Восход Левиафана

– Лимб, Лимб, - угрюмо покивал Локи.
– Ты какой-то чересчур прыткий, а, парень? Слишком быстро додумываешься до всего. И не скажешь, что смертный. И не скажешь, что помер несколько дней назад! Ха!

– Шутка, что надо, - кивнул Карн.
– Что б мы без тебя делали, коварный ты наш?

– Не дерзи, парень, - Локи хлопнул в ладоши, в стороны разлетелись пестрые искры.
– А то поглажу по спинке.

Карн промолчал. Итак, значит, действительно Лимб. Ну, теперь ему хотя бы не нужно умирать, и он ничего не пропустит. А то ведь о своем путешествии в Дуат боги молчали. Он честно пытался вытянуть из них хоть слово, а они обходились дежурными фразами типа «все прошло хорошо». Но на самом деле он видел их подавленность, которую они безуспешно пытались скрыть.

Тот обронил фразу о том, что Дуат опустел. И это лучше любых слов говорило о том, что Древние Боги ведут проигранную войну. Неужели они действительно так сильно верят в это пророчество? Или тут речь не о вере, а об отчаянии? Как отличить?

Виктора не было рядом, поэтому честь перебросить их в Лимб выпала Рокеронтису. По словам Тота, лучше бы это сделать Карну, но до практических занятий по телепортации между мирами они так и не дошли. Хотя место и время соответствовали идеально. Конец второй лунной недели. Очередной перекресток лей-линий.

Рокеронтис выбежал из кустов, потер руки и встал в середину круга с радиусом в 213 сантиметров. Песочный человек начертил круг прямо на земле при помощи, как он выразился, дедовского метода: в центр вбил колышек, к нему примотал веревку нужного радиуса, к другому концу веревки примостил еще один колышек. Обвел круг на темной глинистой почве, потом подровнял и углубил бороздку. В бороздку Тот засыпал каменную соль.

– А ты руки вымыл?
– ехидно осведомился Локи, глядя на Песочного человека.
– Ты ж в кусты ходил не с дриадами здороваться.

– Я мою руки до того, как иду поссать, а не после, - многозначительно изрек Рокеронтис.
– Потому что свой болт я уважаю больше, чем тебя.

Рокеронтис замер в центре круга с закрытыми глазами. По периметру «портала» Тот выложил шестнадцать объектов, Карн увидел коготь какого-то крупного животного, чей-то клык, челюсть, лоскут кожи, змеиную шкуру (кажется), нечто мерзкое, напоминающее изжеванный глаз. Остальные предметы он видел впервые.

– Предметная магия, - шепнул ему на ухо Эрра. Он, как обычно, без труда уловил мысли Карна.
– Сейчас ей редко кто пользуется, потому что нужные ингредиенты трудно достать. Зато быстро и не дает сбоев.

– Вик сделал бы по-другому, да?
– также тихо спросил Карн. Рокеронтис тем временем начал что-то бубнить.

– У Виктора особый дар, - ответил бог разрушения.
– Он владеет искусством сакральной геометрии, всегда владел, инстинктивно. А после обучения у Тота стал настоящим колдуном.

– Я видел, - кивнул Карн.
– Он с собой в тубусе носит ватманы с лекалами для магических знаков. Забавно так.

– А почему бы и нет?
– на мгновение тень улыбки скользнула по лицу Эрры.
– Это ведь удобно, а как ты наносишь знаки - не имеет значения, главное - это делает рука смертного.

Рокеронтис стал говорить громче и быстрее, так что им пришлось замолчать. Вряд ли они своим шепотом могли сбить Песочного человека, заткнулись скорее из уважения. А потом предметы, разложенные Тотом по периметру круга, начали вспыхивать бездымным синим пламенем - один за другим.

Потом запылал сам круг. Он горел тускло, но с каждым словом, что срывалось с губ бога ночных кошмаров, разгорался ярче. Наконец пламя достигло нужной консистенции, Карн и сам это понял.

– В круг, - скомандовал Тот.
– Коснитесь его.

Все придвинулись к Рокеронтису вплотную. Круг двухметрового диаметра оказался объективно мал для пятерых взрослых мужчин. Тем не менее, они сумели в нем уместиться. Карн положил руку на плечо Рокеронтиса, тоже сделали остальные. Они погружались в Лимб.

***

Через мгновение Карн уловил знакомую рябь. Сумерки вокруг задвигались, будто ожили. Легкая вибрация прокатилась по окружающей реальности, голос Рокеронтиса исчез и на мгновение исчезло все вокруг. Потом мир вновь возник перед глазами Карна, но уже - стремительно меняющийся.

На смену полутеням пришло неяркое багровое свечение, источаемое низкими небесами, по которым с головокружительной скоростью неслись рваные темно-алые облака. В Лимбе всегда стоял хмурый осенний день. Почва под ногами обратилась белесой трухой, травянистый покров окончательно пожух, опавшие листья свернулись в подгнившие черные трубочки с мерзкими венками впавших прожилок. Вскоре аналогичная участь постигла и те листья, что еще оставались на деревьях. Сами деревья с треском изгибались, выворачивались наизнанку, но не ломались.

– Мы здесь, - нетвердо сказал Рокеронтис.
– Можете больше не щупать меня, извращенцы.

Карн быстро убрал руку от плеча Песочного человека и вышел из круга вслед за Локи. Вдалеке он приметил громаду высоченной горы. Он присмотрелся и понял, что это вовсе не гора, а ступенчатая пирамида, похожая на те, что они видели в Мексике, когда спасали бога огня.

– А это что?
– вопрос вырвался непроизвольно. Карн даже инстинктивно поднес ладонь ко рту.

– Там город твоих далеких предков, - ответил Эрра.
– Лимб хранит в себе не только образы настоящего.

– Но и образы прошлого, я помню, - Карн все равно был удивлен. Он не мог точно сказать, где они находятся, но общее направление движения не терял. Они проходили примерно по 50 километров в день, и насколько он мог судить, на данный момент отшагали почти «тыщу верст». Шли все время на север, хотя порой Дорога Одина петляла и выгибалась на восток. В любом случае рядом не было ни одного населенного пункта, им несколько дней не встречались даже просеки. На современной карте здесь не могло быть города.

– Не ломай голову, парень, - хмыкнул над самым ухом Локи.
– Все равно не вспомнишь названия. Его почти никто не помнит. Да и мало кто знал.

Рокеронтису понадобилось некоторое время, чтобы придти в себя. Как объяснил Тот, в этом нет ничего удивительного, боги давно уже не ходили в Лимб самостоятельно. Технология безболезненного перехода утеряна, а смертным это дается много проще. Поэтому они были несказанно рады, когда нашли Виктора. Ценность этого кадра Карн оценил только сейчас, глядя на то, как Песочный человек выблевывает свой ужин.