Воспаление колец

Лепоглаз пожал плечами:

– Не хочешь – как хочешь. Сиди тут или возвращайся в пещеры. Уморийские чморки всегда голодны, и даже такой облезлый гном будет им в радость.

– От конопатого слышу! – огрызнулся Гнивли и первым зашагал вниз по тропе.

Вскоре Лепоглаз вывел отряд на крутой речной берег. Вернее, то, что берег крутой, открыл Гнивли, свалившись из кустов прямо в воду. Пока он, матерясь, выкручивал одежду, герои отыскали тропку, по которой спустились к реке. Поверхность ее была гладкой и блестящей, как стекло. Противоположный берег скрывала завеса белоснежного тумана.

– Это река Невбордель, – сообщил Лепоглаз, зачерпнув горсть воды. – Она кристально чиста и непорочна, как моя родная сестра. И обладает некоторыми волшебными свойствами, о которых я умолчу, чтобы вы не рехнулись. А тебе, Гнивли, будет урок – не бегать впереди батька.

Гнивли достал из-за уха кувшинку и шумно высморкался в реку. Его волосатая грудь была украшена татуировкой неприличного свойства.

– Фу ты ну ты! – прошипел он. – Тоже мне, выискался предводитель!

Наградив гнома презрительной усмешкой, Лепоглаз отвернулся.

– Ломайтрухленский лес на том берегу, единственный и неповторимый, – проговорил он и щелкнул пальцами. – Антре!

Словно повинуясь его жесту, туман быстро рассеялся, и охранители увидели лес. Его исполинские деревья имели пышные зеленые кроны. А также синие кроны, темно-красные кроны, кроны уныло-серые, кроны траурно-черные, кроны фиолетовые, голубенькие и желтые. Это был конец света. Это был пиз... э-э, ну, вы поняли.

– Супрематизм чистой воды, – сказал с отвращением Фордо.

– Да не, шеф, сдается мне, местные эльфы перемудрили с минеральными удобрениями! – предположил Свэм. – Оно ведь как бывает... Помните, в прошлом году под окнами нашей усадьбы уродили желтые помидоры? Ну так а я садил красные. Разок только пописал на рассаду...

– Это волшебный лес, – сухо сказал Лепоглаз. – Волшебный, ясно?

Тут из-за излучины выехала эльфийская шаланда, сработанная из паутины черных вдов и золотистых осенних листьев, приклеенных к паутине эпоксидкой. Два белокурых эльфа в клетчатых рубашках и широкополых шляпах слаженно гребли тремя парами весел 2 и пели грустную песню о чуме, энцефалите и сибирской язве.

– А вот и транспорт! – обрадовался Элерон. – Эй, ребята, сюда!

2

Сам удивляюсь, как это двое эльфов могли грести тремя парами весел!

Эльфы приветливо улыбнулись Бодяжнику, помахали в ответ, но к берегу не повернули.

– Что-то тут не так, – сказал наблюдательный Свэм.

Лепоглаз смущенно кашлянул.

– Они подплывут только в том случае, если кто-нибудь из нас помашет в воздухе пачкой денег, – признался он, отводя взгляд. – Ломайтрухленцы никогда не упускают своей выгоды...

Короче говоря, когда герои переправились, в их карманах гулял ветер. Довольные эльфы отвели лодку на стрежень, с еще большим энтузиазмом исполняя свою грустную песню.

– Не похоже на лес средней полосы, – сказал Опупин, разглядывая гигантские околесицы, циклопические ахинеи, огромные пунцовые галиматьии разлапистые, оранжево-желтые чепуховины-на-постном-масле.

– И яблочки на таких деревцах растут, должно быть, размером с тыкву! – добавил Свэм.

– Это волшебныйлес, – с нажимом сказал Лепоглаз, срывая ароматный цветок с ветви кобыльего бреда.

Свэм вздохнул. «От волшебных лесов хорошего не жди!»– эту истину он крепко усвоил.

– А вон те красненькие, это что за фрукты? – Марси, облизываясь, указал на большие красные цилиндры, висящие на каждом третьем дереве.

– Огнетушители, – вздохнул Лепоглаз. – Они съедобны только в январе.

Между деревьями вились чисто выметенные дорожки. Лепоглаз выбрал одну наугад и повел отряд за собой. Легкие порывы ветра нежно играли с листвой. В ветвях на разные голоса пели птицы. От цветочного аромата зудело в носу.

Внезапно, словно чертик из табакерки, на тропинке материализовался эльф – розовощекий здоровяк со светлыми кудрями до плеч. На нем был национальный ломайтрухленский наряд – синяя тенниска, украшенная белыми звездами, и короткие шорты в белую и красную полоски.

– Хелло! – воскликнул он, сверкнув белозубой улыбкой. – Вы – охранители кольца, ес? А я – Хаудуюдар, госсекретарь Ломайтрухленского леса! Е! Ку-у-ул! Ха-ха-ха! От имени нашего президента Сервелата Сиятельного и Галантерей, его первой леди, приветствую вас! Еще раз хелло! Сервелат приглашает вас посетить нашу столицу – Балдахин!

– Ничего себе! – прошептал Брагомир. – Но как эльфы узнали, что мы...

– Должно быть, засекли со спутника, – бесстрастно сказал Лепоглаз. И ответил посланнику: – Мы с благодарностью принимаем приглашение Сервелата!

– Олл райт! – вскричал Хаудуюдар, приплясывая от нетерпения. – Е! Ку-у-ул! Ха-ха-ха! Значит, я отведу вас в Балдахин! Вау-у! Хотите жвачку? Все без ума от нашей жвачки! – Он протянул охранителям несколько крикливо раскрашенных пакетиков. – Мы дали миру жвачку, все олл райт!.. Да, китайцев вы с собой не привезли? – Он живо осмотрел вещи гостей, включая их карманы. – С нелегалами у нас строго! Ха! Ха!.. Ха-ха-ха! Нет, нет китайцев, все олл райт! О! Среди вас гном! Как замечательно! Значит, придется делать уоки-токи! Вы не против уоки-токи? Не бойтесь, это просто небольшая формальность!

Гнивли взглянул на Лепоглаза:

– О чем он толкует?

Эльф недоуменно пожал плечами.

– Прекрасно! – вскричал госсекретарь. – Я вижу, возражений нет! Итак, формальность! Мы считаем, что каждый гном, явившийся в Ломайтрухлен, гипотетически является шпионом Цитрамона. Поэтому мы по нашему старому гуманному обычаю выкалываем ему глаза, дабы Враг не смог узнать путь в нашу заповедную столицу. Это и есть уоки-токи, наша стратегическая оборонная инициатива!

С искренней улыбкой и открытым дружелюбным взглядом эльф вытащил из кармана штопор, украшенный пятнами высохшей крови.

– Мама, – тихо сказал гном, падая к ногам Элерона.

– Хм, хм, – сказал Лепоглаз, разглядывая Гнивли. – Мне кажется, это вполне обоснованный и здравый обычай. Прискорбно, что на моей родине до него не додумались! Возможно, тогда экономика Мрачного Хренолесья не была бы в таком плачевном состоянии.

– Есть предложение! – вскричал Элерон, пнув Лепоглаза под коленку. – А может, ему просто завязать глаза? Ну, так, в виде исключения?