Воспоминания о Рерихах

Н.К. говорил, что теперь мы уже живем без программы и без мертвых правил, а как сложатся условия жизни и обстоятельства.

Пришла М.Н. Германова — хорошая душа — и просила меня быть с ней на «ты», ибо чувствует во мне сестру, как и я чувствую в ней мою Машу. Потом она простилась с нами и ушла к себе во второй класс, ибо она тоже едет сегодня на Majestic в Париж и будет вместе с Н.К.

Мы в последний раз смотрели на Н.К. и любовались на его доброе, мудрое лицо, его ласку каждому. Затем к десяти часам простились с ним, расцеловавшись, простились с Юриком, прося его усиленно охранять в пути Н.К.

И мисс Джонстон в присланном ею гороскопе пути Н.К. говорит о грозящей ему в дороге опасности. И видения мамы все совпадают с этим. Мы еще около 20 минут стояли снаружи и кивали, и махали Н.К., который стоял до конца на палубе с Юриком и Марьей Николаевной и кивал нам, и посылал привет. Так чудно четко обрисовалась его фигура, борода и тонкая, мягкая рука, которой он все время махал нам.

После 10 часов, около 10.05, Majestic плавно двинулся и отплыл.

Изумительным оказался этот год по строительству. Был он и тяжелым — смерть Ориолы, потеря поддержки банка во время финансового краха, внутренние нелады. Но, очевидно, это нужно было пройти. Теперь идем к новой ступени под благой рукой нашего сегодня отбывшего Гуру.

Америка, 1934

14.03.34

Приезд Н.К. и Ю.Н. Рерихов в Нью-Йорк в 1934 году

Приехали наш светлый Гуру и Юрий. Н.К. весь светится любовью к нам и терпимостью, которая в каждом его слове. Юрий превосходно выглядит, возмужал. Н.К. не изменился ни на йоту. Говорил, что в Париже Шкляв[ер] работает хорошо, мадам де Во просила его приезжать каждый год или же раз в два года! Правительство там теперь дружественно нам — Думерг и др. <…>

Таубе говорит, что в Германии очень туго: молодежь приходит на лекции профессоров вооруженная револьверами, и профессора их боятся. С Германией нам работать невозможно. В Италию к Муссолини большевики прислали какую-то красавицу, которая так его подчинила, что он расположен к большевикам. В Белград Н.К. не поехал из-за расходов, и потом, их дружелюбие вовсе не было высказано на Конвенции, где представитель Югославии даже не выступил вообще.

Н.К. говорил об иезуите, отце Ганском, который спросил Н.К., отчего он не сделается католиком. Н.К. сказал ему: «Я рожден в ортодоксальной православной церкви, ответьте мне по сердцу, должен ли я стать католиком?» Тот ответил: «Нам лучше иметь вас другом».

<…> Н.К. встретил нас словами: «Итак, мы пришли к будущему! О прошлом надо забыть». Свет от него буквально струился! Приехал он в 1.30 дня, завтракал у Нетти — мы все внизу, а затем собрались у нее. Он посмотрел Музей, удивился, что такие глубокие трещины в полу, говорил о том, что у меня в кабинете хорошо, любит прямую линию всех портретов у меня. Он прошел всю Школу, повсюду одобрил картины учеников, очень похвалил талант Марголиса, ему лично сказал, что у него сила в живописи. Я познакомила его с некоторыми учениками. В моей студии он видел Тарухана и Таню. Юрий сказал нам, что Тарухана не любят в Париже — он себе сам навредил.

Вечером опять встретились у Нетти ненадолго, затем мы зашли к Н.К. на пару минут. Н.К. мне сказал, что я такая же, ничуть не изменилась, смотрит так ласково, что от него все светлеет в сердце. Ему понравились Донн и Хелен, сказал, что они славные. Друг (Уоллес) вызывал Франсис [по телефону], и завтра утром она сними [Н.К.Р. иЮ.Н.Р.] едет в Вашингтон, увидят Друга в 6.30 — важно решить вопрос об экспедиции [276] .

Мама видела утром, будто я приехала к Е.И. и начала командовать прислугой, разбирая свои сундуки. Е.И. мне сказала: «Вы, Радна, должны немедленно вернуться обратно, когда ваш характер исправится, вы сможете приехать сюда, а теперь я не могу этого вынести». <…>

276

Речь идет о т. н. Маньчжурской экспедиции Рерихов 1934–1935 годов. — Прим. сост.

С приездом Гуру у нас радость — все тягости отпали.

15.03.34

Деловые встречи, беседы с Рерихами

<…> Видели Н.К. коротко в его квартире, затем поехали его проводить с Франсис на вокзал. Юрий в последний момент не поехал из-за простуды.

Н.К. расспрашивал про Формана и сказал, что он ему скажет при свидании о людях, которые ждут своего Мастера всю жизнь, и когда им говорят, что он приедет завтра, но нужно бодрствовать всю ночь до приезда, они уверяют, что для их здоровья им необходимо спать именно в эту ночь!

Также рассказал про Асеева, очень хорошего человека, но вначале интересовавшегося только лекарствами из Агни-Йоги. Так что Н.К. написал ему в конце концов, что лекарства эти применимы, если Учение принято духом.

Также Н.К. говорил, что Каменская, теософка, живущая в Швейцарии, утверждала, что Агни-Йога [дана] не из истинного источника!!! Еще говорил, что Б.К. возмутителен бездействием, главное, себе же не помогает, а доктор Орлов с его возмутительным письмом все же выказал действие! <…>

Затем он и Фр[ансис] уехали в Вашингтон. Н.К. буквально излучает свет. Организовала для него свидание на воскресенье днем с Сутро, которая ругала меня за то, что я не известила о его приезде раньше. Юрий со мной немного беседовал. Оказывается, пожертвование Сутро в 2500, данное ею мне в 1932 году, вообще никогда им [Хоршем] не было выслано [Рерихам], а также около 3 тысяч из 9 тысяч пожертвования Стокса.

Его [Юрия] забота — обеспечение «Урусвати», ибо у них средства лишь до мая. Затем продвижение их, но это, он надеется, будет покрыто экспедиционными средствами. Когда там будет учрежден центр, здесь будет отделение — все это в пределах ближайших лет. <…>

Был днем генерал Глисенда, чех, с женой — мы с Юрием водили его по Музею — очень духовные люди, и он и жена. Форман дал вечером лекцию — вот уж Н.К. видит его насквозь. Он пытался отложить свидание с Н.К., которое я ему устроила, с субботы утром на вторник. Затем пытался меня уверить, что [это] я хочу отложить, а все для того, чтобы уехать на уик-энд в Бостон, где он дает лекцию в понедельник. Изумительно знание людей Н.К.!

Послала три заметки в русские газеты, одну — собственную Н.К., а две другие — мои, о его приезде.

Забавную вещь рассказал Н.К.: когда он в Париже узнал о скандале с авиапочтой в Америке, он сказал, что все разрешается в мирную сторону: военные авиаторы возят почту, артиллерия действует в похоронных процессиях, в шлемах — молоко, а мечи — на плуги!

16.03.34

Сегодня беседовала с Юрием. У него вместе с ясным пытливым умом появились за эти годы и терпимость, и даже мягкость. Говорили о будущем «Урусвати», о необходимости выработки бюджета «Урусвати» на будущее. Я предложила установление дотации от разных лиц для «Урусвати».