Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Нелепо, - заметило существо с лицом ее отца, - Даже если ты хотела принести мне жертву, это вышло весьма жалко.

Его голос скрежетал гигантской циркулярной пилой. Шму почувствовала, как из ее ушей тонкими горячими ручейками бежит кровь. Но, к ее удивлению, свой собственный голос она расслышала.

– Я… я слишком долго боялась. И, кажется, немножко от этого устала. Я боюсь… что всегда буду бояться.

Она выставила перед собой руку. На фоне приближающегося монстра, искрящегося от клубящейся в нем мощи, эта рука казалась крошечной и беспомощной. Перепачканные водорослями, кровью и смолой тонкие пальцы выглядели не опаснее умирающей ставриды.

Но чудовище на миг остановилось, прищурившись, словно пыталось разглядеть в руке Шму зажатое оружие. Может, невидимую магическую шпагу или что-нибудь столь же опасное.

– Даже сейчас ты жалка, - от его рева Шму почувствовала, как звенят ее кости, - Ты так и не поняла, ты…

Она щелкнула пальцами. Даже на это простое движение у нее едва хватило сил. Если что-то и помогало ей оставаться в сознании, так это крохотный чадящий огонек страха, горящий где-то внутри. Она щелкнула еще раз. И еще.

– Что это? Какой-то трюк?

Чудовище замерло и несколько секунд напряженно чего-то ждало. Но ничего не произошло. Никто не пришел ей на помощь. Трюм был пуст, не считая их двоих. Чудовище торжествующе расхохоталось и протянуло к ней уродливую, покрытую наростами и опухолями, руку, в которой должна была треснуть шея Шму. И лишь небрежно отмахнулось от крошечного рыбьего тела, пронесшегося рядом с его лицом. Карп.

Не обращая внимания на дрожащий от магической скверны воздух, карп прямиком бросился к грудам водорослей и деловито принялся их поедать, растягивая на удивление большой рот. Шму улыбнулась ему. Карпы – удивительно прожорливые рыбы, самые большие обжоры во всем небесном океане. Двумя секундами позже карпов было уже полдесятка. Отталкивая друг друга боками, они принялись уписывать водоросли, с таким блаженным видом, словно никогда не ели ничего вкуснее.

– Твои друзья? – расхохотался отец, - Надо думать, единственные существа, способные тебя выносить!

Не успел он закончить, как на угощение, жадно хлопая ртами, набросилась еще дюжина рыб. И еще дюжина.

И еще.

Они просачивались через едва видимые щели в палубах, выбирались из убежищ, неслись со стороны трапов и трюмной шахты. Карпы прибывали постоянно, уже не дюжинами, а сотнями. Словно где-то в небе лопнула гигантская противокарповая плотина и теперь все рыбье воинство неслось на всех парах к бочкам, чтоб утолить голод. На еду они набрасывались бесцеремонно, не делая разницы между икрой и водорослями. Казалось, они готовы есть даже старые гвозди. Кое-где уже трещали, не выдерживая напора, доски – это все новые и новые сотни карпов рвались к вожделенной кормушке.

«А их много, - отстраненно подумала Шму, когда обнаружила, что стоит по колено в карпах, - Кажется, я немного перестаралась, подкармливая их. Капитанесса будет очень недовольна…»

Чудовище взвыло, глядя на то, с какой скоростью исчезают водоросли. Оно взмахнуло своей страшной раздувшейся рукой, ставшей подобием крабьей клешни, но тщетно – карпы были куда быстрее. Они чувствовали пищу – и они видели пищу. Что же до страха, возможно, их страхи были слишком крошечными или слишком абстрактными, чтоб «Вобла» могла воплотить их в подходящий кошмар.

Чудовище заревело и принялось отгонять карпов от их добычи. С таким же успехом оно могло бы попытаться отогнать облако. Всю нижнюю палубу затопили звуки оживленного чавканья - карпы наваливались на разбитые бочки и жадно поедали их содержимое.

