Восход черной звезды
Шрифт:
– Крылатый народ — погибло две трети, гнезда разорены, большая часть выживших в плену, под темными. Керукхарн лишь предполагает, что некоторой части его стаи, в том числе его орлице с выводком, ради которых он подставился под магическую сеть, удалось скрыться среди северных гор, но точно ему не известно. Орлы в снегах… не выживают.
И я поняла то, о чем не сказал Араэден — этот могучий орел даже не знал, выжила ли его пара… выжила ли его семья…
– Морукаи, — продолжил с ледяным спокойствием, наполненным тяжелым равнодушием, кесарь, — морской народ… выжила одна десятая. Леса Марии сокращены вдвое. Марийские дриады воинственный народ, об их реальной численности неизвестно никому,
Они замолчал.
Несколько долгих секунд смотрел вдаль, затем добавил:
– Агэкхери — песчаные демоны… уничтожены.
– Почему?! — я воскликнула, прежде чем даже поняла это.
Кесарь усмехнулся уголком рта, и повторил уже сказанное:
— Все эти годы я переживал за мать. Все мои мысли и тревоги были о ней… я испытываю стыд, понимая, что о самых преданных своих сторонниках практически не вспоминал… Агэкхери были первыми, кто ощутил, что я гибну. Трое суток они пытались прорваться на территории Эррадараса. Они бились… за меня. Когда пали воины, темные уничтожили поселения. Сведений о выживших на данный момент нет.
Не знаю как кесарю — от осознания масштабов катастрофы лично мне было больно. Больно, даже при том, что я практически не знала о ком конкретно речь. Но их преданность заслуживала уважения. А жестокость темных…
Я запрокинула лицо, глядя вверх, на белоснежный искрящийся куполообразный потолок спальни, глубоко вздохнула, вытерла слезы и… я наследница Оитлона, я Катриона Ринавиэль Уитримана, я не из тех кто сдается и опускает руки, и уж тем более не буду плакать там, где нужно действовать.
– Насколько я понимаю, меня вы оживили? — обратилась я к кесарю.
Пресветлый император медленно обернулся ко мне, холодно
взглянул своими жуткими сверкающими глазами.
– Да бросьте, я проткнула себя мечом… что б вас! — при воспоминании об этом, хотелось пожелать кесарю, чтоб его гоблины сожрали. Но речь сейчас шла не о нем.
– Мы можем попытаться оживить ваших песчаных демонов, — сказала я.
– Миновал год, нежная моя, — ледяным тоном произнес кесарь.
Пожав плечами, я напомнила:
– Если я не путаюсь… хотя должна заметить смерть могла и несколько повлиять на субъективное ощущение времени, вы примерно так часов пять назад впитали в себя силу Аршхана. И не знаю, станет ли это для вас новостью, учитывая ваши возможности бывать в каждом месте Рассветного мира в любой момент, но существует прецедент оживления массового побоища посредством моего с ракардом страстного поцелуя. Почему бы не попробовать? Все лучше, чем страдать о потерянных преданных сторонниках!
Безразлично слушавший меня кесарь, при последней фразе взбешенно сузил глаза, но…
– Но я права, — заметила вслух.
– Как сказать, решительная моя, — улыбнулся пресветлый император. — Механизм возвращения к жизни, а точнее к моменту гибели, запустила ты, поцелуй ракарда являлся лишь спусковым крючком. Но если ты еще не забыла, нежная моя, в этом мире магии ты лишена.
Не забыла. Впрочем, если быть откровенной — я и в своем мире особо о магических способностях не вспоминала, привыкнув обходиться без них. А что касается заявления императора:
– Если я не путаюсь… хотя должна напомнить, что смерть могла и несколько повлиять на субъективное ощущение времени, вы примерно так часов пять назад впитали в себя силу не только Аршхана, но еще и мою страстно высосали!
– Выцеловал, — с усмешкой поправил кесарь.
И подал мне руку.
И я пошла. Без сомнений и сожалений, не взирая даже на то, что — примерно так пять часов назад этот светлый высосал всю силу у меня, Аршхана и Динара, а
после… Отбросила это воспоминание. Отшвырнула, с диким чувством сожаления и решимостью выжить и вернуться. И плевать какой ценой! Пусть даже ценой помощи своему врагу.— Я не враг тебе, нежная моя, — спокойно произнес кесарь.
Спорить я не стала, молча положив руку в кго раскрытую ладонь.
Пальцы императора сжались, вызвав невольную ассоциацию с железными скобами прочнейшей ловушки.
А затем открылся портал.
Порой мне казалось — засну стоя. По потом накатывало осознание — нет, стоя не получится, потому как совершенно определенно я сейчас рухну в эту красноватую пыль от усталости. И уже не встану. Точно не встану.
Кесарь, полуобнаженный в темно-коричневых кожаных брюках, заправленных в странные местные сапоги, мягкие, с мягкой подошвой и плетением из ремешков, стягивающих эту обувку, и с широкими кожаными браслетами на руках, остановился, развернулся и посмотрел прямо на меня, словно услышал мои мысли… Хотя о чем это я, он их совершенно определенно слышал.
Вздохнув, подумала о том, что уже и поныть нельзя, даже мысленно. Все нормально со мной, на ногах пока держусь, и спину ровно тоже держу, и вообще излучаю спокойствие, рассудительность и прочие приличествующие пресветлой леди эмоции. Усмехнувшись, кесарь вернулся к малоприятному делу — собиранию останков. Останков! За год от них мало что осталось, но Великого Араэдена это не особо смущало, и его доверенных военачальников так же. На данный момент с нами было пятеро из семи доверенных. Двое временами появлялись среди находящихся метрах в ста от нас, конструкции из серых и розовых валунов, прибегали к кесарю, припав на колено и опустив голову, отчитывались перед своим полуголым вождем… Судя по скорости движений и неутомимости, это был очень выносливый вождь…
Отчитывались, полагаю, о текущем подчинении всех войск и территорий власти вернувшегося императора. Кесарь молча выслушивал, после произносил несколько слов, и возвращался к прежнему занятию. Собиранию останков. В основном при помощи магии, но не чурался прикасаться и руками, вытаскивая из красноватокирпичного песка черепа разного размера. Здесь было много детей. Меня поразило это. Не только жестокостью темных, не пощадивших даже новорожденных крох… жестокость наших противников лишь заставила более серьезно к ним относиться. Поразило то, что кесарь перенес нас сюда и вот уже несколько часов старательно восстанавливал все, что мог восстановить. Восстанавливал тела здесь. В поселении. При том, что воины этих песчаных демонов находились далеко от сюда и по идее, нужнее были именно они.
И не то чтобы я осуждала, нет, с точки зрения морали это было правильным, просто… простоя помнила Мират… там ведь тоже были дети.
Резко отвернулась, не желая видеть кесаря, не желая даже знать, как он отнесется к этой моей мысли, если сумеет… когда сумеет ее прочитать. На сердце было муторно и гадко, от усталости шатало все явственнее, дышать было тяжело из-за песка, побеспокоенного старательными копателями и ветра, поднимающего и несущего частицы пыли по ветру.
Задумчиво сделав несколько шагов, я увидела в песке мутный отблеск. Заинтригованная находкой подошла и попыталась наклониться, чтобы поднять… Ключевое слово — попыталась. В этой гоблинской пародии на нормальную одежду столь низкие наклоны предусмотрены не были! Подавив очередную вспышку раздражения, я изменила тактику и медленно, изящно присела, чтобы протянув руку обнаружить, что до металлического кругляшка мне все таки не добраться. Появилось безумное желание психанув, сорвать с себя все это нагромождение ткани разной степени жесткости и…