Восход Ганимеда

По какой причине?

Это как раз и предстояло выяснить лейтенанту.

* * *

На поверхности, вне стен купола продолжал царить сущий ад.

Казалось, что рожденные тут человеческим вмешательством стихии только и ждали того момента, когда приборы прекратят свой неусыпный контроль над их буйным перерождением. Вот тут-то процессы новообразования атмосферы и почуяли волю.

Если сутки назад все происходящее в районе ледника можно было назвать контролируемой рукотворной катастрофой, то теперь в окрестностях купола, похоже, вовсю властвовала слепая стихия, сбросившая с себя узду каких-либо коррекций.

Расположенные по кругу семь процессорных станций уже не просто ревели, они выли, вторя дикому свисту ветра.

Эпицентр бури исторгал во все стороны миллионы тонн ядовитой газообразной смеси, и аппараты первичной переработки уже не могли справиться с количеством поступающего к ним отравленного новорожденного воздуха.

— Пользуйтесь тросами! — приказал командир, обнаружив ведущие в сторону ледника мономолекулярные канаты, которые не мог поколебать даже неистовый ветер. Они лишь гудели, пропуская мимо себя тонны стремительно летящих в разные стороны воздушных масс.

Сержант Шеборт двигался на правом фланге группы.

Как и Броган, он был высок, имел монументальное телосложение, уравновешенный характер и немного грубоватые, броские черты лица, которые в данный момент скрывали опущенные светофильтры герметичного шлема.

Не найдя каретки, он передвигался, просто перебирая своими здоровыми ручищами по тросу. Автоматическая винтовка, направленная стволом вниз, болталась у него за спиной. Ремень оружия был отпущен таким образом, что сержант мог в любой момент открыть огонь — для этого ему требовалось лишь совершить резкое движение плечом, и оружие тут же оказывалось у него в руках.

Упрямо шагая вперед в клубящейся желтовато-серой мгле, сержант не испытывал ни страха, ни беспокойства. Ради этих минут они преодолели чертову уйму пространства, и он, помня о том, сколько им пришлось пережить в тесных отсеках «Гарри Трумэна» на пути сюда, просто не мог позволить себе проявлять сейчас какие-либо эмоции.

Он был уверен в себе, в своем командире, в своих подчиненных, в космическом корабле, что поджидал их возвращения на орбите, наконец, в своей стране, интересам которой он служил… Эта уверенность питала их всю дорогу сюда, заставляя здоровых мужиков, ютящихся в тесных отсеках, отделенных от бездны космоса лишь относительной защитой корабельной обшивки, день за днем повторять про себя, как какую-то ритуальную молитву: «Я СОЛДАТ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ АМЕРИКИ»…

Это звучало гордо, но по мере того, как Земля растворялась в глубинах космоса, а корабль погружался в безмолвный мрак Великого Ничто, чувство гипертрофированного патриотизма уже не казалось таким незыблемым и вечным, наоборот, их страна, оказывается, — лишь пятнышко на глобусе Земли, а сама Земля — только слабая искра в бездонном мраке, а вот этот самый мрак как раз бесконечен, вечен и необъясним…

Выходит, что, перебирая руками по мономолекулярному тросу, сержант Шеборт ТОЛЬКО ДЕЛАЛ ВИД, ЧТО ПОЛНОСТЬЮ СПОКОЕН.

На самом деле его душу грыз страх. Страх перед вечностью, непостижимость которой он вкусил в полной мере на борту «Гарри Трумэна».

И те существа, что пришли из этого мистического, подавляющего мрака, не могли ассоциироваться в разуме Шеборта с милыми, долгожданными братьями…

* * *

— Сэр, я что-то обнаружил! — Голос Марка Хогинса, компьютерного техника группы, прозвучал взволнованно, если не сказать — испуганно.

— Стой на месте! — мгновенно отреагировал Броган. — Я иду к тебе. Шеборт, подстрахуй нас!

— Есть, сэр.

Преодолевая сопротивление ветра, который по мере продвижения группы к леднику стал несколько слабее, лейтенант Броган, согнувшись, пошел по направлению сигнала от рядового Хогинса, который выделялся на небольшом экране внутри его гермошлема яркой пульсирующей точкой.

— Что ты разглядел, Марк? — спросил он, ободряюще хлопнув рядового по плечу.

— Вот там, сэр, с наветренной стороны ретранслятора телеметрии! — хрипло произнес Хогинс, направляя в ту сторону свет от своего фонаря. — Мне кажется, это катафот скафандра.

Действительно, у подножия ретранслятора, от которого до ледника оставалось не больше трехсот-четырехсот метров, лежала какая-то бесформенная серая масса, больше похожая на кучу старого обветшалого тряпья, чем на человеческую фигуру, но там, среди смутных, мягко и как-то неприятно очерченных контуров действительно весело блеснул огонек световозвращающего покрытия.

Броган хорошо знал инструкции. Как бы ни хотелось ему самому пойти туда, чтобы выяснить, в чем дело, он был вынужден отдать этот приказ Шеборту:

— Майкл, посмотри, что это такое.

Сержант медленно отделился от их группы и пошел по направлению ретранслятора.

— Всем внимание, — предупредил остальных бойцов Броган.

Внезапно сбоку от него, со стороны ледника, сквозь туманную мглу начало пробиваться какое-то зарево. Свечение имело малиновый оттенок. Лейтенанту показалось, что его возникновение как-то связано с движением Майкла Шеборта — словно сержант переступил некую незримую черту, и сразу же сбоку появилось это неприятное, призрачное сияние.

Впрочем, в первый момент он отметил его появление лишь краем сознания — все мысли и внимание командира оказались сосредоточены на бесформенной куче у подножия ретранслятора.

Преодолевая сопротивление ветра, Майкл подошел почти к самому основанию ажурной многометровой конструкции. Мимо него в воздушном потоке пролетело несколько обломков легкого вулканического туфа, потом порыв ветра, словно забавляясь, поднял с земли мутный пылевой смерч и осыпал сержанта шуршащим дождем песка.

Бархан такого же песка намело у подножия ретранслятора телеметрии, вот почему лежащий у его подножия предмет имел такие сглаженные, мягкие очертания — он оказался почти полностью засыпан частичками бурой колючей пыли…

Майкл присел на корточки и осторожно провел рукой по вершине этой своеобразной песчаной дюны.

Неистовый ветер радостно подхватил его усилие, слизывая освобожденный рукой сержанта песок.

— Что там, Майкл?! — раздался в коммуникаторе голос лейтенанта Брогана.

Шеборт медленно закрыл глаза.

«Спокойно, сержант… спокойно…»

Аутотренинг уже не мог помочь — все его возможности оказались исчерпаны давным-давно, еще на борту «Гарри Трумэна».

Майкл разлепил внезапно отяжелевшие веки и вдруг отрешенно подумал о том, что он знал — будет именно так. Этот вселенский мрак не мог породить ничего родственного, совместимого с родной, уютной Землей.