Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 2

Он получил первоначальное воспитание в Москве, в доме родительском. Лучшие профессора Московского университета и частные учителя преподавали ему уроки 83 . После он стал посещать университетские публичные лекции как вольнослушающий студент, учился прилежно, страстно 84 . Более всех споспешествовал к развитию способностей Грибоедова знаменитый московский профессор Буле. У него Грибоедов брал частные уроки в философических и политических науках, на дому, и руководствовался его советами по всем отраслям познаний.

83

Вначале воспитателем Грибоедова был Иван Данилович (Иоганн-Бернгард) Петрозилиус (1774–1846) – преподаватель немецкого и латинского языков, содержавший в Москве один из лучших пансионов, впоследствии библиотекарь в Московском университете. Его сменил Ион (Богдан Иванович) Готлиб (1787–1852), который окончил Гёттингенский университет в 1810 г. и, приехав в Россию, сразу стал воспитателем Грибоедова. В 1812 г. он защитил диссертацию на степень доктора права, а впоследствии управлял немецким театром в Петербурге.

84

Грибоедов учился в университете с 1806 г., в 1808 г. окончил словесное отделение со степенью кандидата и стал слушать лекции на этико-политическом отделении.

Наступление отечественной войны прекратило учебные занятия Грибоедова. Получив по экзамену степень кандидата прав, с чином 12-го класса, А. С. Грибоедов в 1812 г., июля 26, вступил в военную службу корнетом, в формированный графом Салтыковым Московский гусарский полк, который вскоре был распущен по смерти графа, в Казани, и Грибоедов поступил, в декабре того же года, в Иркутский гусарский полк.

Эскадрон, в который он был определен, находился тогда в Литве, в Резервном кавалерийском корпусе, состоявшем под начальством генерала от кавалерии Андрея Семеновича Кологривова; главная корпусная квартира была в Бресте-Литовском. Здесь для Грибоедова началась новая жизнь 85 . Пламенная душа требовала деятельности, ум – пищи, но ни место, ни обстоятельства не могли удовлетворить его желаниям. Надлежало чем-нибудь наполнить пустоту сердца, и юность представила ему в радужных цветах мечты наслаждений, которых истинная цена познается только с летами и опытностью. Дружба спасла Грибоедова от сетей, в которые часто попадают пылкие и благородные, но неопытные юноши, в начале светского поприща. В это время Грибоедов познакомился и подружился с Степаном Никитичем Бегичевым, бывшим тогда адъютантом при генерале Кологривове, и нашел в нем истинного друга и ментора. Дружба эта продолжалась до смерти Грибоедова и длится за гробом 86 . В свете не поверили бы и стали удивляться такой дружбе, какая существовала между Грибоедовым, Бегичевым и еще некоторыми близкими к сердцу покойного. Чувства, мысли, труды, имущество, все было общим в дружбе с Грибоедовым. Нет тех пожертвований, на которые бы не решился Грибоедов для дружбы; всем жертвовали друзья для Грибоедова. Его нельзя было любить иначе, как страстно, с энтузиазмом, потому что пламенная душа его согревала и воспламеняла все вокруг себя. С Грибоедовым благородный человек делался лучше, благороднее. Его нежная привязанность к другу, внимание, искренность, светлые, чистые мысли, высокие чувствования переливались в душу и зарождали ощущения новой, сладостной жизни. Его голос, взгляд, улыбка, приемы имели какую-то необыкновенную прелесть; звук его голоса проникал в душу, убеждение лилось из уст… Не могу написать ничего связного о Грибоедове, ибо когда только должен вспомнить о душе его, о его качествах, сердце мое разрывается на части… Но я обещал сказать что-нибудь – исполняю!

85

Грибоедов тогда дебютировал в печати двумя публикациями о корпусе: Письмо из Бреста-Литовского к издателю // Вестник Европы. 1814. № 15. С. 228–238 (о празднике в честь генерала А. С. Кологривова); О кавалерийских резервах // Там же. 1814. № 22. С. 116–124 (о формировании их в 1812 г.).

