Восемь

— Enchant'e 35 , — сказал президент.

— Король Саудовской Аравии Фейсал, — продолжил Белейд, указывая на серьезного, похожего на хищную птицу человека, который пристально смотрел на меня из-под белоснежного платка.

Король не улыбнулся, но удостоил меня едва заметного кивка.

Я подняла бокал с вином и сделала изрядный глоток. Как же мне рассказать Камилю, что происходит, и как мне убраться отсюда, чтобы спасти Лили? В таком обществе, как это, нельзя просто извиниться и улизнуть из-за стола, тут даже в туалет отлучиться — целое мероприятие.

[35]

Здесь: рад вас видеть (фр.)

Внезапно в зале поднялась какая-то суета. Все заинтересованно завертели головами. Народу было много, не меньше шестисот человек, и все сидели за столами, кроме официантов, которые метались взад-вперед с корзинами хлеба, блюдами сладостей и графинами с вином и водой. Но вот в зал вошел высокий смуглый человек в длинном белом балахоне. С выражением ледяной ярости на красивом лице он вышагивал между длинными рядами столов, размахивая плеткой для верховой езды. Официанты сбились в кучу и не делали ни малейшей попытки остановить его. Не веря своим глазам, я смотрела, как он сшибает со столов винные бутылки. Люди за столами замерли, в зале повисла тишина, а он шел, круша бутылки направо и налево.

Вздохнув, Бумедьен встал и быстро заговорил с услужливо подскочившим к нему мажордомом. Затем президент Алжира спустился вниз, где и стал дожидаться, когда разъяренный красавец, размашисто шагающий между столов, приблизится к нему.

— Кто этот парень? — прошептала я Камилю.

— Муаммар Каддафи, ливиец, — спокойно объяснил Камиль. — Сегодня на конференции он произнес речь о том, что последователям ислама не должно пить вина. Вижу, слова с делом у него не расходятся. Он просто сумасшедший. Говорят, он оплачивает покушения на известных министров ОПЕК в Европе.

— Знаю, — сказал Ямини с ангельской улыбкой. — Мое имя в первых строках его списка.

Кажется, это не слишком его беспокоило. Он взял веточку сельдерея и принялся с самодовольной миной жевать ее.

— Но почему? —шепотом спросила я Камиля. — Только из-за того, что они пьют вино?

— Потому что мы настаиваем, чтобы эмбарго было скорее экономическим, чем политическим, — ответил он. Понизив голос, Камиль произнес сквозь стиснутые зубы: — Пока у нас есть одна минута, скажите, что все-таки происходит? Где вы были? Шариф перевернул вверх тормашками всю страну, разыскивая вас. Едва ли он решится арестовать вас здесь, но у вас серьезные неприятности.

— Знаю, — прошептала я ему, глядя на Бумедьена. Президент спокойно разговаривал с Каддафи, но выражения его лица мне разглядеть не удалось.

Сидевшие за столами люди передавали разбитые бутылки официантам, которые немедленно заменяли их на новые.

— Мне надо поговорить с вами наедине, — прошептала я. — Ваш персидский приятель захватил мою подругу. Я всего полчаса как выбралась на сушу. В моем рюкзаке мокрая собака и еще кое-что интересное. Мне надо убраться отсюда…

— О Аллах! — тихо охнул Камиль. — Они действительно у вас? Здесь?

Он оглядел присутствующих, пытаясь спрятать панику под натянутой улыбкой.

— Значит, вы все-таки в Игре! — тихонько усмехнулась я.

— А иначе с чего бы я позволил вам сесть за стол? — прошептал в ответ Камиль. — Мне было чертовски нелегко выкрутиться, когда вы исчезли перед самой конференцией.

— Мы можем обсудить все это позже. А сейчас мне надо выбраться отсюда и спасти Лили.

— Оставьте это мне, мы что-нибудь придумаем. Где она?

— В Ла-Мадраж, — едва шевеля губами, пробормотала я. Камиль изумленно уставился на меня, но как раз в этот

момент Хуари Бумедьен сел за стол. Все улыбнулись президенту, а король Фейсал заговорил на английском:

— Наш полковник Каддафи совсем не такой глупец, каким хочет казаться. — Его большие, влажные, как у сокола, глаза остановились на президенте Алжира. — Помните, на встрече неприсоединившихся стран кто-то пожаловался на присутствие Кастро. Что он тогда сказал? — Король повернулся к министру Ямини, сидевшему справа от меня. — Полковник Каддафи сказал, что если какая-нибудь страна третьего мира будет исключена из состава участников только потому, что получает деньги у двух сверхдержав, то нам всем следует паковать чемоданы и отправляться домой. И напоследок зачитал список источников финансирования и вооружения половины стран, которые присутствовали, — совершенно спокойно, должен добавить. Я бы не стал сбрасывать его со счетов как религиозного фанатика. Отнюдь нет.

Бумедьен теперь смотрел на меня. Президент Алжира был человеком-загадкой. Никто не знал ни его возраста, ни его прошлого, ни даже места, где он родился. С тех пор как десять лет назад он с успехом возглавил революцию и группу военных, которые помогли ему удержаться у власти, он сделал Алжир одной из наиболее значимых стран ОПЕК и Швейцарией третьего мира.

— Мадемуазель Велис, — произнес он, впервые адресуясь прямо ко мне. — Доводилось ли вам сталкиваться с полковником Каддафи в ходе вашей работы на ОПЕК?

— Ни разу, — ответила я.

— Странно, — сказал Бумедьен. — Поскольку, когда мы с ним разговаривали, он заметил вас за нашим столом и сказал нечто интересное.

Я почувствовала, как Камиль рядом со мной напрягся. Он схватил под столом мою руку и крепко сжал ее.

— Правда? — осторожно произнес он. — И что же он сказал, господин президент?

— Думаю, он обознался, — сказал президент, глядя на Камиля большими темными глазами. — Он спросил, неужели это та самая женщина.

— Та самая? — удивился министр Белейд. — Что он имел в виду?

— Полагаю, — осторожно заметил президент, — он имел в виду женщину, подготовившую компьютерные расчеты, о которых мы все так много слышали от Камиля Кадыра.

Сказав это, он отвернулся.

Я открыла было рот, чтобы спросить Камиля, но он покачал головой и повернулся к своему начальнику Белейду.

— Нам с Кэтрин стоит еще раз проверить цифры, прежде чем завтра их огласят во всеуслышание. Может быть, нам будет позволено принести извинения и покинуть банкет? Иначе, боюсь, нам придется работать всю ночь.

Белейд явно не поверил ни единому его слову, и это было отчетливо написано у него на лице.

— Сначала мне хотелось бы перекинуться с вами несколькими словами.

Он встал и отвел Камиля в сторонку. Я тоже встала, нервно теребя в руках салфетку. Ямини подался вперед.

— Было приятно посидеть с вами за одним столом, — заверил он меня. — Жаль, что вы так быстро нас покидаете.

Когда он улыбался, на щеках у него появлялись ямочки.

Белейд и Камиль стояли у стены и о чем-то шептались. Тем временем официанты устремились к столам и стали разносить дымящиеся блюда. Когда я приблизилась, министр произнес: