность, Роберт Рок!» — захотелось выпалить, но Тарья сдержалась.

— Вовсе нет! Я… я же не сидела всю жизнь в столице и ездила далеко от Линнойта! — она упрямо скрестила руки на груди.

Хотя на самом деле, стоило оказаться здесь, как вспомнились все рассказы о северной Талвии. И о почти диких племенах, и об особо жадной до человеческой крови нечисти, и о жутких жертвоприношениях.

«Но теперь мне придется идти с ними до конца. Вернуться без страницы я все равно не могу, — подумала Тарья. — Да и возвращаться одной через всю Талвию — мало радости».

— Далеко от Линнойта? — словно почуяв ее страх, хищно усмехнулся Роберт. — Но не сюда, где зимой месяцами не видят солнечного света. И даже среди людей, а не только среди нечисти, много тех, кто поклоняются Нокте и молят ее об одном. О том, чтобы ночь и зима поскорее закончились.

Он понизил голос, и Тарья почувствовала себя ребенком, которого в свете огарка пугают страшилками. Она нервно отвернулась. Взгляд тут же выхватил сгорбленную фигурку. Старичок в меховой жилетке поверх шерстяной рубашки и темных штанов пошаркал к сараю.

Обрадовавшись, что можно сменить тему, Тарья вскинула руку со звонким:

— Смотри! Там кто-то есть!

— Отлично, — кивнул Роберт. — Пойдем и спросим, кто пойдет с нами проводником.

Он пошел первым, ведя коня в поводу. Остальные точно так же направились следом. Тарья не удержалась от колкости, ядовито улыбнувшись:

— Великий принц Роберт не справится сам?

— Все ясно, в горах ты тоже особо не бывала, — отбрил Роберт.

Хорошо, хоть не обернулся. Иначе снова увидел бы предательский румянец.

— Нужен кто-то, кто доведет нас хотя бы до того места, где начнутся… магические препятствия, — пояснил Томас, сделав неопределенный жест рукой. — Дальше все равно никто не заходил.

— Точнее, не возвращался, — Роберт с усмешкой оглянулся на Тарью. — Может, тебе стоило испугаться раньше? Когда воровала у меня книгу?

Фыркнув, она демонстративно переключила внимание на трусящего рядом Инея. Когда подошли к старику, Роберт заговорил с ним:

— Здравствуйте, мы отправляемся в горы. Кто-нибудь из деревни может быть проводником? Мы щедро заплатим тому, кто согласится помочь.

Тот и вслушиваться особо не стал. Он уставился на Тарью. Она поежилась под цепким взглядом блекло-голубых глаз.

«Может, я ему кого-то напомнила?» — мелькнуло в голове.

— Да, да, конечно, поможем, — рассеянно закивал старик. — Отчего ж не помочь? Вы заходите пока в дом, обогрейтесь. А там решим все.

Глава 24

В небольшой комнатке собралась вся семья. К старику Йоргену присоединились его сыновья — Кнуд и Орм. Что один, что другой напомнили белых медведей. Рослые, крепкие, светловолосые и угрюмые. Посуду на стол принесли старушка в заношенной одежде и молоденькая девушка с тонкими косичками — Криста, самая младшая в семье. Они же притащили котелок с кашей, немного черствый хлеб и рыбину, жаренную с какими-то травами.

Когда все взялись за еду, Роберт ненадолго замешкался.

— Что такое? — тихонько поддразнила Тарья. — Не королевский пир?

Она слегка ткнула его локтем в бок. Роберт глянул так мрачно, что сразу захотелось сползти под стол и затаиться там. Кусок хлеба смялся в тонких сильных пальцах, а лицо ожесточилось. В глазах мелькнул нехороший огонек. Понизив голос, Роберт недовольно ответил:

— Не люблю есть в гостях. Я же само воплощение зла, так что меня пытались отравить. Пару раз.

— Вот и сидел бы в замке, — пожала плечами Тарья. — Мало ли, что подсыплют в таверне, когда какая-нибудь воровка решит обокрасть тебя, пока ты не соображаешь…