86

С. Н. Бегичев был племянником А. С. Кологривова; его брат Д. Н. Бегичев исполнял тогда обязанности правителя канцелярии Кологривова. Племянница С. Н. Бегичева Е. П. Соковнина вспоминала: «Нравственное влияние С. Н. Бегичева на Грибоедова, начавшееся с 1812 года, когда Грибоедов, попав из университета в гусары, увлекался рассеянной жизнью военной молодежи, продолжалось до конца его жизни. Степан Никитич был на 9 лет старше Грибоедова, и Александр Сергеевич уважал в нем человека с большим умом и здравым смыслом, необычайно доброго, без всяких эгоистичных и честолюбивых целей, и всегда поддавался благотворному влиянию своего друга. Могу прибавить к этому, что С. Н. Бегичев всегда входил в материальные интересы Грибоедова, которые бывали очень стеснены, вследствие расточительности его матери. Дружеская помощь Степана Никитича не раз выручала его из затруднений» (Соковнина Е. П. Воспоминания о Д. Н. Бегичеве // А. С. Грибоедов в воспоминаниях современников. М., 1980. С. 95).

Грибоедова любили многие, но, кроме родных, ближе всех к нему были: С. Н. Бегичев, Андрей Андреевич Жандр и я. Познав Грибоедова, я прилепился к нему душою, был совершенно счастлив его дружбою, жил новою жизнью в другом лучшем мире – и осиротел навеки!..

Но первое право на дружбу Грибоедова имел Бегичев. Он узнал его прежде других, прежде постигнул его и в юношеском пламени открыл нетленное сокровище, душу благородную. С. Н. Бегичев разбудил Грибоедова от очарованного сна и обратил к деятельности. Грибоедов писал стихи, еще посещая университет, но не собирал их и не печатал. В Польше он снова обратился к русской словесности и написал комедию «Молодые супруги», которая была играна в первый раз в С.-Петербурге, сентября 29, 1815 года, в пользу актрисы Семеновой м[еньшей] 87 . Грибоедов приехал в Петербург в 1815 году. В Польше познакомился он с князем А. А. Шаховским, а в Петербурге с Н. И. Хмельницким и А. А. Жандром. Связь с сими литераторами заставила его снова приняться за перо и трудиться общими силами для театра, по примеру французских писателей. Грибоедов участвовал с князем А. А. Шаховским и Н. И. Хмельницким в сочинении комедии «Своя семья», представленной в первый раз на С. П. Б. театре января 24, 1818 г. 88 ; а с А. А. Жандром перевел с франц[узского] комедию «Притворная неверность», соч[инения] Барта, представленную в первый раз на С.-Петербургском театре в феврале 1817 г. 89

87

См.: Грибоедов А. Молодые супруги: Комедия в одном действии, в стихах. СПб., 1815. Это переделка пьесы французского драматурга О. Крезе де Лессе «Le secret du m'enage [Домашний секрет]».

88

См.: Шаховской А. Своя семья, или Замужняя невеста: комедия в трех действиях, в стихах. СПб., 1818. Соавторы в книге не были указаны, Грибоедов написал 1-е – 5-е явления 2-го действия.

89

Булгарин неверно указал год, премьера состоялась 11 февраля 1818 г. См.: Грибоедов А., Жандр А. Притворная неверность: Комедия в одном действии в стихах / Переведена с французскаго в стихах. СПб., 1818. Пьеса представляет собой переделку пьесы Н. Т. Барта «Les fausses infid'elit'es [Притворные измены]».

Тотчас по приезде в С.-Петербург Грибоедов познакомился с Н. И. Гречем, издававшим «Сын Отечества», в котором Грибоедов поместил несколько театральных статей 90 . Грибоедов душевно любил и уважал Греча, был с ним искренен, как с другом. Греч имел случай оказать ему на деле свою дружбу, и если я не поместил Греча в числе самых близких, то это потому только, что он по обстоятельствам реже бывал с Грибоедовым, нежели Жандр и я 91 .

90

В «Сыне Отечества» под своей подписью Грибоедов поместил лишь две статьи: «О разборе вольного перевода Бюргеровой баллады “Ленора”» (1816. № 30. С. 150–160); «Письмо к издателю из Тифлиса от 21 января» (1819. № 10. С. 187–191), в которых не идет речь о театре. Возможно, Булгарин имеет в виду одну небольшую заметку, которая в академическом издании Грибоедова представлена в разделе «Статьи, приписываемые Грибоедову» (Грибоедов А. С. Полн. собр. соч.: В 3 т. СПб., 1999. Т. 2. С. 583): «Письмо к издателю» (1817. № 2. С. 88. Подп.: N. N.).

