Восход Луны

– У тебя есть кислота или что-либо едкое?
– Пони стояла в нескольких шагах от меня

– Нет, я оставлю хризолит у себя.

– Н-но это же опасно!

Метнувшись ко мне, Луна привстала на задних ногах и уперлась передними в мою грудь. Ее глаза взволнованно блестели, и в глубине души мне очень польстило, что поняша так беспокоится за меня. Неожиданно для Луны я легонько тюкнул хризолитом по ее носу - ахнув, аликорн подскочила до потолка и едва не смахнула крылом люстру.

– Эй, с этим не шутят!
– Возмутилась она, потирая копытом нос. Я придержал качающийся светильник и молча ушел в спальню, закрыв за собой дверь.

Сложив драгоценности обратно в банку, убрал в шкаф.

Луна, о чем-то думающая, лежит на диване. Подсев рядом, я обласкал ее, поглаживая уши, голову, шею. Пони довольно жмурится и сопит, все больше заваливаясь на бок и подставляя живот. Я ласково массирую живот, чешу под крылом - откинув его, Луна вздрагивает и смеется, дарит мне нежный взгляд. Наклонясь, целую в губы. Принцесса замерла, чуть напряглась, чувствуя пальцы, скользящие вдоль бока.

– Надеюсь, ты знаешь, где следует остановиться?..
– С придыханием шепнула она.

– Вот здесь.
– Улыбнулся, кончиками пальцев лаская полумесяц на крупе аликорна.
– Тебе хорошо со мной?

– Да… - Луна вытянулась, заняв собой почти весь диван.

– Пожалуйста, не бросайся на меня так вот, как недавно. Мне это совсем не понравилось.

– Почему ты не желаешь прислушаться к моему опыту, когда я говорю, мол, это опасно?
– Привстав на локте, пони взглянула с упреком.

На всякий случай, я пересел подальше, на другой конец дивана.

– Луна?..

Опустив взгляд, аликорн дрогнула от страха: на моей ладони покоился хризолит.

– Я ласкал тебя этим.
– Спокойно подтвердил я ее жуткую догадку.

– Ты касался меня камнем?!
– Подобралась Луна, прижимая уши.

– Да. И ты ничего не чувствовала. Ни боли, ни жара, ни слабости. Не кружилась голова и не было агрессии. Ты размякла от моих ласк и только. Хоть я всю тебя обтер хризолитом. А толку?

Лежащая в ступоре пони молча открыла и закрыла рот, не найдя, чем возразить. В глазах ее отражалось предельное удивление. Сев ближе, я осторожно развернул переднюю левую ногу копытом вверх и положил на него камень.

– Это хризолит? Да, он. Я сама себе не верю.
– Шептала Луна, рассматривая и обнюхивая минерал, сверкающий в лучах Солнца.
– Ведь я боялась даже трогать его.

– А почему боялась?

– Однажды я посетила открытое месторождение хризолита. И когда я прижала копыто к хризолитовой жиле - я чуть не умерла. Камень превратил мою магию в неугасимый огонь, пожирающий меня изнутри, я сгорала заживо, в ужасных мучениях: казалось, нервы мои рассыпаются обжигающими искрами, мышцы иссушаются, и плавятся кости. Повезло, что сопровождающий пони был рядом и оттолкнул от жилы. Потом он унес меня и остаток дня я отлеживалась в лагере.

– Жестоко это с тобой.
– Кивнул я, забирая артефакт с копыта Луны.

– Очень даже. Хризолит принес пони большие несчастья: его губительное воздействие спровоцировало жуткие мутации одного из разумных видов Эквуса, превратив некогда очаровательных существ в агрессивных насекомоподобных энерговампиров.

– Нифига с-с-себе…

– Я теперь осознаю, что выглядела в твоих глазах крайне глупо, когда вот так перепугалась без явной причины. Да еще напала на тебя. Но ты уже знаешь причину моего поведения. И я только одного не пойму: почему он не действует?

– Луна указала копытом на ладонь.

– Ты с перепугу забыла важную вещь.
– Прищурившись, взглянул на аликорна через кристалл.

– Я с перепугу могла даже свое имя забыть.
– Насмешливо фыркнула пони.

– Хризолит превратил в огонь твою магию. Но здесь, на Земле, у тебя нет магии, ты пустая, как печка без дров. А значит, и нечему в тебе гореть.

– Ты! Сравнил меня! С печкой?! Ах, ты, деревенщина!
– Чуть не плача, возмущенная Луна швырнула мне в лицо подушкой и, прежде чем я понял, какой стих обуял поняшку на сей раз - крепко обняла и поцеловала.
– Спасибо, что разгадал для меня эту загадку, а то б так и продолжала метаться от зеленого камешка.

Подойдя к шкафу, я положил хризолит в маленькую декоративную повозку из спичек. Лежа спиной на краю дивана, Луна качнулась и, красиво скатившись с подушек, встала на ноги.

– Пошли налево?
– Высоко подняв крылья, аликорн с наслаждением потянулась. Ее спина выгнулась мягким округлым горбиком, от тела по прямым ногам и крыльям прошла волна крупной дрожи, затухающая на кончиках перьев. Шумно зевнув, Луна энергично тряхнула гривой, а ее хвост ударил по полу будто хлыст. Если бы пони могла выпустить когти, то наверняка охотно поскребла бы ковер.

– Ты чего это?
– Удивилась она, глядя на меня.

– От твоего вида мне хорошо стало.
– Ответил я, тоже зевая и потягиваясь.

Относительно гостиной кухня находилась слева - и мы дружно «пошли налево». Луне я дал кашу, себе - борщ.

– Что будешь пить?
– Спросил я.

– Двойную воду! Кипяченую!
– Провозгласила Луна, пафосно задрав нос и хитро глядя на меня.

Расхохотавшись, я почесал ей шею и налил две чашки воды.

– У тебя вкусно пахнет, можно попробовать?

Ну, почему нет? Скормил ей пару ложек борща.

– Вроде как вкусно, но что-то странно.
– Луна вдумчиво разжевала.
– Как-то все слишком соленое, вязкое и тяжелое на вкус, хоть и не грубое. Даже не пойму, как описать?..

– Реально странно, что ты ешь вкусный борщ с мясом и жиром.
– Язвительно отметил я.

– С мя-я?..
– Возмущенно зыркнув на меня, пони зажала рот копытом, словно щас блеванет на стол. Я предусмотрительно указал на раковину:

– Иди туда.

– Тию тебе в табун!
– Глухо заворчала Луна, наконец, отдышавшись: вопреки ожиданиям, она не ринулась опорожнять желудок.
– Как ты смеешь кормить меня подобным? Предупредил бы, что тут еда не для поней!

– А как ты смеешь совать свой нос во все тарелки?
– Свирепо огрызнулся, пронзив взглядом обескураженную лошадь.
– И с какой стати я должен предупреждать, а? У тебя своя голова на плечах есть, вот и думай, прежде, чем есть. Ты точно знаешь, где твоя еда, Вот ее и ешь. Чего тебе в моей тарелке надо?

Я рывком подвинул поньке ее кашу, а сам пересел на другую сторону стола. Луна молча переводила взгляд с каши на меня и обратно. Впрочем, я хотел спокойно поесть, не копаясь в сторонних мыслях и чувствах, и Луна это поняла.