Восьмая нота Джокера

– Отвали!
– бью локтем наугад, вырываясь и отскакиваю к противоположной стороне ринга.

Сердце стучит заведённым механизмом, а в голове всё вперемешку.

Ян только на секунду хмурится моей реакции, но вновь быстро возвращается к образу.

– Ну же, малышка, врежь мне!
– подступает медленно, загоняя в угол.
– Будешь стоять так, я воспользуюсь твоим сладким телом… - демонстративно оглядывает меня.
– Где твои острые зубы, которые ты мне всё время показывала?

Кажется, ко мне приближается очередная паническая атака, и дыхание учащается вместе с пульсом. Будто со стороны на себя смотрю, видя слабую, беззащитную мелкую девчонку, которая всё время только храбрится перед своими самыми жуткими страхами. Притворяется, как может, играя роль, а на деле трусиха, каких ещё поскать.

– Давай же, оторвись на мне за то, как с тобой обошлась Лика. Разве тебе было весело, когда она вышвырнула вас сегодня?
– очередной шаг, и я всё-таки вскидываю руку.

Царёв уворачивается, улыбаясь, а моя злость растёт, как на дрожжах.

– А отчим? До чего он довёл тебя и твою маму!
– его голос ввинчивается в мозг, оседая там эхом.
– Хочешь на самом деле стать сумасшедшей? Хочешь всю жизнь оглядываться и трястись?

Бью, но он опять уходит в сторону, словно не особо и стараясь, а во мне снова вскипает обида. С самого первого дня в школе и до сегодняшнего я вынуждена одна бороться с какими-то невидимыми врагами, а они только и делают, что побеждают. Будет этому вообще конец?

– Это ведь легче всего, да, Мишань? Просто стать безучастной ко всему?
– не успокаивается он, доводя меня до крайней точки, где гнев уже трансформируется в настоящее безумие.
– Тогда можно будет сбросить всю ответственность на других…

Он всё говорит, а я как наяву вижу лица всех тех, кто превратил мою жизнь в её жалкое подобие. Они меняются, как картинки, и эти лица издевательски хохочут, а у меня одно желание – чтобы они все исчезли.

И вновь ударяю, уже не сдерживаясь.

Ян выставляет ладони, просто позволяя мне колошматить по ним, как по груше, но я слишком захвачена этими разрушительными эмоциями, чтобы взять и остановиться. Это сильнее сейчас. Я сильнее, и не хочу снова ощущать слабость ни перед кем, поэтому не жалею ни себя, ни его, окончательно забываясь.

А когда прихожу в себя, обнаруживаю, что Царёв с силой обнимает меня. Удерживает в своих руках, и до меня даже не сразу доходит, что это именно он.

– Всё-всё, - стискивает до тех пор, пока не затихаю, слыша только его сердцебиение, и чувствую, как целует в висок.
– Это нужно было сделать и уже давно, Мими. Нельзя носить в себе такое дерьмо и не избавиться от него.

У меня сбилось дыхание, и пот стекает по вискам, но Яну плевать. Его руки надёжным коконом обвились вокруг, не давая никуда вырваться, и вскоре мне этого уже не хочется. Мы так и сидим на полу, а я вдруг чётко осознаю, что значит это вечно повторяющееся из чужих уст «рай в шалаше». Вот он – когда всё равно, где вы. Лишь бы вместе.

– Ты тоже приходишь сюда избавляться от всякого мусора?
– невольно осматриваюсь, хотя взгляд всё равно возвращается к его пальцам – длинным и тонким, но очень сильным.

Хочется перебирать их, и именно это я позволяю себе, вводя нас обоих в какой-то транс.

– Лучше так, чем просто накинуться на кого-то, кто тебя бесит, - отвечает, спустя пару секунд, опять утыкаясь губами мне в ухо.
– Или гонки. Иногда алкоголь, но это яд… Не люблю быть зависимым. Просто бывает, что ничего больше не может помочь.

Он явно уплывает в мир прошлого, и я ненадолго позволяю Яну там побыть, а потом вытаскиваю его оттуда – как он и сам сказал, нельзя долго.

– Значит, я выиграла желание?

– Какая корыстная маленькая принцесса, - смешок обжигает ухо, и пальцы снова оказываются под одеждой, на этот раз почти бережно порхая по коже.
– Нагнула дракона и рада.

Ещё бы…

– Почему дракон?

– Потому что он огромный и сильный, - делится Ян, не переставая меня касаться.
– У него есть крылья, чтобы лететь, куда захочется. Чешуя, как броня.

??????????????????????????

– Из чего твоя броня, Царёв?

– Ты о чём?
– застывает, будто его поймали, но я хочу это услышать.

– Вот ты моё слабое место нашёл. А твоё где?

– Думаешь, так легко можешь убить дракона?
– подозрительно затихает, а потом без предупреждения поднимает себе на плечо, как будто я ничего не вешу, резко встаёт, и под мой визг, начинает кружить.

– Остановись! У меня голова кружится, Царёв!

– Неа, - хохочет, заражая и меня смехом.
– Не прекращу, пока вслух не скажешь, что ты принадлежишь мне!

– Размечтался!

– Ну, держись…

Мы оба такие дураки в тот момент, но это абсолютно новое и в то же время забытое чувство – как в детстве, когда единственные твои переживания ограничиваются какими-то глупыми вещами.

И я как обычно ловлю момент…

Ян наконец-то перестаёт меня мучать, и мы замираем, переводя дыхание. Я всё ещё у него на руках, тесно прижата бёдрами к его торсу, обвиваю Царёва ногами, а он продолжает держать так, будто я и правда пушинка.

Но его мышцы напряжены, а губы в сантиметре от моих, и в этот раз он берёт первенство. Накрывает мой рот. Неспешно мучает меня, лишая воздуха, что где-то в груди разгорается болезненно-сладкое, терпкое пламя.

Разгорячённое тело требует ещё прикосновений, и Ян угадывает мои мысли. Несёт на себе куда-то, спускается с ринга, не прекращая целовать, а после я оказываюсь сидящей на нём верхом, и от этой близости в теле каждая клетка приходит в движение.

– Мишань, ты не понимаешь этого, но ты чёртов феникс, - вдруг ошарашивает шёпотом, пока оставляет следы на моих ключицах.
– Ты столько пережила, поэтому не должна забывать о сегодняшнем дне, когда выпустила свои крылья.

Думать в таком состоянии трудно, и всё же я стараюсь.

– И что ты хочешь этим сказать?

– А ты мне всё ещё доверяешь?

Не понимаю, как в этот момент он может отвлекаться, но киваю.

А через полчаса мы стоим у какого-то пафосного тату-салона с неоновой вывеской, и я вопросительно смотрю на короля гоблинов.

– Хочешь, чтобы мне сделали татуировку?

– Мы сделаем это вместе. А то мне так страшно, Мими, - строит испуганную моську и бровки домиком, пробуждая во мне жажду убийства.
– Ты же будешь держать меня за руку?

И, не дожидаясь ответа, сам ведёт внутрь. В самом салоне, где очень стильно и так же много неона, никого, но нам навстречу выходит парень с красными волосами. Если бы не обилие пирсинга на его лице, я бы даже назвала его красивым, но увы – не моё. У меня теперь, видимо, есть свой сумасшедший под боком, и за ним нужен присмотр.