91

Н. И. Греч утверждал в воспоминаниях, что Булгарин познакомился с Грибоедовым у него в доме; см.: Греч Н. И. Записки о моей жизни. М.; Л., 1930. С. 687.

В 1816 году в марте Грибоедов вышел в отставку из военной службы. Проживая в Петербурге, он не столько занимался литературою, сколько побуждала его к тому врожденная склонность. Он жил более в свете и для света, и только малые урывки времени посвящал музам. В 1817 году он поступил на службу в ведомство Коллегии иностранных дел, с чином губернского секретаря; в следующем году определен секретарем персидской миссии, произведен в титулярные советники, и отправился в Таврис. Российским поверенным в делах в Персии был тогда стат[ский] сов[етник] Мазарович.

Грибоедов знал совершенно немецкий, французский, итальянский и английский языки и понимал латинский. В Персии он стал обучаться по-персидски и в скором времени не только объяснялся свободно на сем языке, но и понимал персидских авторов. Поведением своим и характером он снискал себе уважение целой английской миссии в Таврисе и приобрел особенную благосклонность наследника престола, принца Аббаса-Мирзы, который истинно любил Грибоедова и находил удовольствие в его беседе. Все отличнейшие сановники персидские также уважали Грибоедова; он много способствовал к поддержанию доброго согласия между Аббас-Мирзою и правлением нашим в Грузии.

Во время пребывания своего в Персии Грибоедов убедил множество русских, поселившихся в Персии и вступивших в военную службу, возвратиться на лоно отечества. Ему поручено было проводить этот отряд в российские пределы, и Грибоедов неоднократно подвергался опасности лишиться жизни в сем походе от озлобленных персиян, которым неприятно было возвращение сих переселенцев 92 . Однако ж это дело нимало не ослабило благосклонности Аббаса-Мирзы, который даже упросил шаха, родителя своего 93 , пожаловать Грибоедову персидский орден Льва и Солнца 2-й степени. В 1822 [году], января 3, он произведен за отличие в коллежские ассесоры, и в том же году, в марте месяце, получил дозволение носить персидский орден. В феврале 1822 [года] Грибоедов выбыл, по собственному желанию, из персидской миссии и по Высочайшему повелению определен по дипломатической части к г. главноуправляющему в Грузии, А. П. Ермолову.

92

Этот поход состоялся в сентябре 1819 г.

93

Имеется в виду Фетх-Али.

Я до сих пор не говорил о достоинстве литературных опытов Грибоедова и вовсе умолчу о прежних его произведениях, потому что они меркнут перед бессмертным трудом его, комедией «Горе от ума», известною в рукописи, в целой России, всем грамотным людям. Вот каким образом родилась эта комедия.

Будучи в Персии, в 1821 году, Грибоедов мечтал о Петербурге, о Москве, о своих друзьях, родных, знакомых, о театре, который он любил страстно, и об артистах. Он лег спать в киоске, в саду, и видел сон, представивший ему любезное отечество, со всем, что осталось в нем милого для сердца. Ему снилось, что он в кругу друзей рассказывает о плане комедии, будто им написанной, и даже читает некоторые места из оной. Пробудившись, Грибоедов берет карандаш, бежит в сад и в ту же ночь начертывает план «Горя от ума» и сочиняет несколько сцен первого акта. Комедия сия заняла все его досуги, и он кончил ее в Тифлисе, в 1822 году 94 . В марте 1823 г. он получил отпуск в Москву и Петербург на 4 месяца. Приехав в Москву, Грибоедов стал посещать общества и в то же время почувствовал недостатки своей комедии и начал ее переделывать. Каждый выезд в свет представлял ему новые материалы к усовершению своего труда, и часто случалось, что он, возвратясь поздно домой, писал целые сцены по ночам, так сказать, в один присест. Таким образом составилось сие бессмертное творение, отпечаток чувствований, впечатлений и характера незабвенного автора 95 . Любовь к родине и ко всему похвальному, глубокое презрение к нравственному ничтожеству, прикрывающемуся лаком иноземной образованности, презрение к закоренелым предрассудкам и низкому идолопоклонству – вот характер сей комедии, написанной таким разговорным языком, какого поныне не было в нашей литературе. Первый списанный экземпляр сей комедии быстро распространился по России, и ныне нет ни одного малого города, нет дома, где любят словесность, где б не было списка всей комедии, по несчастью, искаженного переписчиками 96 . Этот удивительный успех – первый пример в России! Комедия «Горе от ума» была напечатана отрывками в «Русской Талии» 97 и нашла противников в Москве 98 , где с изумительным постоянством восстают против всего, что выходит из обыкновенного круга. Есть и в Петербурге украшенные лаврами литераторы, которые не понимают, как может существовать комедия, в которой, по обыкновению, никто не женится, где нет пролазов-слуг, шалунов-племянников, старого опекуна, хитрого любовника и нежной любовницы, которой свадьба предшествует закрытию завесы. Наши письменные люди, дамы и мужчины, обученные мудрости по курсу Лагарпа 99 , точно так же рассуждают. Есть добрые и умные люди, которые увлекаются чужими суждениями. Жестокий приговор комедии «Горе от ума», произносимый завистью, невежеством, оскорбленным самолюбием и легковерным простодушием, есть лучшее доказательство ее высокого достоинства. Я не хочу распространяться в разборе сего произведения Грибоедова, потому что оно хотя и всем известно, но – поныне не напечатано 100 .

