Восьмой смертный грех

Михаил вышел в сопровождении милиционеров. На пороге он задержался, видимо, ему хотелось обернуться и взглянуть на Лену, которая смотрела ему в спину. Так и не оглянувшись, он вышел прочь.

– Ну что он сказал? – набросилась на нее Тамара Павловна. – Ленка, говори! Я извелась вся! Двери же звуконепроницаемые, заразы, ничего не подслушаешь!

– Ничего, – произнесла Лена. – Нам надо работать, нам всем надо работать!

Оставив недоумевающую Воеводину, Елена уселась за компьютер. Но работа не шла. Слезы внезапно покатились из глаз, Лена выбежала из комнаты, оказалась в курилке. Никто не должен видеть, что она плачет. Плачет из-за него. Из-за Михаила.

– Плачь, плачь, – произнесла Тамара Павловна, которая появилась вслед за ней. Ее теплая рука легла на плечо Лене. Та, давясь рыданиями, силилась зажечь сигарету. Но зажигалка только чиркала, не высекая пламени.

– Тамара, у тебя есть зажигалка? – произнесла наконец Лена, немного успокоившись. Воеводина поступила мудро, ничего не спрашивая у нее и ничего не советуя. В курилку заглянул хитрый Медведев, его лицо вытянулось при виде залитой слезами Лены. Тамара Павловна сердито рявкнула:

– Давай, ханурик, вали отсюда, не видишь, сегодня здесь внеочередной женский день!

Виктор проворно закрыл дверь, зная, что Тамара Павловна, если что-то будет не по ней, может применить и физическую силу.

– Эх, Ленка, не заслуживает он тебя, – сказала наконец Воеводина. – Я только сейчас, когда ты выбежала вся в слезах, поняла, в чем Мишаня каялся. Он же спал с Регинкой, этой адмиральской дочкой! Мишка не только идиот, что променял тебя на нее, так у него еще и вкус отвратительный – надо же, польстился на ходячую крокодилу. Или он у нас юный натуралист?

Лена зажгла наконец сигарету. Боль немного прошла, голова снова начала соображать. Тамара Павловна обняла ее за плечи и сказала:

– Ничего, нового себе найдешь! Вот Дима Львович – парень хоть куда, хоть и женатый. Ладно, тебе надо сейчас отдохнуть. Маршируй домой, а то Медведь и иже с ним все равно тебе покоя не дадут, вопросами задавят и хитрыми взглядами. Иди, иди, я тебя перед Димой Львовичем прикрою!

Лена так и поступила. Она прогулялась от корпусов завода до коттеджа. Поставила диск, что-то приторно веселое, но ей такое и нужно. И снова принялась реветь. Вечером к ней зашла Тамара Павловна: узнать, как дела.

– Ты что, думаешь, одна в такой ситуации, Ленка? Раскрою тебе самый охраняемый секрет: из трех моих мужей все три ушли от меня сами! Сами, скотины! Хотя я всем и твержу обратное, но это, так сказать, чтобы марку держать. А вот полюбовников я бросаю первой. Мщу всем брошенным женщинам! Эх, Лена, Лена, не надо было тебе отпускать от себя Эдика Хаммерштейна!

Елена сквозь слезы улыбнулась. Тамара Павловна права: жизнь не заканчивается из-за одной измены. Настанет завтра, и послезавтра, и все забудется…

С таким настроем Лена забралась в кровать. Но ведь именно в этой кровати они занимались с Михаилом любовью. А он бегал от нее к Регине. Или – от Регины к ней? Лена не испытывала к той ненависти или злобы. Она даже задалась вопросом – Михаил заявил, что именно Регина звонила Тимчук. Но так ли это? Какая связь между Тимчук и Региной? Никакой, они совершенно не знали друг друга.

Звонок раздался около половины третьего. Лена, встрепенувшись, подумала, что проснулась от ночного кошмара, так у нее билось сердце, а лицо было в поту. И только потом сообразила, что кто-то звонит в дверь.

Два часа двадцать семь минут. Кто может заявиться в такое время? Лена осторожно подошла к окну, отодвинула занавеску. Ее окно выходило прямо во двор, там горел мощный фонарь. Можно было видеть того, кто стоит на крыльце.

Регина! Взлохмаченная, в плащике и, кажется, шлепанцах. Но что ей надо? Лена, поколебавшись, спустилась вниз. Или та решила закатить скандал в самый глухой час ночи?

– Леночка, открой, прошу тебя! – Плачущий и истеричный голос Регины убедил Лену в том, что она пришла вовсе не для того, чтобы устроить сцену. – Лена, прошу тебя! Мне надо с тобой поговорить!

Елена открыла дверь и пропустила испуганную и совсем не похожую на себя Регину. Без обычного лоска, косметики и дорогих нарядов она выглядела по-иному. И Лене пришла в голову мысль, что ночная Регина, естественная и чуть ли не хныкающая, ей нравится гораздо больше, чем Регина дневная – спесивая, заносчивая и лживая.

– В чем дело? – задала Монастырская вопрос, вглядываясь в темноту. Ей вдруг показалось, что где-то слышны голоса, а небо в нескольких кварталах от ее коттеджа окрасилось багрянцем, как будто всходило солнце. Но до восхода еще два с лишним часа!

Регина захлопнула дверь и прошептала:

– Они хотели меня убить! Лена, они вломились в мой дом, чтобы убить меня!

Лена никак не могла сообразить, о чем ведет речь Регина. Или это – жестокая шутка, никчемный розыгрыш? Вряд ли Регина обладала чувством юмора вообще. Да и тем более сейчас, когда Михаил задержан по подозрению в убийстве, а сама Регина, как выяснилось, была его любовницей.

Станкевич, тяжело дыша и шаркая шлепанцами, ринулась в гостиную, потом, так же быстро, побежала на кухню. Лена застала ее изучающей ассортимент в холодильнике. Регина налила себе из упаковки в стакан грейпфрутового сока, отпила и проговорила уже нормальным тоном:

– Извини, Лена, что вторгаюсь в твой дом, у тебя есть оружие?

– Нет, – пожала плечами Елена. – Объясни толком, в чем дело? Кто пытается тебя убить?

– Я бы сама никогда не поверила в такое, но когда ты просыпаешься и слышишь, что по дому кто-то ходит… Ты встаешь, натягиваешь халат, сердце у тебя бьется так, будто ты взбежала только что на Эверест. Ты осторожно выходишь из спальни, подходишь к своему кабинету, видишь блики фонарей. И облаченных в камуфляжную форму мужиков: они обшаривают твой письменный стол. Со мной так и было. Хорошо, что они не услышали, как я проскользнула мимо них. Что я их засекла, они поняли, когда я кубарем скатилась с лестницы, – сказала Станкевич.

– Ты уверена, что это не сон? – спросила Лена.

Регина фыркнула и постепенно стала обретать свою прежнюю уверенность и заносчивость:

– Леночка, у меня со зрением все в полном порядке, и галлюцинациями я не страдаю. Я совершенно четко видела, как они обшаривали мой кабинет. Черт, но что же это такое! Мой сотовый остался в коттедже! Тогда позвоню от тебя в милицию! Их должны поймать, этих воров!

Регина сняла трубку телефона, висевшего на стене кухни. Затем положила ее и сказала каким-то странным голосом: