Восход черной звезды
Шрифт:
Ненавижу войны, вот за эти бессмысленные смерти и ненавижу! Предпочитаю изысканную месть бесполезным смертям. Ужасно, просто ужасно!
– Медлительная моя, — поднимаю голову, поспешно вытираю слезы, — тебя долго ждать?
– Крыльев у меня нет, — несколько грубо ответила я.
Внимательный взгляд на меня и приказное:
– К лестнице прикоснись!
К этой? Залитой кровью, ставшей могилой для сотни светлых? А все же придется. И я, наклонившись, касаюсь ступеней там, где нет кровавых брызг… Здесь оказался тот же эффект, что в башне
– Забывчивая моя, — огненный клинок коснулся подбородка, приподнимая мое лицо, — я приказал не отставать!
Но моего ответа или не ответа, великий Араэден не ждал. Стремительно развернувшись, он вернулся в пылающий золотым огнем дворец.
Я же остановилась на пороге, вскинув голову, оценила масштаб входных дверей. Они были огромны. Огромны настолько, что явно доходили бы до середины самой высокой из башен в королевском дворце Оитлона… И стоя на пороге, я вдруг почувствовала себя такой ничтожной, маленькой и…
– Суэрро! — окрик кесаря, и позади меня что-то падает.
Стремительно обернувшись вижу захлебывающегося кровью
светлого, со все еще занесенным надо мной клинком. Я не просто отошла, я отпрыгнула… и только тогда этот воин повалился на пол. Смотреть на расплывающуюся лужу крови у меня не было ни малейшего желания, жалости к тому, кто напал со спины, так же не имелось.
– Неужели? — насмешливый голос кесаря раздался из центра пылающего пламени. — Нежная моя, твоя медлительность начинает раздражать.
Пламя вдруг угасло. И я увидела огромный зал, в котором живыми остался лишь с десяток стоящих на коленях с опущенной головой светлых, и собственно кесарь — пару сотен обгоревших трупов здесь так же наличествовали. И не знаю как кесарю, а мне от всего этого стало плохо.
Внимательный взгляд сверкающих глаз и трупы вдруг впитались… в монолитный каменный пол. Все. Тихий перепуганный вой стоящей на коленях светлой добавил ужаса к этой невероятной картине.
– Так лучше? — полюбопытствовали у меня.
Всосав последний труп, пол стал прежним — светлым, украшенным каким-то рисунком каменным полом. С ужасом смотрю на кесаря, тот, с едва уловимой усмешкой не отрывает взгляда от меня. Крик! Ужасающий женский крик откуда-то из глубины дворца… Крик переходит в вой и затихает… А император продолжает смотреть, словно ожидая моей реакции…
– По-вашему «утопить врагов в крови» — единственный вариант захвата власти? — тихо спросила я.
– Каждый раз, когда я проявлял милосердие, мне приходилось жестоко сожалеть об этом, нежная моя, — император протянул руку: — Идем, уже практически все.
– Все? — несмотря на ситуацию, я скептически усмехнулась. — Власть в государстве не обеспечивается одним захваченным дворцом… — начала я и остановилась.
Потому как прописные истины и кесарь вещи несовместимые, и мне давно следовало бы это понять. Заставив себя ступить на только что поглотивший убитых пол, я подошла к кесарю,
осторожно вложила руку в его раскрытую ладонь, вздрогнула, едва он с силой сжал мои пальцы.– Жалость — эмоция совершенно лишняя для правителя, нежная моя, — резко произнес Араэден. — Забудь о ней.
Нервно сглотнув, интересуюсь:
– Что-то еще?
Сильные пальцы жестко обхватили подбородок, заставив вздернуть голову, взглянуть в его сверкающие глаза, и кесарь тихо, не скрывая злости, произнес:
– Хватит! — я дышать перестала. А кесарь, чуть склонившись ко мне, добавил: — Это не Рассветный мир, нежная моя. Здесь все резче, жестче и для жалости нет места. И если я убиваю — значит это необходимо.
Возможно, я согласилась бы. Возможно… не будь в моей жизни шенге, но он был.
– Для захвата власти вполне достаточно устранить властителя и его приспешников, — тихо произнесла я. — И не ваша ли непомерная жестокость привела к тому, что против вас восстал собственный брат и любимая женщина?!
Меня отпустили в тот же миг. Затем я услышала спокойное:
– Ты была милосердна с лордом Мрано? — я вздрогнула. — Или, быть может, ты была милосердна с сестрой лорда Илери в крепости Аргат?!
Побледнела.
– Судить всегда проще, не так ли, сострадательная моя? — насмешливый вопрос.
Не дожидаясь моего ответа, кесарь развернулся и направился вглубь дворца, спокойный, уверенный, неторопливый. Араэден, легко шел по коридорам и переходам, открывая очередные высотой в четыре человеческих роста двери лишь движением руки, и с презрительной усмешкой сжигал оставшихся защитников своим странным пламенем. Глядя на него, я вдруг подумала, что это и есть самая настоящая смерть. Точнее — героическая гибель. Одного не могу понять — почему они снова и снова бросаются в битву? Неужели светлые настолько безголовы, или… Догадка появилась неожиданно, и так же неожиданно остановился кесарь, обернулся ко мне и вопросил:
– Или?
В этот миг из прохода, полускрытого серебряными занавесями метнулось трое сверкающих сквозь дымчатую завесу, что вероятно защищала их от все еще бушующего пламени. Император отмахнулся от них, как от надоедливых мух — мухами, сначала распластанными по стене, а затем сползающими и оставляющими кровавый след они и казались…
– Ну же! — сурово напомнил о своем присутствии мой… — Муж, — усмешка. — Нежная моя, я уловил здравую мысль в твоих рассуждениях, озвучь ее, будь любезна.
Я не стала отмалчиваться, со спокойствием, странным для данной ситуации, ответив кесарю:
– Ощущение, что они пытаются вас задержать.
Это вслух, про себя подумала, что светлые, если они действительно не безголовые, уже знают с кем имеют дело и понимают, что шансов на противостояние нет, остается шанс на спасение, вот эти воины и пытаются сделать данный шанс менее призрачным.
– Спасение? — задумчиво проговорил Араэден. — Спасение… я вариантов не вижу, в Эррадаррасе им от меня не укрыться.