94

Грибоедов создал к этому времени только два первых акта.

95

Работа над «Горем от ума» была завершена осенью 1824 г.

96

«Горе от ума» широко распространялось в рукописи. Приятель Грибоедова, довольно крупный чиновник Госконтроля, вспоминал: «У меня была под руками целая канцелярия: она списала “Горе от ума” и обогатилась, потому что требовали множество списков» (цит. по: А. С. Грибоедов в воспоминаниях современников. М., 1929. С. 274). Другой мемуарист писал, что в 1825 г. в Петербурге «литературные деятели захотели воспользоваться предстоящими отпусками офицеров для распространения в рукописи комедии Грибоедова “Горе от ума”, не надеясь никоим образом на дозволение напечатать ее. Несколько дней сряду собирались у [А. И.] Одоевского, у которого жил Грибоедов, чтоб в несколько рук списывать комедию под диктовку» (Завалишин Д. И. Записки декабриста. 2-е изд. СПб., [1910]. С. 100. См. также: Каратыгин П. А. Записки. Л., 1929. Т. 1. С. 216). И в Москве эту пьесу «списывали нарасхват, поручая эту работу наемным, малограмотным писцам, почему в копиях было такое множество нелепейших ошибок. Молодежь читала эти копии с восторгом и заучивала наизусть многие стихи <…>» (Петербургский старожил В. Б. [Бурнашев В. П.] Забавный случай из жизни А. С. Грибоедова // Рус. мир. 1872. № 82. 30 марта). А. Д. Галахов, учась в Московском университете (1822–1826), восхищался «Горем от ума», ходившим в рукописи. Он упоминает, что «математики и медики не хуже словесников знали наизусть почти всю пьесу Грибоедова <…>» (Галахов А. Д. Записки человека. М., 1999. С. 87). Только в основных библиотеках и архивах Москвы хранится около 300 списков комедии (см.: Краснов П. Рукописные списки «Горя от ума» в библиотеках и архивах Москвы // Вопросы литературы. 1966. № 10. С. 253–256), но это лишь ничтожная часть общего числа списков того времени.

97

В изданном Булгариным театральном альманахе «Русская Талия на 1825 год» (СПб., 1824) были в искаженном виде опубликованы 7-е – 10-е явления 1-го действия и 3-е действие.

98

См.: Дмитриев М. Замечания на суждения «Телеграфа» // Вестник Европы. 1825. № 6. С. 111–115; Пилад Белугин [Писарев А. И.] Несколько слов о мыслях одного критика о комедии «Горе от ума» // Там же. 1825. № 10. С. 108–121.

99

Речь идет о популярном в России в начале XIX в. труде французского драматурга и теоретика литературы Жана-Франсуа де Лагарпа «Лицей, или Курс древней и новой литературы» («Lyc'ee, ou Cours de litt'erature ancienne et moderne», 1799–1805. T. 1–16; рус. пер. 1810–1814. Ч. 1–5), написанном в духе последовательного классицизма.

100

Впервые «Горе от ума» было издано (с цензурными купюрами) в Петербурге в 1833 г.

Находясь при особе А. П. Ермолова, Грибоедов снискал его доверенность и родительскую любовь. Грибоедов был также привязан и к Алексею Петровичу, как к отцу, а не начальнику, был с ним безотлучно, и даже сопутствовал ему в военных экспедициях. В 1824 [году], в мае, Грибоедов получил позволение отправиться за границу до излечения болезни; но, прибыв в Петербург, остался там и прожил около года 101 .

