Восхождение лорда Темпера

Так, через полторы недели мы покинули Квохор, оставив там несколько человек выполнять мои поручения.

29. 0 9.276

Волантис

В этот раз посещение города ничем особым не запомнилось – экипажи пополнили припасы, я и Оберин недолго погостили в поместье у Тарагоса, посмотрели на драку маленькой Нимерии и уже не слишком маленькой Обары, уже лично я дал последней леща за то что обижает маленьких, ну и немного отдохнул в том борделе.

Та куртизанка все же отказалась, наконец, сказать мне свое имя. По ее словам время еще не пришло. Намека я не понял, но мой жизненный опыт (тире интуиция) подсказало универсальное решение – забить. Женщин не удалось понять ни одному мужчине, а попытаться стать первым из них гиблое дело. Человеческие нервы слишком долго восстанавливаются.

15.10.276

Королевская гавань

В этот раз визит в столицу Семи королевств порадовал лишь двумя вещами. Первая – к моей маленькой флотилии присоединились еще три шебеки, заказанные на верфях Староместа почти десять месяцев назад. Теперь в нее кроме “Короля зверей”, “Пурпурного носорога”, “Черной пантеры” и “Белого тигра” входят “Багровый лев”, “Бирюзовый дельфин” и “Розовый фламинго”. Итого семь судов. Оберин конечно поржал над последним названием, но быстро получил в бубен и заткнулся. Мои корабли – как хочу, так и называю.

Позже, когда встал вопрос с выбором капитанов я не сдержался и назначил Оберина капитаном на последний, поставив ему старпомом старину Грога – старого морского волка, по факту управлявшего судном вместо дорнийского принца, который в мореплавании не зуб ногой. Но его лицо того стоило. Как я ржал когда увидел это выражение вселенского непонимания и обиды на лице человека, уже полтора года хотевшего стать капитаном корабля, с грозным и устрашающим названием, а в итоге ставший капитаном “Розовым фламинго”.

Это прозвище прикрепилось к нему надолго.

Вторая новость касалась опять нашего дорнийского Казановы. Он в третий раз стал отцом. Тиена Сенд, маленький воздушный комочек счастья, с копной светлых волос и невинными синими глазками, появилась на свет от той самой септы, которую соблазнил Оберин в наш прошлый визит в город.

Я сразу сказал ему, что шестимесячный младенец, как бы за ним не ухаживали, не выживет на корабле и надо что-то с ней делать. По итогам Тиену, оторвав от матери, почти сразу ушедшей в сторону Тихого острова, искупать грехи, вместе с кормилицей и нанятым отрядом охраны отправили в Солнечное копье, к Дорану Мартеллу. Его жена, по словам Оберина, год назад родила дочь. Она сможет присмотреть за Тиеной.

После столицы мы, загрузив трюмы, отправились на Север, в очередной визит в земли за Стеной.

***

В торговых поездках и путешествиях прошел весь следующий год. Я еще два раза побывал в застенье, обменивая у одичалых еду, железо и другую мелочевку на шкуры, кости (один раз даже попался целый скелет великана), янтарь, бивни различного зверья и живых лютоволков, призрачных котов, белых медведей и мохнатых мамонтов. Все это на вес золота продавалось в Миэрине, Кварте, Фаросе и Азабаде.

А уже из этих городов местные товары, в виде шелков, благовоний, зеркал, специй, масел и красок, уникальных даже для Вольных городов, везлись на запад, где превращались в золото, оседающее в моих рундуках.

По сути, я изобрел местный Золотой треугольник. Сначала железо, еда и другая бижутерия, необходимая для жизни в суровых краях, везлась в Скагос, Перешеек или застенье, где обменивалось на уникальное зверье и товары. После все это отправлялось на восток, в богатые торговые города, где и обменивалось на предметы роскоши.

Хотя, когда я говорил про Золотой треугольник то немного (кому я вру – очень сильно) преувеличил. Этот маршрут работал лишь благодаря трем факторам – эксклюзивным и редкими диковинками, постепенно перестающие ими быть из-за насыщения рынка, моей предусмотрительности, заключавшейся в покупке исключительно самцов, делавшей невозможность разведения зверей и самое главное – в варгах. Только благодаря Волкану, Сигрид и еще одному пареньку, подобранному в застенье в мой третий визит туда, мои корабли избежали десятков пиратских засад и погонь, сотен сильнейших бурь и штормов и тысяч других ситуаций, грозивших нам полным уничтожением. Для примера многие мои матросы хвастались в тавернах, что восемнадцать раз огибали Валирию и не потеряли ни одного корабля, а другие моряки лишь над ними ржали, как над самыми нелепыми шутами, или крутили пальцем у виска, смотря как на самых последних идиотов.

Но всему приходит конец – за четыре года бесконечного плавания я посетил все страны существующей ойкумены, за исключением островного Иббена и Ленга, подземного Н’гая, дикой Моссовии, и таинственного Асшая. И этого мне хватило с лихвой. Я устал.

Как устал и Оберин, тоже перенасытившийся приключениями. По его словам он свою главную цель – повидать мир и переспать со всеми женщинами (и мужчинами) существующих народов, выполнил и теперь хочет домой. В родной Дорн, к старшему брату и сестре, к маленькой дочери и племяннице, которую он жуть как сильно хочет увидеть.

И я был с ним согласен. Все приготовления уже были завершены и оставался последний этап – разговор с принцем Дорна Дораном Мартеллом.

Так что заскочив в Волантис и забрав там трехлетнюю Нимерию (и не увидев ту куртизанку, которая по словам Алькаро не могла выйти ко мне по причине здоровья), моя эскадра, груженная самыми дорогими товарами со всего Волшебного Востока, отправилась к Солнечному копью.

Глава 21. Темпер

Конец 277 год от З.Э.

Замок Ковчег песков, Солнечное копье

Я уже второй раз оказался в Солнечном копье, но все равно поражаюсь этому невероятному контрасту. Вестерос, Семь Великих королевств, земля рыцарей и их леди, чести и достоинства, замков и турниров, и тут трах бабах – одно из королевств по своей архитектуре, одежде и обычаям не слишком сильно отличимое от древней Персии, на Земле. Конечно здесь есть свои особенности, типа звания лордов, наличия рыцарского сословия и веры в Семерых, но они не слишком сильно заметны, очень органично вписываясь в местный колорит.

Мои корабли прибыли в гавань Солнечного копья сегодня утром, и уже в полдень из главной резиденции Мартеллов к нам поступило приглашение на приём. Пошли лишь я, с повешенным на спину двухметровым футляром из красного дерева, и Оберин, со своими дочерями Нимерией и Обарой. Дорнийский принц был так рад возвращению домой, что чуть ли не вприпрыжку шел по уже знакомым улочкам и проходам, под мои и Обары смешки.

Сам дворец Мартеллов больше всего напоминал мне химеру, сделанную руками двух различных архитекторов. И если в самом начале, когда наша небольшая компания пересекла главные ворота, она казалась извилистой, с витиеватыми узорами и украшениями, выточенными из камня и желтого мрамора, то на подходе к донжону стали все чаще попадаться идеально ровные коридоры, остроугольные амбразуры и старые даже на вид квадратные строения, свойственные больше архитектуре андалов, а не ройнаров. Смесь культур, произошедшая из-за Нимерии, до сих пор видна невооружённым взглядом.