Воскрешение майя
Шрифт:
Отвратительное шоу транслировалось по всему миру.
Более получаса накачанная транквилизаторами Доминика не смогла этого выдержать. Всех, кроме Энниса Чейни и самых близких, попросили оставить поместье.
Экс-президент выступил перед публикой чуть позже вечером. Он ничего не добавил к подробностям инцидента на дороге, сообщив лишь, что тело Иммануэля будет кремировано. Публичная месса и интернациональный день скорби были назначены на понедельник в Вашингтоне, округ Колумбия.
Полицейская
— Открывайте, дядя, это я, Лилит!
Детектив Колсон догнал ее у двери.
— У вас есть ключ?
— Да. — Она приложила магнитный ключ к замку и открыла дверь.
Комната оказалась пуста.
— Ну? И где же он?
— Я… я не знаю. Он должен был ждать меня здесь сегодня вечером.
— Кто-то из служащих хоть раз видел вашего дядю?
— Нет. Я сама заплатила за комнату. Он не очень хорошо говорит по-английски.
Колсон заглянул в ящики комода. Посмотрел под кровать. Проверил ванную. Ничего.
— Похоже, он уехал. В каких отношениях он был с вашим дедом?
— Я… я не знаю. Но если вы думаете… Детектив, я уверена, что он скоро вернется. Пожалуйста, не делайте пока никаких выводов.
— Вот моя визитка. Я хочу, чтобы вы подождали здесь и позвонили мне, как только он вернется. А я пока что свяжусь со службой по делам семьи. Если ваш дядя сегодня не появится, вы отправитесь в приют.
— Да, сэр.
Колсон вышел. Лилит закрыла за ним дверь.
— Ублюдок.
Она обернулась и уставилась на дона Рафаэло, который раскинулся на кровати.
— Не волнуйся, я его уже проклял.
— Где ты был? Как ты… — Внезапное озарение заставило ее упасть на колени. — Ты… ты не настоящий, верно?
Он обнажил в улыбке изъязвленные десны.
— Конечно, я настоящий. Мысли ведь реальны, не так ли?
— Но…
— И сила суккуба вполне реальна.
— Но ты существуешь только в моем воображении. На самом деле ты не здесь. Физически тебя здесь нет, так ведь?
Он сел и наклонился к ней, так что Лилит почувствовала нечистое стариковское дыхание.
— Реальностью называется то, что мы способны ощутить и осознать. Мысли реальны. То, что ты и я делаем при помощи мысленной энергии, тоже реально.
Лилит отвернулась.
— Те мальчишки, которых ты убил…
— Ты имеешь в виду тех, кого тыубила? И ту старушку.
— А Квентон?
— И он тоже. Я инструктировал тебя, давал советы, но ты сама справилась с делом. А теперь нам нужно сделать еще кое-что, прежде чем отправиться в Мехико.
— Джейкоб?
Дон Рафаэло кивнул.
— В Вашингтоне на погребальной церемонии. Охрана будет плотной, но он будет открыт, и ты сможешь добраться до него из нексуса.
— Он больше не хочет меня видеть.
— Ценность Джейкоба в его семени. Ваш ребенок сможет стать практически идеальным Хун-Ахпу. Твой ребенок, Лилит, будет богом.
Мемориал Джорджа Вашингтона. 169-метровый белый мраморный обелиск расположен в восточной части Вест-Потомак парка,
приблизительно в миле от здания Капитолия. На вершине пустотелого строения располагается смотровая комната, откуда все желающие могут наслаждаться восхитительным видом на зеркальный пруд, мемориал ветеранов Вьетнама, стену памяти жертв 11 сентября, мемориал Линкольна, мемориал жертв войны на Среднем Востоке.По периметру мемориала Линкольна стоят тридцать шесть колонн — количество Штатов на момент смерти Линкольна в 1865 году. Внутри здания находится огромная статуя, изваянная Дэниелом Честером Френчем, запечатлевшим образ шестнадцатого Президента.
Эннис Чейни, сорок шестой Президент США, слушал размеренную речь рабби Штейнберга и смотрел на пестрое море людей, заполонившее все пространство парка, от мемориала до зеркального пруда. В сером зимнем небе парили стаи телекамер, каждая контролировала свой сектор толпы. Летающие роботы охраны мелькали там и сям, отслеживая возможные беспорядки. Кроме того, каждый зритель уже был проверен на наличие оружия. Члены Конгресса и почетные гости расположились на ступенях мемориала Линкольна. Кто-то вытирал глаза, но лишь немногие горевали искренне.
Рядом с экс-президентом сидел Президент действующий — Марион Ралло. Слева от Чейни расположился Джейкоб Гэбриэл, светловолосый подросток в черном костюме и галстуке, в темных очках, закрывающих пол-лица.
В плотном конверте, который мальчик сжимал в руке, была фотография бывшего Секретаря Штата Пьера Борджии.
Толпа склонила головы, когда рабби завершил прощальную речь молитвой.
В восточной части парка Пьер Роберт Борджия, одетый в форму офицера Группы быстрого реагирования, вошел в мемориал Вашингтона. Показав фальшивый значок двум вооруженным охранникам, он любезно позволил просканировать сетчатку и радужку нового глазного протеза.
— Все в порядке. Можете пройти, сэр.
— Благодарю.
В рюкзаке Борджии лежала снайперская винтовка «браунинг» 50-го калибра с сошками. Он поднялся на лифте к смотровой площадке, которая оставалась закрытой до конца церемонии.
Эннис Чейни прошел на трибуну вслед за Президентом Ралло. Пронизывающий зимний ветер заставил его вздрогнуть, несмотря на теплое пальто. Он коснулся правого уха, поправил миниатюрный коммуникатор.
— Уважаемые гости, члены Конгресса, дорогие американцы и граждане мира! Нам очень непросто сохранять веру. Не просто в нашем двадцать первом веке, как, пожалуй, было не просто и в веке первом, когда наши предки смотрели на звезды и думали: «Откуда мы пришли? Для чего мы живем?»
Глаза Чейни перебегали с лица на лицо, по мере того, как голос набирал силу.
— Нам нужна вера, продиктованная не фантазиями, а осознанием глубинного смысла бытия. Мы, умные и образованные люди с любящими душами, должны положиться на веру, чтобы пройти сквозь время сомнений, боли и тяжких испытаний…
Борджия вышел из лифта, поднялся на смотровую площадку и направился к ее западным окнам, с видом на мемориал Линкольна.
Вынул стеклорез. Две вакуумные присоски и резак быстро справились с хрупкой преградой.