Воровской орден

Для «ВЗ» это кайф — разрушить в человеке человека. Наслаждение такое, будто они что-то создали, а создали-то зло. Они — творцы зла.

Вы посмотрите, что они сделали с нашим языком! Прочтите словарь жаргонных слов (его умудрилась напечатать редакция журнала «Даугава»), и вы ахнете. Добрая половина слов давно уже вошла в наш обиход. Деньги у нас бабки, сотня — стольник, тысяча — штука. Молодежь тусуется, как тусуются внутри зоны зэки. Вольные люди обзывают друг друга козлами — самым страшным лагерным ругательством. Я удивляюсь, почему гулять с девушкой еще не называется конвоировать (именно так говорят уголовники), а детей еще не называют потрохами.

Они порождают всю эту, так называемую преступную субкультуру, уголовное отношение к женщине, и сотни тысяч обычных уголовников разносят ее по всем уголкам страны. Источник заразы — они, «воры в законе», остальные только разносчики.

А кого только «ВЗ» не впутали в свои дела! За одного «ВЗ» приезжал в колонию ходатайствовать герой штурма рейхстага!

Да что там! Уголовщина проникла даже в семью Брежнева!

Пойдите в любой хороший кабак Москвы. Просто зайдите выпить чашечку кофе и посмотрите, кто там гуляет. Какие там хари. И какие статьи уголовного кодекса на них отпечатаны. А ведь 15–20 лет назад там еще была совсем другая публика. Побывайте в каком-нибудь концертном зале. И там их можно увидеть! Сидят и делают вид, что услаждают себе слух, чтобы назавтра, в карточном кругу со своими, небрежно бросить: вот, мол, где был накануне.

И сдается мне, что если ничего не предпринять, завтра они будут сидеть не только там…

Евгений Н.

Да, они творят зло. С точки зрения общепринятой морали это так. А по воровской морали это не зло, а восстановление справедливости. Кого они обирают? В первую очередь тех, кто имеет нетрудовые доходы.

Пока не было кооперации и малых предприятий — данью облагались спекулянты, подпольные дельцы. Сейчас мы говорим, что это бизнес. Но раньше-то это было нехорошо. Воровскую идеологию оправдывают, если можно так сказать, несовершенство официальной, ее лживость и лицемерие. Если бы она работала нормально, не было бы воровской. Вы правильно говорите, что орден возник в противовес чему-то.

Почему бы нам прямо не сказать, что у нас было два ордена, которые действовали параллельно, обогащая друг друга идеями, жестокостью, методами? Но «воры в законе» просто мелочь по сравнению со сталинскими «меченосцами». Воровской орден — это маленькая матрешка. Но была и есть большая!

Андрей М.

Когда двое «воров в законе» попадают в одну камеру, один обязательно должен наступить другому на горло. Это в психике воров. Вот и нужно сделать так, чтобы они рвали друг другу глотки. Поставить перед каждым дилемму: либо ты навсегда отказываешься от преступной деятельности, либо — как только будешь в этом замечен — немедленно отправляешься под суд и — в крытую.

Да, тем самым уничтожается следствие, а не причина. Да, это незаконно. Да, это и невыгодно. Зоны сейчас перегружены, растет недовольство тем, что условия содержания не приводятся в соответствие с мировыми стандартами. Черт знает, что может произойти без контроля изнутри. А контроль в руках «ВЗ» и их людей. Я понимаю также, что те, кто захочет поставить на уши страну, устроят разгул уголовщины.

И все же я стою на своем. Воровской орден должен быть уничтожен. Или он еще больше изуродует наших детей и внуков, уничтожит нашу культуру, нашу мораль.

1992 г.

РАЗЛОЖЕНИЕ

Из рассказов заключенных

«Сидеть нынче стало легче, но не с кем», — любят говорить старые «ВЗ». Столь пренебрежительный отзыв относится не только ко всей уголовной массе, но и к собратьям по ордену.

Раньше, в романтический период своей истории, они любили изображать из себя аристократов духа. Внушали всем, что честное слово «ВЗ» — кремень. Старались бывать в театрах, даже в опере. Страсть как не любили хулиганов, смертельным боем били насильников. «Ну зачем ты, гад, насильничал? Неужели не мог обманом завлечь?» Вот такая была уродливая, смешная, но все же культурность, игра в культуру.

Сегодняшний «ВЗ» играет избранную им роль циничного, на все способного негодяя, испытывая удовольствие от того, что вызывает отвращение и страх.

Раньше враждующие «ВЗ» открыто вступали в единоборство. На счету тюремного вора № 1 Владимира Бабушкина («Бриллианта») два лагерных убийства. Сегодняшние «ВЗ» редко выходят один на один, поручая сведение счетов молодым шестеркам.

Из рассказа Евгения Н.

Допустим, кто-то оскорбил или ударил вора. Должен ли он сам защищать свою честь? Моментально вмешивается его окружение. Если же это произошло один на один, вор скажет, допустим: «Меня Вася Печкин ударил». Никто дальше ни в чем разбираться не будет. Тут же пойдут и похоронят Васю Печкина. Потому что на вора руку поднять может только вор.

Почему вор сам не защищает свою честь? Ну, представьте себе прием в царском дворце. Кто-то оскорбляет царя — словами или действием. Разве царь будет сдачи давать? Нет, сразу вмешается его свита. Так и здесь. Потому что вор — тот же царь в своем преступном царстве.

Из рассказов заключенных

«Раньше то или иное решение, судьбу того или иного «ВЗ» решали минимум 20–30 человек. Теперь это право могут присвоить себе и пять «воров». Неимоверно выросло число всякого рода самозванцев, выдающих себя за «ВЗ», а на самом деле не входивших даже в их окружение.

Многим «ВЗ» сегодня ничего не стоит подписать письменный отказ от своего преступного звания и избежать всякой ответственности.

Среди «ВЗ» всегда велась борьба за чистоту рядов. Сегодня подобные акции больше похожи на изощренное подсиживание.

Копнешь биографию любого «вора» — такая грязь, такие зигзаги. Столько кровищи на нем. Но через 15–20 лет, когда он наберет полную силу, никто ему ничего не докажет. Всех свидетелей своих грехов он уже уничтожил. Не сам, конечно. Чужими руками.

До 50-х годов сохранялось правило, по которому настоящий «ВЗ» не должен был находиться на свободе дольше года, чтобы не вызывать подозрения в сотрудничестве с органами. Сегодня короновку проходят даже не нюхавшие запаха неволи.

И все же внутри ордена непрерывно идет борьба догматиков и реформаторов, «ВЗ» старой школы и нового поколения. Но это не столько борьба личностей, сколько борьба взглядов и идей.

Споры разгораются всякий раз, когда общество решает усилить борьбу с преступностью, сделать более суровыми условия содержания за решеткой, увеличить сроки наказания. Когда, иначе говоря, обостряется борьба за выживание, и «ВЗ», — при тех методах борьбы с ними, которые у нас приняты, — угрожает элементарное физическое уничтожение.

Прагматичные реформаторы, принадлежащие, как правило, к поколению молодых «ВЗ», всякий раз предлагали сделать тактическое отступление от основного постулата (не работать) и начать выполнять в колониях хотя бы административные и хозяйственные должности. Реформаторы ссылались в таких случаях на другой постулат «закона», который гласит: «закон» разрешает отступление путем обмана ментов. Догматики всегда стояли и стоят на своем: лучше смерть в голодных изоляторах, чем измена воровскому закону.