Восьмой Мир

Он зафиксировал рычаг скоростей и развернулся к своему напарнику.

— Держи Чаиро! Держи! Вся надежда на тебя!

Сол с Восьмым тоже ругались последними словами. Они только что залили пеной из огнетушителя вторую турбину. В данную секунду их шансы совершить успешную посадку, резко сократились.

Восьмой вытер рукой грязный, испачканный копотью, потный лоб. Они с Солом, не сговариваясь, ринулись в капитанскую рубку.

А там, в промокшей от пота футболке, Чаиро изо всех сил пытался удерживать звездолёт в одном положении. Он так крепко вцепился в штурвал, что уже не чувствовал своих пальцев. Чаиро боялся передавить, поэтому время от времени немного ослаблял натяжение на руль, и тогда звездолёт нещадно трясло.

Сол судорожно копался в ящике в поиске нужных инструментов, тогда как Восьмой спешно помогал Соджуну снять металлический щит под приборной панелью. Когда появился доступ к недрам корабля, Восьмой по самое плечо сунул руку куда-то вглубь переплетения проводов.

— Ключ на четыре! — рявкнул он, перекрывая рычание двигателей и шум бури, доносящейся снаружи.

Спустя пару мгновений Сол выдал ему требуемое. Соджун в это время переместился за спину Чаиро, помогая тому сориентироваться в ситуации.

— Держи! Держи его! Не дави, не дави. Пусть нас чуть развернёт хвостом к центру. Вот так, вот так. Ещё чуть-чуть. Отлично! Удерживай в таком положении, не дай развернуть.

Чаиро вцепился в штурвал изо всех сил. Звездолёт перестало так отчаянно трясти, однако видимость была нулевая, и корабль всё ещё находился в плену пылевой воронки.

— Плоскогубцы!

Восьмой пытался загнать лопнувший тросик в своё гнездо. Наконец, ему это удалось, но тот ещё нужно было натянуть и закрепить.

— Сол, мне нужен кусок проволоки. Срочно!

Сол метнулся до отсека, где на днях видел подходящий моток.

— Чёрт! Быстрее!

Восьмой напрягся, пытаясь удержать рвущийся из руки тросик. В этот момент звездолёт начало наклонять вперёд, тогда как Чаиро изо всех сил тянул штурвал на себя. Но стихия оказалась сильнее корабля и брала перевес в этой неравной борьбе. Шаттл наклонило ещё и ящик с инструментами заскользил в сторону Восьмого. Ещё мгновение, и он пришёлся бы тому прямо по плечу, однако Соджун оказался проворнее. Его крепкая рука перехватила металлическую коробку вовремя. Где-то в глубине послышался грохот, а затем звон разбитых горшков.

— Мои фикусы, — пропищал Пуся и ещё крепче ухватился за горшочек с лимоном.

— Мы посадим новые, — попыталась успокоить робота Мира.

Про себя же она подумала: «Если останемся в живых». Но Пусе такого говорить было нельзя.

Мира посмотрела на Восьмого, у которого от напряжения вздулись вены на лбу, а затем на Чаиро, кторый намертво вцепился в руль.

«Всё будет хорошо», — сказала она сама себе.

В итоге, тросик удалось натянуть. Восьмой с помощью Сола и мотка проволоки, который всё же нашёлся, закрепил его на прежнем месте. Затем он повернулся в сторону Соджуна и сказал:

— Одну посадку выдержит. Но садиться придётся на реверсе. Сделай это как можно мягче, иначе вторая турбина повторит судьбу первой.

Капитан мрачно кивнул в ответ, думая о том, что его старенький корабль и вовсе может при посадке развалиться на части.

— Соджун! — Чаиро тщетно пытался поднять нос корабля, который опускало всё ниже.

Мужчина метнулся обратно в кресло и схватился за реанимированный штурвал. Он лихорадочно соображал, как им быть в сложившейся ситуации.

— Что там с двигателем? — спросил он у Восьмого, — Я хочу его вырубить, а потом завести снова. Что скажешь? Он выдержит?

— Процентов на семьдесят, — ответил тот, прикинув их возможности.

— А если два раза?

Восьмой наморщил лоб.

— Двадцать. Не больше.

Ну что же. Риск был изначально.

— Чаиро! — Соджун посмотрел на своего помощника. — Отключаем питание и падаем в штопор. На высоте около трех сотен обратная тяга и двести километров в час. Ты понял меня?

— Понял.

— На счёт три. Раз! Два! Три!

Двигатель подавился своей неожиданной свободой и звездолёт, замерев на секунду, начал падать в самую гущу воронки, уже не пытаясь из неё выбраться.

— Тысяча метров, — начал считать Соджун. — Девятьсот. Восемьсот. Пятьсот. Четыреста. Триста. Включай!

Двигатель зарычал, словно тигр. Оборвав внезапное падение, они снова взмыли вверх.

— Отключай! — Соджун накренил звездолёт.

Чаиро дёрнул рычаг, двигатели замолкли, и корабль второй раз ушёл в дрейф. Соджун крепко держа штурвал, начал медленно разворачивать звездолёт вправо. Благодаря этому, они смогли покинуть воронку, вырвавшись из цепких лап прямо у еe основания. Видимость здесь была гораздо лучше, и он заметил мелькнувшие вдалеке горы. Капитан развернул корабль в нужном для них направлении.

— Какое расстояние до долины?

— Километр с лишним, — ответил Чаиро, сверившись с приборами.

— Врубай!

Чаиро рванул рычаг, но в этот раз двигатель остался безразличен. Он попробовал ещё раз, но безрезультатно.

— Да, блядь! — Соджун понял, что это конец для его корабля. Для корабля, но не для пассажиров. — Аварийный режим! — закричал он. — Все по крио-капсулам!

И добавил уже для Чаиро:

— Все без исключений!

Тот посмотрел на Соджуна долгим взглядом.

— А как же ты?

— А я, капитан этого старого корыта, которое посажу, чего бы мне это не стоило. Однако вами рисковать я не намерен.

Чаиро мазнул глазами по датчикам.

— Думаешь, дотянем?

— Должны.

— А если нет?

— А если нет, то ты найдешь девушку по имени Даная и скажешь ей, что по моему мнению, она самая охренительная во всей Вселенной.

— Я останусь с тобой.

— Нет! И не спорь.

Соджун сурово посмотрел в сторону второго пилота, и тот понял, что сопротивляться старшему, абсолютно бесполезно. Чаиро, вздохнул и начал отстегивать ремни.

— Ускоряемся! — рявкнул Соджун.

Мира вздрогнула. Аварийная посадка. Опять. К девушке торопливо подошёл Восьмой и помог отстегнуть ремни.

— Мир, — назвала она в первый раз Восьмого по имени. Я не хочу одна. Давай, как тогда. Вместе. В одну.

Молодой человек внимательно посмотрел на девушку. Ей не было страшно. Однако необходимость быть как можно ближе к нему в момент опасности — это уже инстинкт. Значит, та часть, которая принадлежала полукровке — приняла его окончательно. Молодой человек улыбнулся.