Восхождение язычника

Попал как кур в ощип. Коготок увяз — и мне теперь п…ц. Вот прям впросак, нашел куда. Нашелся герой, избранный на всю голову. Тупорылый пингвин я. Может, утопиться и концы в воду, а точно, боженька предупредил, во что мне это влетит.

Эх, мочи нет, мильон терзаний.

После мысли пошли в более конструктивное русло: только свыкся с новым миром, а тут на те распишитесь боженька на службу взял.

Ладно, не ссы, лягуха, болото будет наше!

Что же от меня требуется? Сохранить род или роды, все-таки роды, еще и веру. Весело, ага, обхохочешься. Вроде сроков он не называл, так что время есть, это уже неплохо.

А может, есть возможность соскочить? В христианство или буддизм податься. А что: другие боги, другая иерархия все-таки. Но что-то у меня сомнения, что Триглава это удержит от расправы.

Так что придётся все-таки впрягаться и по полной.

Мы живем в союзе племен и даже есть так называемые князья, только по факту они скорее военные вожди, нежели самостоятельные князья, обладающие всей полнотой власти.

И многие решения принимаются или на общем сборе, вече, да и то с одобрения волхвов, а именно местного духовенства.

А часто решения по тем или иным вопросам принимаются только волхвами, которые ссылаются на волю своих богов. Вожди, они же князья, являются в большинстве проводниками этой воли, сиречь исполнителями. И вот в этот клубок змей лезть? Сожрут, и еще попросят молодого и вкусного мяса.

Не везде конечно так, есть земли где и княжья воля сильна.

И о нашем окружении не стоит забывать: шведы и даны, немцы и племена балтов, а также другие всякие разные поляки. Цивилизация, мать вашу. Хорошо хоть, помню, кто на Балтике живет, правда, из стран моего времени, но думаю, ситуация в этом болоте не сильно поменялась. Что есть, то и будет. Кроме нас, о славянах на балтике я и не помню ни чего, так что-то мелькает в голове. Добрые соседушки, цивилизаторы хреновы.

Лет пятнадцать назад была битва большая у соседей наших с немцами, которую проиграли. И проиграли не потому, что плохо бились, или князь, возглавивший войско, плохой полководец, а потому, что полный парад суверенитетов. По оговоркам разным, часть людей опоздала к битве, а часть не выполнила маневра, другие же преждевременно начали отступать под натиском, вот и итог. Весьма показательный момент.

Да, здесь нужна крепкая рука, потом и кровью, волей и смертью проковать эти пеньки трухлявые, каждый из которых мнит себя принцессой красоты невиданной, а также самым умным. Болото, как есть болото и огромная любовь к своему ближнему.

И с этой точки зрения я даже теперь понимаю князя Владимира, крестителя Руси. Наверно, тоже сначала пытался возиться с «элитой», а на каждом углу — подстава и провокация. Снес к чертям всех и стал опираться на новую веру, христианство, а на освободившиеся места рассовал лично преданных людей.

Снес старую надстройку и полностью воздвиг новую в виде церкви. И смог заложить основу государственности и спаять в единое целое.

Вот только я не смогу так поступить, не поймут-с, да и ресурсов таких нет у меня. Все таки не Русь, а Европа. А впрочем, есть пару идей. Есть над чем поразмышлять.

Ладно, хватит кручиниться и печалиться, мы живы покуда.

А сейчас надо будет праздновать. Ой, напьюсь!

Должны же по этому поводу хмельной мед выставить или другой алкоголь.

Возле капища остались два парня, которым только предстояло пройти посвящение — и праздник начнётся.

Выцепив взглядом своих дружков, я двинулся к ним.

— О вот и Яромир! Ты где пропал? вроде вышел, а потом куда ушел, я найти не мог, — Гостивит почесал щеку, отгоняя комара.

— Подумать надо было, — я присел рядом. Парни были уставшие, все-таки ожидание и таинство вымотали, так что говорить было лень.

— Вот и все, — Дален первый заметил вышедшего из капища последнего парня.

Вперед вышел один из младших волхвов и повел всех нас из священной рощи.

Мне же пришлось рукой придерживать кинжал, подаренный богом, и быстро соображать, где его припрятать: потерять такую вещь вовсе не хотелось, явно оружие непростое. И, отстав от своей компании, а после уйдя с тропы, я присмотрел раскидистую березу возле кромки леса, в ее корнях и оставил кинжал, прикрыв травой. Надеюсь, никто не найдет, а завтра и заберу.

Выйдя из священной рощи вслед за толпой, я узрел начавшееся празднество.

Горели большие костры, на которых жарили мясо. На других в больших котлах готовили разные каши. Каши, судя по запаху, были разные, в том числе сладкие, на меду с орехами.

А еще стояли бочки с напитками: сбитнем, хмельным медом, сурьей[1] и различные кисели, а также другие настои на меду и травах.

Где-то здесь должны быть и мои родители. Видел отца в толпе возле храма.

Возле ближайших бочек топталось с десяток человек, что-то живо обсуждающих. Решил присоединиться к ним, заодно и накатить маленько.

— Чего там, что столько народа? — я обратился к одному из знакомых парней.

— Вино, греческое! — и он поднял палец вверх.

Пойдет. Дождавшись своей очереди, зачерпнув из бочки полковша, из которого и употреблял народ, приступил к дегустации. Вино было красным и немного кислило, жидкость приятно холодила и наполняла мою утробу.

Ух, хорошо, но крепости все же немного не хватало, на мой вкус. Главное, чтобы и с этого не развезло, организм все же юн и к алкоголю не приучен.

Дальше же мой путь лежал в поисках родичей и близких друзей.

А праздник набирал обороты: послышались звуки дудочки, а после к ней присоединилась пара барабанов, задавая своими ударами ритм.

А вон и батенька гуляет, одетый в белую рубаху с вышивкой, с аккуратно подстриженной бородой и ножом за поясом, а рядом с ним неспешной походкой прогуливаются его жены.

Да, батенька у меня еще тот самец и многоженец. Моя мама с интересным, как по мне, именем Зорана. Которая и родила ему наследника, то бишь меня, была второй супругой отца, а вот первая жена, Смиляна, родила ему дочь, а мне младшую сестру.

Одеты они также в праздничные платья, а на головах у них убрус[2]: все-таки замужние дамы, и волосы надо прятать. На головном уборе — украшение в виде височных колец. Красавицы.

Интересная история была с моим рождением, а точнее, со второй женитьбой отца. Моя мама считалась невестой его друга, но он погиб. И спустя год после его смерти отец взял ее второй женой.

А ведь поначалу были шепотки, что я не его сын, а сын его почившего друга. Отец все эти шепотки пресек, но мне, конечно, доброхоты донесли: а как же иначе, в деревне живем. Но после того, как я подрос, стало видно, что я все же его сын: вылитый отец, да и дар к силе ветра все же о чем-то говорил.