Восход Луны

– Что такое?
– Искаженная торжеством морда монстра чуть приблизилась ко мне и вдруг приняла наигранно-озабоченное выражение.
– Остынь, моя звездочка. Не стоит уродовать свое крохотное тельце. Ведь Я так и не отказался от мысли поместить тебя на самое видное, почетное место. Хочу, чтобы ты вечно сияла над моей венценосной головой, украшенной короной из лунных алмазов и звездных сапфиров. Ты будешь вечным напоминанием о том, насколько катастрофично падать с высоты своего непомерного эго. Насколько ничтожной может быть истинная суть великого.

Одна искра - и вспыхнет пламя…

– Что же ты шепчешь, милая?
– Морда оскалилась и приблизилась еще на чуть-чуть.

– Не стесняйся. Я хочу услышать напоследок твой дивный голосок. Хочу услышать твою предсмертную песню.

Почти. Совсем близко. Губы стынут и не повинуются. Но ты будешь меня слушать. Ты услышишь.

– Громче!
– Змеиное шипение вырывается из поганой пасти, уже настолько близкой, что жар, вырывающийся из нее, нестерпимо плавит мою шкуру.
– Пищи свои угрозы громче!

Мгновение - и тонкий резкий световой луч полоснул врагу глаза. Его рев ударил меня звуковой волной, и в следующее мгновение меня отшвыривают в сторону, стремясь размазать со всего маху об стену. С трудом вырвавшись из пике, я отлетаю в сторону…

…боль, хруст. Падение явно не назвать мягким. Пронзительный свист и жуткий треск - булавка вошла глубоко в стенку чуть выше моего уха, едва не пришпилив меня, точно бабочку. С ужасом смотрю, как из меня, словно из разорванной подушки, выпадают перья - крылья помяты. Вскакиваю на дрожащие, плохо слушающиеся ноги, так быстро, насколько могу. Пока у меня есть драгоценные мгновения, нельзя их терять. Быстрее, к балконной двери!..

Пол содрогается от ударов могучих копыт. Я спасаюсь бегством, как испуганная мышь. Найтмер хищным зверем преследует меня, наклонив голову низко к земле, словно гончий пес. Обжигающее дыхание свирепого монстра подгоняет меня лучше любого хлыста. Лишь в последний момент я успеваю шмыгнуть под кровать, услышав в опасной близости от своего крупа звонкое клацанье зубов.

Разочарованное рычание. Жалобный скрип дерева, не предвещающий ничего хорошего... В следующее мгновение мое убежище приподнимается и со страшным грохотом переворачивается. Падают столбики кровати, и ткань занавесок угрожает накрыть меня с головой и удушить в своих объятиях. Рискуя быть раздавленной, превозмогая боль, мне приходится, собрав все свои последние силы, рвануться ввысь и совершить пару отрывистых взмахов поврежденными крыльями, стремясь долететь до приоткрытой спасительной двери. Пара мгновений отделяет от свободы… пара мгновений длиною в вечность.

Лишь некий животный инстинкт заставляет стремительно свернуть с курса. Яркая вспышка, готовая разорвать меня, проносится мимо и врезается в комод - он вспыхнул фейерверком огней. Спланировав, я падаю на скользкую поверхность стола и неуклюже проезжаю на брюхе до смачного столкновения с зеркалом, украшавшим стол. Припав к лакированному дереву, так быстро, насколько позволяли гудящие от напряжения мышцы, прячусь среди многочисленных склянок с предназначавшимися мне лекарствами, ни одно из которых уже не поможет.

Вдох, выдох… Сердце бьет в грудь как в барабан, готовое выпрыгнуть и умчаться подальше от этого кошмара. Вдох, выдох… Только сейчас, взяв краткую передышку, я понимаю, что внезапно воцарилась тишина - предвестник надвигающегося шторма...

