Воспоминания о Рерихах

Буклет Зала Наций Музея им. Н.К. Рериха

Пришла телеграмма от Е.И. с Указанием, что Золотая птичка [Ориола] опять вернется. Порума мечтает поехать в Индию, но не знаем, когда сможет. Время трудное.

01.10.29

Школа началась при трудностях, служитель не пришел: пришлось нанять спешно кого-то и лихорадочно спешить, чтобы все приготовить, ибо все классы начались сразу. Но при всем наплыве учеников и новых приходящих записываться все шло хорошо. <…>

Работы было по горло до позднего вечера. Была получена телеграмма, чтобы Порума с ребенком приехали бы по возможности скорее, а Логв[ан] позже с Н.К. поехал бы в Индию, а там его бы встретила Ента в Бомбее.

Вечером нам было сказано, что нужно провести совещание трех адвокатов и судить банк за убытки. Если мы не атакуем их, нам будет плохо. Затем сегодня было открытие ресторана, Штраусе и другие ужинали там и все хвалили. Музей подвигается в развеске. <…>

02.10.29

Сон С[офьи] Ш[афран]. Е.И. была с нами, прошла в Школу, вынула из сейфа и папок бумаги и облигации, начала их просматривать и была крайне огорчена. Затем пошла в Музей, все посмотрела и сказала: «Картины висят слишком скученно». Потом она прошла повсюду, по всем Учреждениям, и сказала: «Когда же у вас будет порядок?»

Я беседовала с Н.К. об этом сне. Конечно, с бумагами трудно, не знаем, что Луис запутал и о чем он умалчивает. Но Ловенстейну верить нельзя. Относительно картин, говорит Н.К., это отчасти Светик устроил, развесив их так тесно и говоря, что это прекрасно, при всех. Но потом придется их распределить.

Вечером при развеске Музея я помогала, устала невероятно. Н.К. сам еле ходит. Были у Порумы позже, решили отказать нашей домработнице, ибо она никуда не годится. Ходили с Н.К. смотреть все внизу — грязь невероятная, прямо антисанитарно.

03.10.29

День усиленной работы для всех. Все устали, Н.К. сам еле на ногах держится. В квартире Н.К. потолок до того намок, что провалился. [Он] написал сильное письмо Шугарману, увидим, что тот ответит.

Получено прекрасное письмо от Бора. Н.К. пригласил меня и Нуцю к себе на ужин. Завтра идут к адвокату узнать мнение о возможности действий с Домом. Рекомендован известный адвокат. Ловенстейн действует как бы в пользу наших врагов, но не на нас. Н.К. не думает, что Пор[ума] скоро поедет в Индию с ребенком, но просил нас не говорить об этом вообще. Пусть это будет пока в пространстве. Музей хорошо развешивается.

04.10.29

<…> Развешивали [картины в] Музее, были у Порумы, имели Беседу. А поздно [вечером] Н.К., Юрий и Светик пришли к нам, и Свет[ик] открыл моего Будду из Дарджилинга. Нашли редкие старые манускрипты и изображения на шелке. Будда приблизительно XVI столетия, очень старый. Одним словом, было огромное волнение. Разошлись поздно. Чудный вечер.

05.10.29

Утром в Школу пришел Дэвид Грант — дельный адвокат. Тоже удивлялся нашему Ловенстейну. Затем мы все поехали к нему. Говорил он [Ловенстейн] прямо как адвокат нашего врага Bond & Mortgage, то есть что мы неправы, а они ни в чем неповинны. Затем он нам доказывал, что у нас все хорошо. Одним словом, ужасное чувство, я прямо заболела.