Уединенная жизнь в Персии и Грузии совершенно преобразила характер Грибоедова. Он не хотел появляться более в свете, посвятил себя наукам и, при необыкновенной памяти и прилежании, приобрел глубокие познания, продолжая изучать то, чему положены были хорошие начала профессором Буле. Грибоедов, сверх занятий изящною словесностью и поэзиею, трудился беспрестанно над изучением предметов важных. Правоведение, философия, история, политические и финансовые науки составляли его всегдашнее упражнение. Он читал не для препровождения времени, но для того, чтобы научаться, и умел из всего извлекать полезное для ума и сердца. Изъясняясь приятно и правильно на всех языках, он отлично хорошо говорил по-русски, достоинство весьма редкое между образованными русскими. Красноречие его, всегда пламенное, было убедительно, потому что основывалось на здравом смысле и глубокой учености. Трудно было не согласиться с ним в мнении. Он имел особенный дар, как все необыкновенные люди, убеждать и привлекать сердца. Знать его было то же, что любить. Более всего привязывало к нему его непритворное добродушие, которое, при необыкновенном уме, действовало на сердце, как теплота на природу. От того-то, во время пребывания своего в Петербурге, Грибоедов, почувствовав ничтожность светских связей, подружился с литераторами и любителями наук и словесности, снискал их привязанность и уважение и жил только в литературном кругу. Грибоедова не умели ценить в свете, не умели ценить его и некоторые литераторы, которые думают возвыситься тем, что выходят из природного своего круга и в приемных и гостиных ищут награды за свои труды, в благосклонности людей, не постигающих другого достоинства в человеке, кроме связей, богатства и почестей. Грибоедов был выше всех этих мелочей: они казались ему смешными и жалкими, столько же, как и люди, забывающие для них предопределение таланта. Он купил познание света опытностию; чтил и уважал звание и почести в людях заслуженных и достойных и никогда не склонял чела перед временными любимцами фортуны или счастливыми пронырами. Разумеется, что с этими чувствами Грибоедов долженствовал иметь врагов. Он имел их, не сделав никому ни малейшего зла, но единственно за то, что был выше других умом и душою. За это самое Сократ испил цикуту.

101

В это время я упросил его позволить списать с себя портрет, собственно для меня. Это единственный портрет его. Зная, что доставим удовольствие многим, я и товарищ мой, Н. И. Греч, вознамерились издать оный. Знаменитый наш художник, Н. И. Уткин, исполнил наше желание27.

Грибоедов написал в это время прекрасное стихотворение на балет «Руслан и Людмила», напечатанное в «Сыне Отечества», и перевел пролог к Гетеву «Фаусту», напечатанный в альманахе «Полярная звезда» 102 . Он отказался от намерения ехать за границу и решился возвратиться в Грузию, побывав в Южной России и в Крыму. Он любил величественную природу Грузии. Возвратясь туда, он был в экспедиции с генералом Вельяминовым против горских народов, в 1825 году, и в виду вершин Кавказа и неприятельского стана написал прелестное стихотворение «Хищники на Чегеме», напечатанное в «Северной пчеле» 103 .

102

См.: Телешовой // Сын Отечества. 1825. № 1. С. 106–108 (написано в связи с петербургской премьерой балета «Руслан и Людмила, или Низвержение Черномора, злого волшебника» (либретто А. П. Глушковского, музыка Ф. Шольца), состоявшейся 8 декабря); Отрывок из Гёте // Полярная звезда на 1825 год. СПб., 1825. С. 306.

103

См.: Хищники на Чегеме // Северная пчела. 1826. № 143. 30 нояб.

Происшествия, опечалившие Россию в конце 1825 года, потребовали присутствия его в Петербурге 104 . Не знали Грибоедова и узнали его. Благородный образ мыслей, откровенность и чистота всех дел его и помыслов снискали ему милостивое внимание правосудного и великодушного монарха. Грибоедов имел счастье представляться государю императору и с этой минуты душою полюбил августейшего монарха, как государя и как человека. При отправлении на службу, по собственному его желанию, обратно в Грузию, Грибоедов всемилостивейше награжден чином надворного советника, 8 июня 1826 года.

104

Грибоедов был 22 января 1826 г. арестован в крепости Грозной, 11 февраля привезен в Петербург, а 2 июня был освобожден с «очистительным» аттестатом.