Вдох, выдох…

Тихий звон металла. Легкая поступь. Мой враг, еле слышно угрожающе посмеиваясь, приблизился к столу. В зеркале я вижу темное его отражение. Найтмер внимательно оглядывает флаконы, и лишь сумрак теней спасает меня от возможности быть раскрытой.

– Солнышко спряталось в тени… какая ирония. Поиграли в кошки-мышки, а теперь играем в прятки?

– Зловещий низкий голос провибрировал где-то надо мной.
– Ну что ж, давай поиграем... раз Я намного старше, Я буду водить. Не помогай мне - сам хочу отгадать, за какой же из стекляшек ты прячешься. Считать Я буду, скажем, до десяти. Один…

Неожиданный треск резанул по ушам - и в следующее мгновение где-то справа с оглушительным визгом лопнул пузырек, забрызгав густым содержимым столешницу и зеркало.

– Два.

Слева фонтаном стеклянных брызг разлетелся флакон с настойкой календулы, наполнив воздух терпким травяным запахом.

– Право слово, уж не думаешь же ты, что удача всегда будет с тобой?! Это только еще больше раззадоривает меня… Три.

Хруст, пронзительный стон очередной бьющейся посуды. Неумолимо продолжается отсчет, а все, что я могу - лишь умолять небеса о том, чтобы супостат не угадал. Обуявший все мое существо животный страх туманит рассудок и мешает хладнокровно мыслить. Мне страшно, очень страшно!.. Я не могу уловить последовательность, в которой он выбирает склянки, и не могу пошевелиться, чтобы не оказаться замеченной - слишком узка полоска тьмы, скрывающей мое трясущееся тело. Мне остается надеяться лишь на то, что посуды больше, чем единиц в десятке, и что удача действительно, несмотря ни на что, все же смилостивится над моей жалкой судьбой…

– Девять.

Взорвалась вазочка с букетиком полевых цветов - стоящая прямо позади графина, что служил мне прибежищем.

Ждать подмогу бесполезно. На тот грохот погрома, что был нами устроен, никто не примчался, а это означает только одно: я осталась совсем одна, бессильная, один на один с лютым врагом, словно загнанная коварным котом в щель мышка, которой некуда бежать. И никто, никто не придет мне на помощь… я готова рыдать от отчаяния, ужаса, боли и одиночества, и лишь инстинкт самосохранения давит в моем горле любые звуки.

Кажется, что время остановилось. Тишина, что вдруг воцарилась, вязким туманом окутала уши.

Почему отсчет прекратился? Почему он не считает?!

Стараюсь сохранить последние остатки самообладания. Я понимаю, он выжидает, когда у меня сдадут нервы. Осталось еще несколько флаконов. Он точно не знает мое местонахождение, а перебирать все зверю наскучило. И потому он ждет, что я выскочу прямо сейчас, чтобы поймать меня, одним молниеносным броском. Ему нравится играть со своей добычей, рвать ей душу, разум и сердце… Но другого выхода нет. Когда раздастся звон, у меня будет лишь секунда, чтобы выскочить и рвануться к краю стола, и, уповая на дождь из осколков и шум, попытаться незаметно скрыться во мраке. Другого шанса не будет. Он его мне просто не даст…

Мое естество сосредоточено до предела. Я словно натянутая струна, готовая лопнуть от напряжения, и в то же время сорваться в безудержный рывок.

Кажется, прошла целая вечность. Тело сводит мучительной судорогой, но ничего не происходит. Никакого движения. Никакого намека…

Дрожа, поднимаю глаза и всматриваюсь в гладь зеркала, заляпанного каплями и разводами лекарств. Внезапно в нем отчетливо проступил темный силуэт врага. Найтмер застыл, словно вычурная холодная статуя, зачарованно вглядывающийся в свое отражение. Он явно любуется собой, рассматривает себя с подлинным восхищением и мрачным обожанием. Словно ход времени для него остановился, будто все его заботы потеряли какое-либо значение и отошли на задний план.