Узловатая речонкаС гор потоки вниз стремит.Незнакомая девчонкаЛадит в душу динамит.Знаю я, что миг до взрыва,Когда прахом все пойдет.Но за ней бегу игриво,Как последний идиот.
С долей сладостного и жестокогоПод колесами сталь заокала.Уезжаю.Пространства ринулисьПровожать меня;ОтодвинулисьНа второй план,А может, далееДни,Засушенные в гербарии,Где цветокСвою узнаваемостьПритянул в моюУспеваемость.А вагонУж вовсю расшаркался:И «наокался»,И «наакался»,Назвенелся,И напружинился,И осваивать люд свойПринялся.Вот в окне егоПроблондиниласьТа, что ходу – вдогонку –Ринулась.А другая навстречу –Пепельна –С худобоюПоследнейСтепени.С нею муж, видать,Важно пыжится,Ноги в цепь шаговЕдва нижутся.А в купе идет –Разливанная.Зелье пьется тамИностранное.Из кубинскогоСахараГонное,ПотомуПо-русскиЗловонное.Рты закрылись,Сменив хрумтениемРечи трезвые;Тем не менееНить беседы ихПодживляетсяТем, что взор всемуВосхищается.Да колеса о стыкиТычутся.А потом –ПевуныОтыщутся.Не отыщутся,Так приблудятся,Потому что вагон –Не улица.И камыш зашумит –ЗагрезитсяВсем,Кто бреетсяСвежим месяцем.Ищет мордойПриметы русскиеРазмышлениемНад закускою.Или тамНи о чемНе мыслится.Ибо смерть вот-вотДа окрысится,И известная всемПричина в том,Что давноПолотноНе чинено.Но вовсюПаровозУпирается.ТрезвыйВтемную напивается,ПьяныйГорькоТрезвеетДумою.Над своеюСудьбойУгрюмою.А состав все летитИ катится,Притираясь к пространству,Ластится.ОстановкамиЕдва метится,Чтоб ни с кемНикогдаНе встретиться.А на окнах бликняПомноженаМалочейная,Как положено,Словно девка,Которой выпалоРоль иконы вагоннойВыполнить.Промелькнуть для кого-тоОбликом,Чем-то схожимС залетным облаком.Что пугаетНебеснойБлизостью,Что терзаетЗемнойКапризностью.И истаетВ одноМгновениеОт наивногоПрикосновения……ночь давно за окном качается,«Степь да степь кругом», –Не кончается.А навстречу огни,Как конница,За которой нечистыйГонится.А душаНа звездуНадеется,Что во лбу паровозаСветится.Что с созвездьями небаВ сговоре,ОбнимаетсяС семафорами.А ко мнеБлондинкаЛабунится:«Полюби меня,Счастье сбудется».Я молчуОт телячьейРадости,Ибо год мне идетШестнадцатый,И что ростом я с елку,Но с шишкуВ озорной головеУмишко.Потому –Во тьму –Улыбаюсь,Отвергаю,Не отрекаясь,Не спешу одержатьПобеду,Потому чтоВо взрослостьЕду.
Недоуменье
Чувства медовы,Едки слова.А при чем бедоваяГолова?
На пороге признания
Ты не «против» и не «за»,Ты молчишь в ответ.Золотит твои глазаНеизвестный свет…
Шахматное
Уныл душой. но сердцем грезя,Еще ты думаешь о том,Что зря пошел сегодня ферзем,Хоть отступилось королем…
Придумал!
Ты не пахарь и не знахарь,Ты неведомо кто есть.Хотя стоп! Придумал! хахаль!Вот кто ты, едрена спесь!
