Ворожей Горин – Зов крови

С этими словами старуха хлопнула перед моим носом в ладоши, и меня вновь всосало в родное тело. Надо срочно учиться самому возвращаться, а то вышибут вот так, да и буду я скитаться меж миров, как неприкаянный. Кстати, может, так призраки и появляются? Сейчас я уже не мог с уверенностью утверждать, что их не существует.

— Горин, ну ты что думаешь-то?

На меня уставились главный врач и оба полицейских. Радмилы, вернее, ее молодой и сексуальной подлунной версии, в кабинете, разумеется, уже не было.

— Эмм, — начал тянуть я время, напрочь позабыв, о чем шла речь до того, как в допрос бесцеремонно вмешалась эта старая ведьма. Или, точнее, ворожея — именно так она себя дважды назвала.

— Вот видите, господа, — поспешил помочь мне Мезин, — а я говорил вам. Горин не только терапевт от Бога, он еще и скромный. Ты, Гришенька, не тушуйся. Господа полицейские лишь уточняли, так ли все было на самом деле. Я все подтвердил и тебя теперь к награде представляют. К правительственной. Ты как, на вручение явишься сам или мне за тебя получить?

Я сидел с разинутым ртом и не знал, что ответить. Что еще за награда? Мгновением ранее (это если время обычным способом считать) на меня хотели двойное убийство повесить, кражу трупа и свинью в морге. А сейчас уже за эти художества награду вручать будут? Что-то не сходится.

— Вы, главное, не волнуйтесь, Григорий Олегович, — совсем иным тоном сказал майор Серов. — Спасение двоих коллег, да еще и с риском для жизни — это дорогого стоит.

— А кого я спас? — не врубился я.

Полицейские переглянулись, и в разговор вновь вмешался Мезин.

— Нет, господа, определенно, такие новости должен сообщать работодатель, — главврач встал и начал провожать к двери сотрудников полиции. — Вам спасибо, что навестили нас, решительное мое почтение и признательность.

— Что вы, Владимир Анатольевич, — ответил майор Серов, проходя мимо меня к двери, — это вам спасибо, что воспитали для страны такого гражданина!

Тут майор обратился ко мне, крепко пожал мою руку и по-отечески обнял:

— Спасибо тебе, сынок! Вот уж ради чего работать хочется, так ради таких вот моментов!

Крепкие объятия майора сменились не менее крепким рукопожатием старшего лейтенанта Крючкова. Только тот, в отличие от начальника, еще и честь мне отдал, не забыв одной рукой шутливо изобразить головной убор. Как же, знаем-знаем — к пустой голове руку не прикладывают.

Вся троица вышла в приемную, где они еще минут десять прощались, нахваливая друг друга. Затем полицейские наконец ушли, а Мезин вернулся в свой кабинет.

— Да уж, друг, удивил ты нас всех! Так сработать… А главное, молчит же, партизан!

— Да что я сделал-то? — хотел было задать прямой вопрос я, но Мезин меня опередил.

— Весь вагон спас! И мину обезвредил.

— Мину?

— Ну да, да — там детонатора не было… — главврач взял меня за плечи, как родного, и провел к своему столу, где заботливо усадил на собственное кресло. Сам же сел напротив, туда, где раньше я сидел. — Но ты-то думал, что она настоящая! Опять же, у того подонка при себе и нож имелся, и пистолет. Ты вообще понимаешь, сколько людей тебе жизнями обязаны?

— Мина?

— Ну, бомба… что там террористы использовали?

— Террористы? — с каждым словом Мезина картина, которую рисовал мой и без того воспаленный мозг, становилась все безумнее. Награда, мина, террористы — да что вообще тут происходит?

— Шок. Ясно, понятно. Все, ни слова больше. Я сам все организую. А ты, Горин, иди. Иди, отдыхай — ты заслужил сегодня и отгул, и премию, и место в больнице нашей навеки за собой застолбил. Ты, главное, не трепись о том, что я тебе скажу, дружище, — Мезин наклонился к самому моему лицу, огляделся по сторонам, как бы показывая, насколько важной информацией делится, и продолжил. — Я решил тебя на свое место готовить.

— Меня? — выпучил глаза я.

— Ну не завтра, — развел руками Мезин, — мне и самому поработать хочется еще. Но не за горами тот день, когда я со всеми почестями выйду на заслуженный отдых. И вот тогда мое место займешь ты, Григорий. И станешь самым молодым главным врачом в Москве за всю историю нашего доблестного здравоохранения.

Я слушал его пламенную речь с открытым ртом. Главврач же протянул ко мне руку и ласково поднял ей мой подбородок.

— Ну, все, все, дружок, перестань удивляться каждому моему слову. Сказал, сделаю главным, стало быть, сделаю! Не сомневайся. А сейчас иди, дружок. Получи свою минуту славы!

Главврач сунул мне в руки какую-то газету и буквально вытолкнул меня из своего кабинета. Ошарашенный и потерянный, я стоял посреди его приемной и смотрел на газетную статью, где красовалась моя древняя фотография (еще в универе с девками с курса фоткались), а над ней заголовок: «Награда нашла героя!».

— Все не налюбуешься… — мечтательно глядя на меня, проворковала аппетитная секретарша Мезина, Зинаида Федоровна, а по-нашему, по-ординаторски — Зинка-резинка. — Была бы я помоложе, — призналась она, закидывая ногу на ногу и демонстрируя тем самым соблазнительные чулки, — тоже бы любовалась сутками напролет. Такой-то красавчик! А храбрец какой!

— В смысле? — не понял я ее намека.

— Я говорю, если вдруг у тебя вечерок сегодня свободный, может, заглянешь ко мне после работы? У меня муж в командировке… И адресок ты знаешь… — Зинка томно вздохнула и медленно провела розовым язычком по своим пухлым алым губкам. Ее пошлый взгляд поверх очков рисовал невообразимые перспективы.

Я икнул, подозрительно вглядываясь в глаза секретарши — не читает ли она текст с листа. Не могла же она этот бред прямо из головы своей нести? Раньше к этой крале ни на какой кобыле не подъехать было, а сейчас вдруг такие недвусмысленные намеки.

— Я, пожалуй, пойду, Зинаида.

Девушка медленно встала, сделала два шага в мою сторону и прижала меня к двери своей пышной грудью, еле умещавшейся в белой сорочке строгого покроя, на которой так удачно были расстегнуты две верхние пуговки. Я даже успел разглядеть край кружевного лифа, а после и запах разгоряченной женщины ощутить. Приятный такой микс из дорогих духов и природных феромонов, которыми сейчас просто сочилась эта эффектная блондинка. В груди что-то оборвалось, а в штанах моментально стало тесно. Зинаида, явно осознавая, какой эффект на меня производит, и, судя по всему, ничуть не сомневаясь в вечернем продолжении этого диалога, потянулась через меня к дверной ручке, «случайно» задев горячей ладонью мое набухшее естество. Наши тела соприкоснулись, и я ощутил, как упруга и соблазнительна ее грудь.