Завтракали с Н.К. у нас в ресторане. Днем были заняты, я — по Школе, затем развеской картин. Открывали Будду Франсис, но он не такой старый, как мой, и в нем мало что нашли. Затем вечером опять принимали участие в развеске, уже много картин развешено. Потом Нуця, я, Н.К. и мальчики ускользнули потихоньку и поехали к ним и там имели чудную Беседу. У них радостно, чувствуется такое любовное отношение от всех. Н.К. поцеловал меня на прощание — дивный, светлый наш учитель. Чудный сон мне снился, будто я с Н.К., Юр[ием] и Свет[иком] ходили по пещере в Гималаях, нашли ряд ходов, священные предметы в одной комнате, будто принадлежавшие св. Сергию. Было чувство, будто это одно из пристанищ Учителей.

06.10.29

Об отношениях между сотрудниками

Днем имела разговор с Н.К. Говорила ему, как враждебно Франсис относится ко мне и как она всех третирует. Н.К. сказал, что до 17-го мы должны все перетерпеть, даже если она на голове ходить будет. Иначе многое не будет закончено, а главное — это не упустить 17-е, ибо с этим числом придут все большие возможности. Н.К. сказал, что она сегодня и с ним не хотела говорить, и Светику не отвечала, и он мог бы рассказать о ней в сто раз больше, чем говорит. Но теперь не время. А после 17-го ее отделят от других дел и ей придется показать работу по большому делу Издательства Музея Рериха, а сейчас кто имеет больше всех терпения, тот и вырастет. <…>

[Н.К.] говорил о Боткине, что тот после 17 лет вражды к Н.К. однажды пришел к нему и сказал: «Вы мой друг и всегда были им». И это была истинная победа. Вообще, когда Боткин говорил ему: «А я думаю взять ваш кабинет себе», Н.К. отвечал: «Отлично, правильно, берите!» А тот ему: «Ну а вы где же будете?» — «Найду, не беспокойтесь», — отвечал Н.К. А тот этого пугался и говорил: «А не лучше ли оставить по-прежнему?» — «Да ведь вы же хотели?» — «Ну, я передумал. Я с вами останусь в кабинете». — «Как хотите, и это можно», — говорил Н.К. Так и нам, и мне поступать. <…>

А вечером мы с Франсис ужинали у них, затем была Беседа, и мы получили ценные Указы. <…>

07.10.29

Деловые вопросы

Н.К. видел Брисбейна, говорит, что он глуповатый, но хороший человек. Во время завтрака Н.К. говорил ему о Тибете, а тот записывал. Обещал прийти в Музей. Миссис Бузениус пока еще ничего полезного не сделала, а устройство итальянской комнаты вряд ли даст что-либо Музею, как говорит Н.К. Еще нам будет стоить содержание такой комнаты.

Трудно у нас работать, беспорядок. И нелегко, ибо, когда что-либо говоришь, все против. Не знаешь вообще, как и поступать. Вечером поехали к Н.К. и сидели, имели Беседу. Было Сказано, что надо иметь Беседы три раза в неделю, как и было Указано. Много трудного накопилось теперь, когда же будет легче!

08.10.29

Н.К. решил пригласить всех русских на открытие. Будет и бывшая Великая Княгиня Мария Павловна, и другие видные русские. Утром получено письмо от Бэттла, адвоката, что нам отказано в освобождении от налогов. Это будет трудно, если надо будет платить. Вечером Н.К. выступал по радио. Мы его слушали: говорил он необыкновенно ясно и звучно — отлично звучало. Потом мы отправились к нему на дом и имели Беседу. Получили ответы на вопросы.

Завтра утром Н.К., Юрий и миссис Аттватер едут в Филадельфию повидать мистера Дэвиса и миссис Тэйер — очень богатых и полезных людей.

08.10.29

Сегодня звонила Юрию в Филад[ельфию] сообщить ему, что Фикинс достал ему приглашение читать лекции в [городе] Гранд Рапиде штата Мичиган за 200$. Потом подтвердила его согласие Фикинсу Днем у меня были Катрин, миссис Велч и Светик на чае. Было очень мило. До того Свет[ик] повесил у меня две свои картины. Затем он пригласил нас к себе на ужин с Нуцей. Уехали домой рано. Н.К. еще не приехал обратно.