Восход черной звезды

Ну, насколько я понимаю, тут помимо светлых, есть еще и темные. Вроде так, не зря же среди несостоявшихся убийц имелся один темный.

– Мысль не лишена смысла, — кесарь вновь посмотрел на дверь перед собой. В следующее мгновение меч из его руки испарился, и пресветлый приказал: — Оставайся здесь!

Возражений у меня не имелось. Пройдя к стеночке, я устроилась на софе, подумав, забралась на нее с ногами. В то же мгновение серебристый ручеек вытек из руки кесаря, заструился по полу, закружил вокруг моего временного пристанища, формируя блестящий полупрозрачный кокон. И едва сие было завершено, грянул гром!

Вздрогнув всем телом, я вскинула голову и поняла, что таки да — дворец придется отстраивать заново… Впрочем у кесаря, как я заметила, особая любовь к разрушению чужих дворцов, да и своих так же. Так что когда потолок, с рванными краями в местах отрыва, взлетел ввысь, я даже не удивилась. Удивилась я скорее, наблюдая за тем, как золотые искры набрасываются на фрагмент дворца и превращают его в столь же яркие искорки… и вот все это золотое искрящееся безобразие начало вдруг растягиваться по небосклону, образуя… купол.

— Кесарь, — вскричала я, приподнимаясь на софе, — исключительно ради удовлетворения чувства любопытства, позвольте спросить — Готмир случаем не последствие вашей магии?

Араэден, уже распахивающий двери в стремлении покинуть меня, обернулся, одарил ласковой улыбкой, после которой желание любопытствовать пропало напрочь, и ушел, оставив без ответа. Что ж, мне время подумать так же было необходимо…

Сдержав стон, при одной мысли о Динаре, шенге, и вообще обо всем Рассветном мире, я развязала пояс, вытащила из него толстую нить, что составляла рисунок, и принялась вязать узелки: Если нет возможности написать и совершенно нельзя думать, остается лишь использовать самые примитивные методы. И я начала: первый узелок — возвращение домой, моя единственная цель на данный момент. Второй узелок — информация для возвращения, она мне как воздух необходима, третий… я расплела. Пока только одна цель, вторая идет как сопутствующая. А ради первой цели мне предстоит играть по правилам кесаря, с одной стороны, и искать информацию самостоятельно с другой. Потому что Араэден Элларас Ашеро далеко не единственный в этом мире, кто знает способы перемещения в иные, и в этом сомнений нет.

Внезапно послышался гул, нарастающий, от которого сотрясалось все оставшееся здание, а затем громкий птичий крик… Совсем как тот, который я уже слышала при превращении кесаревского пламени в птицу, так что сразу ясно, кто развлекается. Представляю удивление брата императора, когда тот, от кого столь успешно избавились, вернулся полный сил и магии…

Кокон оплетающий меня распался, взглянув в сторону покореженной двери, увидела кесаря, который молча протянул мне руку. Да, в этом браке мне все еще приходится подчиняться. Подойдя к кесарю и позволив тому потащить меня за собой, я все же поинтересовалась:

– Мое предположение оказалось верным?

– Да, — нехотя ответил пресветлый, — они задействовали нижний контур, в стремлении переместится на темные территории.

– Им удалось? — любопытство во мне неубиваемо даже столь трагическими обстоятельствами.

– Вероятно, удавалось раньше, — ядовитая ухмылка на тонких губах, — и, похоже, тем путем неоднократно пользовались и успешно, но мое перемещение от Лунного Дворца к Радужному наполнило пути светлой силой, и темная не успела проложить достойный путь. Они все остались здесь, догадливая моя. В тронном зале.

– Последний оплот? — грустная у меня какая-то вышла ирония.

– Тебе все же их жаль? — насмешливо поинтересовался кесарь. — Или жаль себя?

– А вы сомневаетесь в этом? — возмущенно поинтересовалась я.

– Ни единого мгновения, — остановившись, кесарь без усилий лишил меня ниточки, с теми самыми двумя узелками.

Нитка сгорела в серебряном пламени на его ладони.

– Есть два пути, нежная моя, — глядя в мои глаза, произнес пресветлый император, — ты придерживаешься достигнутой нами договоренности и в случае успешного выполнения поставленной мною задачи, имеешь шанс на возвращение. И путь номер два — ты пытаешься меня обмануть, и в этом случае я не буду столь милосердным как в Рассветном мире. Я был услышан?

– Да, мой кесарь, — глухо ответила я.

И поняла страшное…

– Я всегда буду слышать тебя, Кари Онеиро, — подтвердил мое предположение кесарь.

– Дохлый гоблин! — в сердцах произнесла я.

Торжествующая победная ухмылка была мне неутешительным

ответом.

– Вы… вы… — злость душила.

– Нежная моя, неужели столь сложно уяснить — я не проигрываю. Никогда. И прежде, чем вновь пытаться противопоставить свой энтузиазм моему опыту, вспомни, к чему это привело в прошлый раз.

И мне предоставили возможность вспоминать в процессе дальнейшего захвата власти. Вот так разнося огонь и даря смерть всем, кто не успел встать на колени, мы подошли к сверкающим золотым дверям, которые не пожелали открыться с первого движения кесаря. Император выпустил мою ладонь и ударил серебряным пламенем по неподдающимся дверям. Третья попытка оказалась равна первым двум.

– Наблюдательная моя, хватит комментировать мои действия! — недовольно произнес кесарь.

– Хватит читать мои мысли! — вспылила раздраженная я.

Кесарь окинул меня недовольным взглядом, и вновь повернулся к

двери. Для начала он свел ладони… совсем как я, когда формирую… формировала кристалл. И действительно между напряженными ладонями появился восьмигранный сверкающий алмаз. И вот это… нечто, злой на меня Араэден с видимым напряжением оттолкнул по направлению к дверям…

С жутким грохотом, двери смело ударной волной такой силы, что смятые створки унеслись вместе с частью стены…

И кесарь шагнул, видимо, в тронный зал.

Я вошла следом за всемирным злом и непобедимым ужасом, и остановилась на входе, оглядывая интерьер. Он интересовал меня больше, чем те, кто уже проиграл в битве со злом мира светлых, и сейчас в ужасе дрожали перед полуобнаженным воином… Их было много — более тысячи мужчин, женщины, в столь же странных одеяниях, которыми одарил меня кесарь в день коронации (ну я тогда и на миг не усомнилась в том, откуда жуткий фасон взялся), испуганные дети. Детей и женщин прикрывали собственными телами около полутысячи магов, сверкающих этой их красивой магией… но что-то подсказывало мне, что их попытка защититься лишь рассмешит кесаря… И он действительно расхохотался, чуть откинув голову назад, и этот смех казался зловещим предзнаменованием грядущего ужаса…

– Нежная моя, — великий продолжая посмеиваться, посмотрел на меня, — твои эпитеты и метафоры прекрасны, но отвлекают от сути моего здесь появления. Иди… посиди в сторонке, вон там на скамеечке можешь и посидеть, и… не вмешивайся.

Я осмотрела великолепный храм, потом взглянула в сторону «скамеечки», позолоченной и сапфирами инкрустированной, на которую могла бы залезть только разбежавшись и запрыгнув, и то есть сомнения, что запрыгну. Взгляд от двух тронов метнулся на присутствующих и я поняла — сейчас тут будет общественный могильник. Судя по настроению кесаря — заживо он всех тут и похоронит, а глядя на бледные лица светлых, стало понятно, что и они это осознают… даже дети.