Восхождение самозваного принца

Поначалу трактирщик колебался, но потом, раззадоренный ими, криво улыбнулся.

— Месяц, говоришь? — презрительно протянул он, поворачиваясь к Эйдриану. — Нет, месяцем не отделаешься. Пять месяцев!

— Согласен на целый год, — быстро произнес юноша. — Даже на пять лет. Мне все равно.

Трактирщик поднял свой тяжелый кулак.

— Ты никак думаешь, что ровня мне по силам? — недоверчиво спросил он.

— Я предлагаю не кулачный бой, — возразил Эйдриан. — Ты возьмешь свой меч, а я…

Юноша огляделся по сторонам, ища что-нибудь подходящее. Наконец в углу он приметил метлу с длинной деревянной рукоятью.

— Я возьму вот это… — объявил он.

— Ну и помашешь же ты метелочкой, если будете сражаться до первой крови! — бросил Эйдриану один из друзей Румпара, и все громко захохотали.

— Что ж, парень, сейчас я тебя проучу, раз уж напросился, — пообещал трактирщик.

— Прежде ты сам потеряешь свою славу непревзойденного бойца, — ответил юноша.

Он уже не колебался, а искренне радовался принятому решению, чувствуя, что готов занять иное положение среди жителей Фестертула.

Друзья Румпара возбужденно загудели, явно предвкушая потешное зрелище.

— Вмажь ему как следует! Этого дерзкого молокососа надо проучить! Надери ему задницу! — подбадривали они трактирщика.

Румпар на несколько секунд прикрыл глаза, и Эйдриан понял, что в памяти его противника пронеслись воспоминания о былых сражениях, вызывая соответствующий настрой. Лицо трактирщика приобрело зловещее выражение.

— Сейчас, парень, ты у меня получишь, — посулил он.

В ответ Эйдриан сделал молниеносный выпад, огрев Румпара метлой пониже спины. Удар не был сильным, но вызвал у противника прилив нешуточной ярости.

Он оглушительно завопил и, размахивая мечом, ринулся в атаку. Возможно, бывший воин считал свои действия верхом искусства фехтования, но тому, кто владел би'нелле дасада, они казались ужасно неуклюжими.

Эйдриан, даже не пуская в ход свое «оружие», легко уклонялся от ударов меча, со свистом разрезающих не только воздух вокруг юноши: пара стульев и настенная полка, уставленная глиняными мисками, стали первыми в списке пораженных рукой хозяина. Дабы тот не перебил всю утварь, Эйдриан сместился на свободное пространство в центре комнаты и едва заметным движением прошелся прутьями метлы по лицу Румпара, словно предупреждая его о готовности применить в схватке более серьезные приемы рукопашного боя. Но на разъяренного трактирщика это действие произвело обратный эффект, и он, увеличив скорость вращения меча и испустив вопль, напоминающий рев оленя в брачный период, бросился в атаку. Чтобы не попасть под горячую руку, друзья Румпара повскакивали с мест и продолжали наблюдать за боем с безопасного расстояния, подбадривая его своими выкриками.

Эйдриан, ни на мгновение не упуская из виду движений трактирщика, который своим мечом превратил убранство комнаты в свалку поломанной и разбитой утвари, решил, наконец завершить схватку, выкрикнув зрителям:

— На счет три!

— Раз! — И первый, не сильный, но точный удар торцом рукояти метлы в область правой ключицы Румпара обездвижил руку, в которой он держал меч, — та сразу же повисла, словно плеть. Трактирщик попытался было переложить оружие в левую, но…

— Два! — Подсечка, выполненная с разворотом, заставила Румпара грохнуться задом на усеянный черепками разбитой посуды пол…

— Три! — Завершающий удар торцом рукояти метлы, направленный в точку, где сходились брови Румпара, поверг бывшего бравого воина в состояние, близкое к тому, которое случается с любителями горячительных напитков: полное отсутствие возможности управления своим телом наряду с восприятием окружающего — только посредством зрения, да и то с искажением форм предметов до неузнаваемости.