– Чертовы отродья! – ревело чудовище, тщетно размахивая когтями, - Убирайтесь отсюда! Прочь!

Его рев все еще был оглушительным, но уже

не громоподобным. И само оно, как показалось Шму, стало таять, неумолимо теряя в объеме, оплывать, точно клок утреннего тумана под ярким полуденным солнцем. Движения сделались несогласованными, резкими, беспорядочными, оно уже пошатывалось, хоть и не утратило ярости. Но на место каждого раздавленного им карпа прибывало еще три – и на смену яростному рыку пришли злые, исполненные глухого отчаянья, стоны.

Чудовище рассыпалось на глазах. За ним оставался шлейф предметов, некогда составлявших его дело – разбитые сундуки, бочки, обрывки парусины, осколки мебели, мушкетные пули… Глаза, еще недавно заставлявшие Шму терять сознание от ужаса, уже не казались столь жуткими, утратив половину своих осколков. Изо рта вываливались куски старомодных кирас, служивших чудовищу громыхающими зубами. Съехала на бок подгнившая мешковина, так похожая на седые волосы. С грохотом вывалилось ядро, служившее основанием черепа. Под конец чудовище перестало сопротивляться. Оно впилось леденящим взглядом в Шму и прошамкало:

– Думаешь, победила? Глупая девчонка. Нельзя победить то, что часть тебя… А я всегда буду с тобой, маленькая Шму, до конца твоей смешной, нелепой жизни!.. Я буду ждать тебя в темноте каждой ночи, в грохоте грозы, в скрежете дверных петель. У твоего страха будет мое лицо… Я буду приходить к тебе каждую ночь!..

Чудовище исчезло. Обратилось вдруг ворохом хлама, брошенного на палубе. Шму некоторое время просто смотрела на него, не в силах даже оторваться от борта, к котором приросла. Карпы подбирали последние крохи своей добычи, от их внимания не укрылась даже самая мелочь. Шму оглянулась. От груза «Воблы» остались лишь деревянные доски да погнутые обручи. Да, капитанесса определенно будет недовольна.

– Приходи, - наконец пробормотала она, чувствуя, что вот-вот лишится чувств, - Но не расстраивайся, если не застанешь дома…

Она попыталась сделать шаг по направлению к трапу, но слишком поздно поняла, что даже на это не остается сил. Что было дальше, она не знала. Потому что еще до того, как ее тело медленно сползло на палубу, сама она уже канула в непроглядную безлунную ночь.

* * *

Воскресать из мертвых – ужасно неприятно. Она поняла это, когда пришла в себя. И это не было похоже на Восьмое Небо.

На Восьмом Небе – облака из сахарной ваты, а ветра пахнут цветами, которые никогда не цвели на островах Готланда. Шму точно это знала – из какой-то старой книжки, что читала ей давным-давно мать.

Она лежала в темноте на чем-то жестком, тело вяло стонало, горло саднило от жажды. Нет, не Восьмое Небо. Тамошние облака должны быть куда мягче. Как же жестко лежать на голой палубе трюма… Чудовище!

Шму непроизвольно напряглась и едва не взвыла в голос – кто-то приложил к ее груди полосу раскаленного железа.

– Лежи! – приказал чей-то голос, строгий и саркастичный одновременно, - Дядюшка Крунч обещал, что лично отправит меня на необитаемый остров, если я позволю тебе встать с кровати раньше завтрашнего дня.

– Но я…

– Лежи. Сейчас я сделаю немного светлее.

Голос не соврал, мягкое магическое свечение охватило все вокруг, и для этого не потребовалось много усилий – Шму разглядела, что находится в тесном отсеке, все убранство которого состоит из койки. Ее каюта. Сейчас она вдруг показалась Шму изысканнее лучших покоев в фамильном замке фон Шмайленгзингеров.

Поделиться с друзьями: