Воскрешение майя

— Библия называет суккубами демонов женского пола, которые приходят по ночам к мужчинам и соблазняют их во сне.

— И с какой радости я должна интересоваться этими суккубами?

— Потому что первого суккуба звали Лилит, и она была очень могущественна.

Лилит отвлеклась от покраски. Дон Рафаэло не говорил ей об этом.

— Расскажи.

— Лилит была первой женой Адама, созданной задолго до того, как появилась Ева. В Библии говорится, что суккуб была невероятно красива, совсем как ты, и она отказалась подчиняться Адаму и удовлетворять его прихоти.

— То есть, ты вроде как Адам?

— Ну, не об этом речь… Дело в том, что Господь создал Лилит для удовольствия Адама, но она сопротивлялась своему предназначению. Она покинула райский сад и вскоре забеременела. Дочери Лилит стали женами Каина и Авеля.

— Рада за нее.

— Суккуб обладала особой властью.

Лилит подняла глаза.

— Какой же?

— Под покровом ночи она подбиралась к своим жертвам, как бесплотный демон, и с помощью секса порабощала их. Даже самых сильных мужчин. Однажды став жертвой суккуба, никто уже не мог освободиться от ее чар.

Лилит позволила одной бретельке соскользнуть с плеча.

Квентон шагнул ближе, будто притянутый невидимым поводком.

Темная кожа девушки покрылась мурашками.

— Чую вонь твоей похоти, Квентон. Только посмей коснуться меня, и я изобью тебя еще сильнее, чем в прошлый раз.

— Ты в долгу передо мной. Я мог бы давным-давно отправить тебя подальше, но ведь не сделал этого.

— Лучше бы сделал. Тогда бы я не проклинала свою жизнь.

— А я проклинаю тот день, когда мы с женой приняли в дом твою мать. — Он придвинулся ближе. — Видишь ли, я знаю, кто ты. Меня не обманешь.

— И кто же я?

— Жена Люцифера. Суккуб Лилит. Возрожденная.

— Это пугает или радует тебя, Квентон?

— Закрой рот, язычница!

— Это я язычница? Как ты смеешь обзывать меня? Ты, который столько лет подряд пытался лишить меня девственности?

— Я делал это, чтобы изгнать Дьявола!

— А кто такой Дьявол и чем он может угрожать человеку божьему, человеку чистому? Почему ты боишься падшего ангела, преподобный ханжа? А может быть, это вовсе и не страх? Может быть, ревность подогревает твою ненависть, потому что Люцифер действительноангел удовольствия?

Квентон задрожал, не в силах отвести взгляд от нее.

— Ты ведь жаждешь удовольствия, Квентон?

Нитка слюны потянулась из уголка его рта.

— Отвечай, преподобный грешник. Ты хочешь меня трахнуть?

— Да! — Он потянулся к ней, но Лилит вскинула сжатые кулаки, и священнику пришлось отшатнуться.

— Зачем ты меня дразнишь?

— За удовольствие нужно платить. Сколько стоит суккуб Лилит? Назови цену, преподобный раб!

Его глаза расширились. Игра внезапно обрела неожиданное направление.

— Назови!

— М-м-м… я-а-а…

— Хорошо.

Она взяла его руку, облизала кончики пальцев, втянула их в рот, пососала, отчего у Квентона чуть не выпрыгнуло сердце.

— Тогда хоть имя мое назови.

— Лилит.

— Кто я?

— Суккуб.

Влажные пальцы скользнули по его ширинке.

Квентон выронил кисть и потянулся к девушке.

— Нет! — Она оттолкнула его. — Кто здесь главный?

— Ты.

— Верно, раб. Я. И больше никакой болтовни об Иисусе или Боге. Я ненавижу Бога. Он бросил меня в ту самую ночь, когда отнял мать и оставил наедине с таким чудовищем, как ты! Бог спокойно смотрел, как ты насилуешь мое тело и душу. Бог сделал меня твоей жертвой. Но теперь, когда мне повинуются все темные силы, я буду властвовать над тобой!

Синие глаза начали светиться все ярче по мере того, как набирал силу ее голос.

— Назови… мое… имя!

— Лилит.

— Кто я?

Слезы потекли по его щекам.

— Господи, помоги мне…

— Бог тебе не поможет, Квентон. Он всего лишь зритель в театре жизни. Сидит себе в золотой ложе и наблюдает, как монстры вроде тебя насилуют маленьких детей… Только я могу помочь тебе, потому что только у меня есть то, что тебе нужно.

Она расстегнула его штаны, потянула вниз.

— Да… пожалуйста…

— Прекрати скулить и ложись!

Дыша, как загнанная лошадь, Квентон поспешно опустился на пол и лег на спину, раскинув ноги.

— Вот мои условия, Квентон. Сегодня я подарю тебе наслаждение. Завтра ты пойдешь в банк и снимешь со счета все свои деньги. До последнего пенни. А потом перепишешь завещание, назвав меня единственной наследницей.

— Почему?

— Потому что я так хочу и потому что тебе придется платить мне, если ты хочешь получать удовольствие и завтра, и послезавтра, и потом… — Она стянула футболку, приподняла груди и лизнула соски. — Хочешь меня?

— Да!

— И как заплатишь?

— Пойду в банк!

Лилит выскользнула из юбки и встала над Квентоном в одном нижнем белье. Впервые за всю жизнь она чувствовала себя в полной безопасности.

— Сними трусы, раб.

— Да, суккуб!

Квентон задергался под ней, выполняя приказ.

Лилит посмотрела на его пах.

— Кто я?

— Суккуб!

— Слушай внимательно, раб. Я подарю тебе небывалое наслаждение, но только при условии, что ты получишь свое удовольствие только после меня, после того, как я получу его первой, понятно?

— Да, суккуб, да!

— Ты не посмеешь кончить без моего разрешения. Ты больше никогда не коснешься меня первым и не явишься домой пьяным. Это понятно?

— Да, суккуб!

— Отныне и присно я буду главной. Буду спать в твоей кровати, а ты на софе. Ты больше не будешь рассказывать мне про Иисуса и Бога. Суккуба тошнит от них обоих.

— Конечно, суккуб.

— Суккуб ненавидит Бога, ясно? Повторяй за мной. Я… ненавижу… Бога.

Квентон медлил.

Лилит сняла трусики и погладила себя между ног.

— Ты этогохочешь, разве не так, раб?

— О Боже, да!

— Мы ненавидим Бога, не так ли, Квентон? Скажи это!

— Мы… ненавидим Бога.

— Еще раз!

— Мы ненавидим Бога!

Лилит оседлала своего обезумевшего опекуна.

— Держи руки при себе. Не трогай меня и не двигайся. Я сама…

— Конечно, суккуб, как пожелаешь!

В дверь церкви просунулось детское личико.