Восьмой Артефакт

Рон молчал. Он знал, что это проверка на прочность, о которой его предупреждала Сильвия.

— Что же нужно тебе, борец с мраком, от нашей обители, пропитанной сильной магией? Мрачной, тёмной магией! Самой истиной и заветной?

— Магия не делится на светлую или тёмную, если она преследует благие цели! — отрапортовал Рон, повторяя за Сильвией, шипевшей ему на ухо нужные слова.

Джинн замер, удивлённо подняв густые брови. Обернулся к нескольким другим духам, которые внимательно слушали их беседу.

— Вы слышите? — те издали утвердительный звук. Он обернулся к Рону:

— Мне нравится твоя смелость, странник! Мы позволим тебе найти ответы на твои вопросы, если ты ответишь на мои верно.

Рон внимательно глядел на парившего духа, затаив дыхание: сейчас будут загадки, на которые жизненно важно дать правильный ответ.

— Скажи мне, кто сначала ходит на четырёх ногах, затем — на двух, а в конце — на трёх? Никто из всех существ, живущих на земле, не изменяется так, как он. Кто это, отвечай, странник! — и дух плавно покрутился на одном месте, хитро блеснув глазами.

— Ответ — человек, — произнёс с облегчением Рон. Это был один из вариантов загадки, которую предполагала Сильвия. — В младенческом возрасте он ползает, в расцвете сил он ходит на двух ногах, а в старости — опирается на трость.

Вокруг раздался довольный смех, напоминающий улюлюканье, и джинны хаотично летали в воздухе, словно радуясь, что гость ответил правильно. Главный джинн ухмыльнулся.

— Верно, боевой маг! Ты справился с первой загадкой легко, но не думай, что впредь будет так же просто! — с этими словами он взлетел вверх, а затем резко спикировал вниз, оказываясь прямо перед Роном:

— Живет, но тела нет. Говорит, но нет языка. Никто его не видит. Но слышать всякий слышит, — медленно проговорил джинн, ухмыльнувшись, внимательно всматриваясь Рону в глаза. — Что это? Отвечай.

Сильвия что-то говорила, но он не мог разобрать что. Дух был слишком близко, и это блокировало магию амулета. Рон нервно сглотнул, воспроизведя в памяти загадку. Без тела, без языка… Никто не видит, но слышат все. Он лихорадочно соображал, что ответить, под пристальным взглядом джинна. Внезапно его озарило:

— Эхо! — громко проговорил он, затем перевёл дух и ответил спокойнее: — Эхо бесплотно, но говорит так, что слышат все.

Рон с волнением ждал вердикта Хранителя, который замер, разглядывая его. Чем дольше длилась пауза, тем больше Уизли сомневался в том, что его догадка верна, ведь он просто вспомнил какую-то сказку, которую ему читали в детстве.

— Это правильно, странник! — ответ разнесся, подхватываемый эхом, многократно усиливался и сливался с взволнованными воплями остальных джиннов. Рон облегченно вытер пот со лба. Хвала Мерлину, сказки магов с берегов Британии перекликались в таких деталях с восточными.

— Ты нравишься мне, боевой маг! — джинн по спирали взмыл выше и завис над Роном. — Мой последний вопрос. Подумай хорошо, прежде чем отвечать!

— Рон! — зашептала Сильвия. — Ты слышишь меня?

— Да, — ответил Рон джинну, но адресовав это Сильвии.

— Ты молодец, что догадался! Теперь решающий вопрос, будь острожен! — быстро проговорила она.

Тем временем Хранитель словно совещался с остальными джиннами, которые летали вокруг него, скользили, что-то нашептывая и издавая звуки, от которых шёл мороз по коже. Воздух вокруг словно загустел. Рон встряхнулся, отгоняя от себя возникший ступор.

— Странник! — обратился к нему тем временем Хранитель. — Я загадаю тебе последнюю загадку, если разгадаешь её, пойдешь искать ответы на свои вопросы.

Рон кивнул, ощутив вдруг острый голод. Когда он вернётся в Эмираты, он обязательно пойдет в ресторан и съест кучу всякой еды. Тот кебаб за вчерашним ужином был весьма неплох!

— Что оживляет мёртвых и гибнет в старости, боевой маг? — прозвучал вопрос, словно со всех сторон сразу, ввинчиваясь в сознание. Тишина вдруг повисла над руинами. Рон очнулся и беспокойно стал перебирать в голове возможные варианты. Сильвия что-то возбужденно говорила по-испански, обращаясь к кому-то.

«Мерлин, помоги ответить правильно! — взмолился Рон. — Оживляет мёртвых, гибнет в старости, что это? Магия? Но мертвых не всегда можно оживить, да и не гибнет магия в старости. Тогда что? Волшебная палочка? Какое-то зелье? Мерлиновы кальсоны, я ни хрена не знаю!»

— Отвечай, странник! — торопил его джинн, и другие духи заулюлюкали, разбив оглушительную тишину вокруг.

— Рон! — услышал он возбужденный голос Сильвии у себя в ухе. — Ответ — Драцена!.. Это драконово дерево, его сок красный и густой, как кровь, с его помощью тёмные маги воскрешают мёртвых, а в старости это дерево умирает! И растет в Йемене! Они точно загадали его! Скорее говори Хранителю!..

Но Рон медлил. Что-то было не так. Слишком грубый ответ, лишённый какой-то восточной мудрости. Аврорское чутьё подсказывало, что не этого ждут от него джинны.

— У тебя мало времени, боевой маг! — напомнил о себе Хранитель, и остальные духи вторили ему на все голоса.

«Воскрешает мёртвых…» — мысль билась в голове. Внезапно перед мысленным взором возник его старший брат Фред, погибший во время битвы за Хогвартс. Рон часто думал о нём, и когда они собирались на семейных ужинах, непременно вспоминали о проделках близнецов. Все смеялись, наперебой рассказывали смешные истории, и в атмосфере воспоминаний казалось, словно Фред был всё еще с ними. В их мыслях, навсегда в памяти.

— Уизли! — раздался отчаянный шепот Сильвии.

— Ответ, странник! — потребовал Хранитель, медленно возвышаясь над ним. Духи пронзительно заверещали.

— Память! — выкрикнул вдруг Рон, и ощутил железную уверенность, что прав. Он почувствовал облегчение и прямо посмотрел на Хранителя, зависшего в нескольких футах от него. Сильвия сдавленно ахнула, прошептав что-то по-испански, и Рон по интонации понял, что это были далеко не самые цензурные слова.

Духи тем временем замерли в воздухе, а Хранитель медленно поднимался вверх, не сводя с него взгляда. Снова воцарилась тишина, в которой, как показалось Рону, можно было услышать биение его сердца.

— Ты прав, боевой маг. Это память. Только она оживляет мёртвых, и никакая магия, даже самая тёмная, не может сделать это так, как это делает она. Мёртвые навсегда останутся с нами в памяти. И память гибнет вместе с людьми. Иди же и найди то, что нужно тебе, странник!

С этими словами Хранитель растворился в воздухе, а остальные духи бросились в рассыпную.

Через пару мгновений руины снова стали просто обломками древнего Царства. Концентрация магии спала, и Рон глубоко вдохнул горячий воздух и прислушался к звукам, наполнившим мир вокруг. Он вытряхнул маленький амулет из уха, сунул его в карман аврорской мантии и направился к нужной ему стене с замысловатыми иероглифами. Он узнал её без труда и постарался очень внимательно рассмотреть: если при копировании надписей он ошибётся, то можно будет просмотреть его воспоминание, поэтому он должен увидеть сейчас чётко каждую деталь. Через пятнадцать минут он покинул руины, унося с собой листок с переписанными иероглифами.