Воспоминания

В Ясной всегда гостил кто-нибудь из родных. В эту осень жил один из братьев мама – Володя, а позднее на всю зиму приехал ее дядя – К. А. Иславин, дядя Костя, как его называли все, даже прислуга. Оба они тоже помогали в работе над книжками для чтения.

Мама часто пишет в это время своей сестре Т. А. Кузминской в Кутаис о том, что делается в Ясной Поляне.

"Мы теперь занялись опять детскими книгами, – пишет она 20 сентября 1871 года,

– Левочка пишет, а я с Варей переписываем – идет очень хорошо. Вот если бы напечатали скоро, то первую книжечку послала бы Даше. Да и во всяком случае пошлю. Ты будешь рада, что мы написали эти книжечки, когда будешь учить детей"68.

В то время не было того множества детских книг, как теперь, и те, которые существовали, – были или скучны, или непонятны, особенно для крестьянских детей, для которых главным образом писал папа.

Папа никогда не мог делать кое-как то, что он делал, и он положил много времени и труда для составления этих четырех "Книг для чтения" и "Азбуки"69.

Чтобы найти что-нибудь поучительное и интересное для своих книг, он то читал астрономию, то физику, то книгу пословиц, то просматривал басни Эзопа, то читал английские и американские детские сборники.

Отовсюду, как пчела с разных цветов носит мед в свой улей, так и он носил в свои книги то, что он находил для них хорошего…

Было время, когда он хотел написать несколько статей об астрономии в этих книжках, и тогда он не только прочел все, что мог, по астрономии, но и проводил целые ночи до утра, разглядывая звезды, и по звездным картам изучал их70.

"Я так занята помоганием Левочке писать книжечки,- пишет мама своей сестре 28 ноября 1871 года,- что еле успеваю переделать в день все необходимые дела. Но все еще не скоро будут готовы эти книжечки, ты знаешь, как Левочка всегда все отделывает и переделывает, даже мелочи…"71 И уже под самое рождество того же года, 22 декабря, она опять пишет своей сестре:

"Мы все это время с дядей Костей писали и переписывали детские книжечки и спешили кончить к праздникам. И действительно кончили, и Левочка повез первую часть в Москву"72. 12 января отец пишет своей родственнице и другу графине Александре Андреевне Толстой:

"Пишу я эти последние года Азбуку и теперь печатаю. Рассказать, что такое для меня этот труд многих лет – Азбука, очень трудно… Гордые мечты мои об этой Азбуке вот какие: по этой Азбуке только будут учиться два поколения русских всех детей от царских до мужицких и первые впечатления поэтические получат из нее, и что, написав эту Азбуку, мне можно будет спокойно умереть"73.

По мере того как отец печатал Азбуку, он ее исправлял и добавлял.

"Азбука моя печатается с одного конца, а с другого все пишется и прибавляется, – пишет он опять Александре Андреевне. – Эта Азбука одна может дать работы на 100 лет. Для нее нужно знание греческой, индийской, арабской литератур, нужны все естественные науки, астрономия, физика, и работа над языком ужасная – надо, чтоб все было красиво, коротко, просто и, главное, ясно"74.

XX

Дом наш становился слишком тесным для нашей семьи. Как-то папа призвал из Тулы архитектора и заказал ему пристроить к дому большую залу. Она должна была быть готовой к рождеству 1871 года.

Помню, с какой торжественностью ее закладывали. Когда было приготовлено место для фундамента, папа дал мне серебряный рубль и велел туда бросить. Все стаяли вокруг, потом перекрестились, и начались работы. Каменщики, столяры, плотники, штукатуры усиленно работали до самого сочельника.

За несколько дней до рождества, пока папа был в Москве75, мама с дядей Костей занялись устройством новой залы. Дядя Костя, который очень любил красивое убранство, – занялся вешаньем картин, зеркал, ламп, штор и проч. А мама с рабочими таскала из флигеля, где все это хранилось в старой кладовой, – тюфяки, подушки, старинные канделябры, блюда, мебель и прочие вещи.

Никогда, кажется, не бывало столько приготовлений к рождественским праздникам, как в этот год.

Ожидалось много гостей, и, чтобы им не было скучно, готовились елка, маскарад, катанье с гор и на коньках и прочие удовольствия…

За несколько дней уже поденные бабы, подоткнув паневы, лили целые потоки воды по всем полам. Другие, стоя босыми ногами на подоконниках, мыли стекла окон.

Дворник, с коробкой толченого кирпича, суконкой чистил все медные замки, отдушины на печах и проч.

Мы, дети, с Ханной тоже были очень заняты приготовлением огромного плум-пудинга {сливовый пудинг (англ.).} и украшений на елку.

По вечерам мы все собирались вокруг круглого стола под лампой и принимались за работу. После напряженного учения всей осени и первой части зимы для нас всякое новое занятие было отдохновением. А после одиночества многих месяцев приезд гостей сулил нам много удовольствия.

Мама приносила большой мешок с грецкими орехами, распущенный в какой-нибудь посудине вишневый клей, который еще задолго до этого собирался нами со стволов старых вишневых деревьев, растущих у нас в грунтовом сарае, и каждому из нас давалось по кисточке и по тетрадочке с тоненькими, трепетавшими от всякого движения воздуха, золотыми и серебряными листочками.

Кисточками мы обмазывали грецкий орех, потом клали его на золотую бумажку и осторожно, едва касаясь ее пальцами, прилепляли бумажку к ореху. Готовые орехи клались на блюдо и потом, когда они высыхали, к ним булавкой прикалывалась розовая ленточка в виде петли так, чтобы за эту петлю вешать орех на елку. Это была самая трудная работа: надо было найти в орехе то место, в которое свободно входила бы булавка, и надо было ее всю всунуть в орех. Часто булавка гнулась, не войдя в орех до головки, часто кололись пальцы, иногда плохо захватывалась ленточка и, не выдерживая тяжести ореха, выщипывалась и обрывалась.

Кончивши орехи, мы принимались за картонажи. Заранее была куплена бумага, пестрая, золотая и серебряная. Были и каемки золотые, и звездочки для украшения склеенных нами коробочек. Каждый из нас старался придумать что-нибудь новое, интересное и красивое. Клеились корзиночки, кружечки, кастрюлечки, бочонки, коробочки с крышками и без них, украшенные картиночками, звездочками и разными фигурами.

Потом одевались "скелетцы". Теперь этих кукол давно уже не делают. А в мое детство ни одна елка не обходилась без "скелетцев".

Это были неодетые деревянные куклы, которые гнулись только в бедрах. Головка с крашеными черными волосами и очень розовыми щеками была сделана заодно с туловищем.

Ноги были вделаны в круглую деревянную дощечку, так, чтобы кукла могла стоять.

Этих "скелетцев" мама покупала целый ящик, штук в сто. Они стоили по 5 коп. и раздавались уже одетыми каждому приходящему на елку ребенку.

Вместе с ящиком "скелетцев" мама приносила огромный узел с разноцветными лоскутами. Все мы запасались иголками, нитками, ножницами и начинали мастерить платья для голых скелетцев. Одевали мы их девочками, и мальчиками, и ангелами, и царями, и царицами, и наряжали в разные национальные костюмы: тут были и русские крестьянки, шотландцы, и итальянцы, и итальянки. И чего, чего мы с мама и Ханной не придумывали…