Восемь Драконов и Серебряная Змея

[2] Час Крысы — время с 23:00 по 01:00.

[3] «Красавица, держащаяся за рану», или «Си-ши, держащаяся за сердце» — китайская версия западного damsel in distress, т.е. женщина в беде.

Глава 44

Повествующая об опасностях дальней дороги

Этой ночью, стражей, охранявших ворота сянъянского подворья Клана Нищих, ожидала крайне неприятная неожиданность: их глава, неверными шагами выбредший из темноты, и рухнувший под ноги часовых со словами:

— Кидани… Яд…

Пробормотав это невнятное предостережение, Цяо Фэн лишился чувств. Один из ночных часовых, совсем ещё молодой нищий, в ужасе прикрыл лицо руками, вконец растерявшись; к счастью, его товарищ, не менее юный, оказался то ли опытнее, то ли хладнокровнее соратника. Не медля ни мгновения, он стрелой метнулся внутрь поместья, и вскоре вернулся с двумя людьми, без чьего присутствия было не обойтись: А Чжу, и великим старейшиной Чэнь Гуянем, знатоком ядов.

Жена Цяо Фэна, заметив бездыханного возлюбленного, напуганно вскрикнула, но не поддалась страху. Наклонившись над мужем, она распутала завязки его рубахи, и одним резким движением оторвала пропитанную запекшейся кровью ткань от тела. Чэнь Гуянь, поспешно присев рядом, сунул пальцы в один из мешочков, висевших на его поясе. Добыв оттуда темный шарик пилюли, он впихнул лекарство в рот Цяо Фэна, и зажал ему нос. Дождавшись, пока мужчина сглотнет, Чэнь Гуянь отпустил лицо главы, и протянул А Чжу небольшую бутылочку.

— Смажь этим рану, — беспрекословно велел он, и девушка поспешно принялась выполнять наказ. Старейшина, тем временем, обратился к мнущимся рядом часовым.

— Ты и ты, — повелительно бросил он. — Света мне, и побольше! Да пошевеливайтесь — если глава умрет из-за вашей лени, можете заранее прощаться с жизнью!

Факелы были принесены едва ли не в тот же миг, и Чэнь Гуянь принялся осматривать бездыханного мужчину. Внимательно приглядевшись к коже его лица, он поочередно заглянул в рот Цяо Фэна и под его веки. Следом, он тщательно осмотрел руки мужчины; выступившие на них вены, неестественно синие и вздувшиеся, вызвали у старейшины горестный вздох. Напоследок, Чэнь Гуянь снял с кожи Цяо Фэна несколько хлопьев запекшейся крови, и попробовал их на вкус.

— Плохо дело, — с сумрачным видом заявил он. — Глава отравлен Ядом Семи Трав и Насекомых. Противоядие от него ведомо лишь сварившему отраву, и одно великое небо знает, где сейчас этот злодей. Спасти Цяо Фэна может только чудо, — смерив недовольным взглядом испуганно охнувшую А Чжу, он закончил:

— Или же человек, могущий творить чудеса. Я говорю о великом целителе Сюэ Мухуа, Сопернике Яньло.

— Так нужно сей же час послать за ним! — ободренно воскликнула девушка, но тут же умолкла, повинуясь поднятой ладони старейшины.

— Нет времени, — раздражённо бросил тот. — Пока наш посланец доберется до доктора Сюэ, и пока они оба вернутся сюда, тело главы успеет остыть. Есть способ получше. Сюэ Мухуа был приглашен в Место Встречи Героев прежде многих других — я точно помню, как старейшина Цзян упоминал о приглашении для него четыре дня назад. Скорее всего, письмо уже достигло доктора Сюэ, и он сейчас на пути в поместье братьев Ю. Отправим главу ему навстречу. Тех нескольких дней, что есть у Цяо Фэна, как раз хватит для прибытия в Гунсянь, и, если небо будет милостиво, для излечения.

— Я немедленно начну собирать все нужное для путешествия, — решительно промолвила А Чжу, вставая на ноги. — Наш казначей мне поможет.

— В это время ночи, старейшина Чжан спит мертвым сном, — удивлённо моргнул Чэнь Гуянь.

— Не беспокойся, дедушка Чэнь, он проснется. Даже будь он взаправду мертв, Чжан Цюаньсян не отвертится от помощи мне, — с холодной уверенностью заявила жена Цяо Фэна, и скрылась в ночной темноте, оставив за спиной пожилого старейшину, слегка опешившего от ее панибратства, и юных нищих, глядящих ей вслед с опасливым уважением.

* * *

— Вы уверены, что тоже хотите отправиться, госпожа Цяо? — озабоченно спрашивал Чэнь Гуянь около получаса спустя. — Путь в Сычуань долог и труден. Я не оправдаюсь перед главой, если с вами случится несчастье.

— Я не оставлю моего мужа, — твердо отвечала ему А Чжу. Бледность покрыла ее загорелые щеки, а круги под глазами говорили об усталости, но девушка не позволяла подобным мелочам замедлить ее. Именно неустанными усилиями А Чжу, отряд, должный доставить Цяо Фэна в Место Встречи Героев, собрался столь быстро.

— Что бы ни случилось, я буду с ним, — со спокойной уверенностью продолжала девушка. — Предупреди кого нужно, дедушка Чэнь, хорошо? Я перебудила многих, но отнюдь не всех. Труд клана на благо великой Сун не должен встать из-за ранения моего мужа.

— К-конечно, госпожа, — старейшина даже чуть запнулся от удивления. — Мы не посрамим вашего доверия… и доверия главы.

— Вот и хорошо, — успокоенно кивнула А Чжу, и в глазах ее на мгновение проглянула свинцово-тяжёлая усталость. — Увидимся, — коротко попрощалась она, и, повернувшись к сопровождающим, звонко воскликнула:

— Эй, вы, там! Отправляемся, немедленно! Солнце скоро взойдет, не будем терять время!

Процессия, везущая Цяо Фэна, стронулась с места, и двинулась к воротам усадьбы. Отряд сопровождения не был крупным: та самая парочка незадачливых часовых, первыми обнаруживших отравленного главу, сонно хлопающий глазами Бай Шицзин — он был единственным умелым воином, могущим без большого вреда оторваться от дел клана, — и ещё несколько конных и оружных младших. Цяо Фэн и А Чжу ехали на крытой телеге, влекомой парой невзрачных коньков; там же лежали скромные запасы пищи, взятые в путь, и выданные Чэнь Гуянем лекарства, должные замедлить действие яда.

— В добрый путь, — запоздало ответил на прощание старейшина, глядя в спины уезжающим.

Дождавшись, пока те выйдут за ворота поместья, Чэнь Гуянь развернулся, и двинулся к своему дому. Он намеревался отогнать сон крепким юньнаньским чаем, и заняться делами — без участия Цяо Фэна, многие из них обещали серьезно усложниться. Молодая жена главы проявила себя более чем достойно в этот трудный час, и негоже было одному из четырех великих старейшин уступать ей, показывая сколько-нибудь меньшие трудолюбие и самоотдачу.

Даже самый зоркий глаз, оглядывающий сянъянское подворье главы Клана Нищих, не приметил бы одну странную диковину, прячущуюся в тени ворот. Скудный свет луны и звёзд с трудом проявлял в ночи даже обычные человеческие фигуры, не то, что эту чудную вещь, во всем подробную торчащей из земли лысой голове. Оная голова дернула бровью, стряхивая прилипший к ней вязкий комочек глины, и, напоследок обведя взглядом двор поместья, без труда погрузилась в землю, не оставив за собой и следа.

* * *