В комнате воцарилась мертвая тишина. Может, нужно было еще немного продлить сражение, позволив Румпару сохранить свою гордость и достоинство? Эйдриан тут же отбросил эту мысль. Нет, решил он, пусть эти люди с самого начала видят, кто живет рядом с ними, пусть узнают правду о том, кто станет их защитником, рейнджером Фестертула!

— Тебе просто повезло! — упрекнул его один из гостей, нарушив наконец тишину.

— Ты вел себя как неблагодарный злобный щенок! — добавил другой, когда Эйдриан наклонился и поднял с пола меч.

— Вскоре вы будете только радоваться, что я появился в вашей деревне, ибо я — Эйдриан, рейнджер Фестертула, — спокойно и уверенно ответил им юноша. — Я буду нести дозор в окрестных лесах, защищая вас от опасностей, хотя вы, боюсь, не слишком этого заслуживаете.

Спустя несколько минут Румпар, кряхтя, поднялся на ноги и стал было требовать, чтобы Эйдриан вернул ему меч, но юноша наградил его таким леденящим взглядом, что у трактирщика слова застряли в горле.

— Будет с тебя, мальчишка, — бросил один из гостей. — Убирайся отсюда!

— Мальчишка? — переспросил Эйдриан. — Мальчишка, который в битве может победить вас двоих, а то и троих? Мальчишка, к которому вы побежите всякий раз, когда Фестертулу будет угрожать опасность?

Вполне удовлетворенный исходом поединка и произведенным впечатлением, Эйдриан вышел из трактира. Собрав свои нехитрые пожитки, он покинул Фестертул и скрылся в ночной мгле.

Проходили дни, и Эйдриан все более чувствовал, что своим внезапным поступком подвел определенную черту. Он начал заново обдумывать свою дальнейшую жизнь и свое место в мире. Ему было вовсе не одиноко в лесу, поскольку он часто встречал деревенских охотников и столь же часто подсказывал, в каком месте им сегодня следует искать добычу.

За время, проведенное вдали от деревни, Эйдриан постепенно пришел к выводу, что Фестертул не был и никогда не сможет стать для него домом. И причина крылась вовсе не в том, что после поединка с Румпаром у него испортились отношения с жителями деревни. Они считали его хвастуном и только и искали момента, чтобы проучить задаваку. Это юноша понял по отрывочным замечаниям охотников. Главное, что жизнь в Фестертуле, да, как он понял, и в любом другом месте, удаленном от больших городов, имела немало ограничений. Это открытие сильно раздосадовало нетерпеливого и порывистого Эйдриана. Но он не зря учился мудрости у эльфов тол'алфар. Их уроки подсказывали ему: наберись терпения. Совсем не обязательно провести в Фестертуле всю свою жизнь. Чтобы выбраться на большую и широкую дорогу, иногда приходится сначала идти по тропинке. Пусть эта деревня станет для него своеобразной тропинкой. Отсюда он начнет путешествие к своей судьбе.

Новое место в жизни требовало и нового имени, и Эйдриан немало времени раздумывал над тем, какое имя взять, чтобы оно соответствовало его положению рейнджера Фестертула. Юноша думал, не оставить ли ему свое прежнее имя, добавив и фамилию, которую он пока не решался никому назвать. Вообще-то он не слишком переживал из-за отношения к нему жителей деревни, считая, что те были просто не в состоянии оценить его выдающиеся способности.

Эти мысли подсказали Эйдриану, какое новое имя он себе возьмет и которым будет называться открыто. Оно явится продолжением имени его отца, но одновременно будет тайно свидетельствовать о том, что сын поднялся выше отца и его героических деяний. Элбрайна называли Полуночником, или на языке эльфов — Тай'марави.

— Отныне мое имя будет Тай'маквиллок — громко крикнул однажды Эйдриан в темноту ночного леса. — Эйдриан Ночной Ястреб!

ГЛАВА 13 ЕЕ СВЕТЛОСТЬ ДЖИЛСЕПОНИ

— Люди ни за что не признают меня! — возразил Роджер He-Запрешь, когда Джилсепони объявила ему и Дейнси, что после ее отъезда в Урсал бароном Палмариса станет он.

— Люди будут любить тебя не меньше, чем люблю я, — не сдавалась Джилсепони.

— Для меня это слишком большая…