Это вьюга куролесит,Бьет в копыто и в висок.Это грязь савраска месит,Метя мордой на восток.Это обморочно плачетЭхо в пуганом саду.Это мой роман не начатС той,Кого два века жду.Поувяли сентябринки,Время стужей угрожать.И так подло жмут ботинки,Словно пробуют рожать.Я стою, пляша и ноя,Я бесслезьем исхожу.На Кавказе, но без нояНа себеКовчегВожу.Ну а вьюга, как хапуга,Заграбастать норовитСамопреданного другаНам от холки до копыт…Поти
«Пока тоска любовью грезит…»
Пока тоска любовью грезит,А сердце над судьбой парит,Меня одно лишь в жизни бесит,А коль сказать точней, когтит:Как эта робкая превратностьПостичь такую необъятностьСумела, стиснув боль в груди.И чтоб бесспорно состояласьТа необъявленная зависть,Что нас заждалась впереди.
«Наудачу вновь на дачу…»
Наудачу вновь на дачуУезжаем мы с тобой,Чтоб решить одну задачу:Кто есть кто.А злой прибойУ порога лижет спороОсторожные ступни,И чуть-чуть дымится море,И дикуют тихо дни.Чем – неведомо – дивуют,Но – безжалостно тиха –Жизнь тревожная взыскуетС горькой доли моряка.Наудачу вновь на дачуУезжаем мы с тобой,Чтоб зашлась бы чайка плачемНад бездольною волной.
«Тротиловою шашкою…»
Тротиловою шашкоюВзорвана тишь.Ты шалою пташкоюК морю летишь.И будет, наверно,Иным невдомек,Зачем так неверноВзведен был курок.Что вышла – промашкаИ вот ты – летишь:Ни Машка,Ни Глашка –Летучая мышь…
«Ты мой беспечный наркотик…»
Ты мой беспечный наркотик –Марихуана души.Тайна,Что ходит и бродитПо заповедной тиши.Небо щедреет дождями,Чем я щедрую,Ответь,Если завелся меж намиЖивчик желания петь?Бьется застойное эхоВ тихо сладимом саду.Брось мне кольцо на потеху,обруч желанья найду.
«Набить оскомину страшась…»
Набить оскомину страшасьНесостоятельности жгучей,Я признавал лишь силы властьИ не надеялся на случай.И нежность я не признавал,И слабость тоже не приемлел.Я быть железным призывал,Воткнув казненья пику в землю.В свои четырнадцать я зналВсему, что есть на свете, цену.И потому-тоЗа изменуДругихПо-взросломуКарал.Когда же сникнула душаОт бесконечности греховной,Я вынул пику не спешаИ сделал мщение бескровным,Дабы ее переломилНадЧьей-то никлой головою,Поняв, что ничего не стоил,Когда не кровь,А слезы лил.Что у меняИная суть,Что у меняДругая вера.И нет поступкаДля примера,ЧтобОдырявитьЧью-тоГрудь.
«Вхожу в усохший лес лишайный…»
Вхожу в усохший лес лишайный.В нем – ни листочка: чернь и серь.И некий призракЗлой и тайныйКак спутник будущих потерь.И объяснение простоеТоропится заверить вдруг,Что в этих ребрах сухостояРождается людской испуг.И молодых дерев скелетностьНам простодушно говорит,К чему приводит безответностьНа то, что тянет и манит.Здесь, посудить, и я потерян,И тщетно ищут муравьиТого, кто до конца уверенВ бессмертной вечности любви.Кто, состоя из просторечий,Сумеет до конца понять.Душа жива, пока не вечер,И знать, греху – существовать.Ползти вьюнкомСредь сохлых ветокИ ранить вспышкою цветкаЗа то, что в прошломНекий предокТут слезы лилНаверняка.
«На составные части света…»
На составные части светаРазъяты небо и земля.Ручей когда-то был поэтом,Своим сверхзвонством веселя.Мечтателем был дуб столетний,Береза – женщиной нагой.А гриб – душою безответной,Что вдруг всхрустнула под ногой.А я – полусквозною тенью –Меж этих зыбких див пролег,Как некое изобретенье,Каким еще не хвастал Бог.