Воссозданный

Хмурясь и проводя рукой по волосам, Анубис сказал:

– Все хуже, чем я боялся. Ты связана со всеми тремя.

– Ч-что? – пораженно пролепетала я. – Чтобы вы знали, я не из таких девушек.

Он помахал рукой перед собой, выражая раздражение.

– Я не о физическом, хотя связь проявляется и в физическом плане, - он уставился на меня в полумраке комнаты. – Исида была права. Ты уникальна, Лиллиана Янг. И тебе повезло в этом. Это дает надежду, что ты переживешь путешествие.

– Путешествие? О чем вы?

– Ты должна спуститься в преисподнюю, чтобы спасти Амона и вернуть его в загробный мир.

– Разве преисподняя и загробный мир – не одно и то же?

– У меня нет времени объяснять это.

– Думаю, было бы лучше найти время, если вы хотите моей помощи.

Он уставился на меня, сузив глаза, на миг, а потом сдался.

– Ладно, но это будет сокращенная версия.

– Хорошо.

– Я правлю загробным миром. Он похож на сцену, где судят сердца умерших.

– Хорошо.

– Часть его – рай, где хорошие сердца вечно живут в счастье и покое.

– Да. Значит, это небеса.

– Да. Как-то так.

– Значит, преисподняя тогда…

– Ты можешь сравнить ее с адом или чистилищем.

– Ясно. И там застрял Амон?

– Да.

– Но почему он не выбрал загробный мир? Разве его сердце не сочли ценным?

Анубис отвернулся и коснулся соломенной шляпы висевшей на одном из крючков.

– Сыновей Египта не должны судить. Пока их долг не завершен.

– Значит, случилось что-то другое.

– Богиня Маат решила, что его связь с человеком требует… - он пытался подобрать правильное слово, - проверки.

– Она хотела взвесить его сердце.

– Именно. Амона попросили положить сердце на Весы Правды и Справедливости. Вместо этого он прыгнул в другое королевство. Ты знаешь, что у него есть Глаз Гора, и он использовал его силу, чтобы войти в преисподнюю.

– А был риск, что его сердце сочтут… эм… злым?

– Какое-то количество тьмы есть в каждом человеческом сердце. Взвешивается равновесие жизни. Если люди выучились на своих ошибках и склонились к тому, что верно, то их посчитают достойными.

– Тогда у Амона не должно было возникнуть проблем.

Склонив голову, Анубис обдумал мои слова.

– Твое предположение нельзя назвать неправильным.

– Тогда почему он убежал?

– Подозреваю, что дело в том, что у него нет с собой своего сердца.

Мое тело похолодело, и хотя я пыталась сохранить бесстрастное лицо, я была уверена, что Анубис видит меня насквозь. Нервно сглотнув, я сказала:

– Не понимаю. То есть, как тогда он живет?

– Он и не живет. Не так, как ты думаешь. Ему не нужно физическое сердце. Ты можешь верить, что сердце – просто орган, качающий кровь и быстро бьющийся, когда кто-то влюбляется, но на самом деле сердце – нечто намного большее. Это место, где хранятся память и разум. Где хранится самое сокровенное – истинное имя владельца.

– Эм, я уверена, что вы говорите о мозге, а не о сердце.

– Нет. Я говорю о сущности человека, что делает его уникальным. Можешь называть это душой, сердцем, мозгом, чем хочешь. В Египте мы называем объединенную душу, носящую истинное имя, акхом. Без своего сердца Амон не может объединить свои разные стороны. Каждая его часть плавает отдельно, как обломки лодки в море. Это делает его… уязвимым. В загробном мире этого не заметили бы, если бы не попросили взвесить сердце, но в преисподней…

– Он будет в опасности.

– Да. Настолько, что может умереть во второй и последний раз. А этого случиться не должно.

– Вторая смерть?

– Первая смерть Амона произошла много веков назад. Ему дали бессмертие, потому он пожелал служить богам, но пребывание в преисподней без сердца – его самый опасный поступок. Он добьется для себя конца. Если он умрет во второй раз, то будет навсегда для нас потерян.

Я вспомнила, каким уставшим и слабым выглядел Амон в нашем сне. Может, Анубис прав, и Амон больше не хотел жить. Я точно знала, что он не хотел служить богам, но лишаться жизни? Но хуже было знать, что его недовольство своим статусом было моей виной. Я отвлеченно спросила:

– И Амон сейчас… что?

– Блуждающая тень. Кусочек прошлого себя. И если не соединить тень с его истинным именем, боюсь, он будет потерян.

– Я думала, что вы говорили, что ничего страшного, если он потеряет скарабея сердца, когда вы мумифицировали его.

– Ничего страшного. Амулет ведет акх к его телу, которое не понадобится ему еще тысячу лет. У него есть Глаз Гора, и он сможет найти тело сам, но тень не может вернуться в смертное королевство, - Анубис замолк, потер пальцы, глядя на них вместо меня. – Хочешь знать мою теорию?

Я сглотнула и вяло сказала:

– Конечно.

– Я считаю,… что Амон оставил сердце с истинным именем тебе. Такое случалось лишь однажды, и Амону следовало бы знать, что использование этой магии строго запрещено. Эти знания закрыты для всех, кроме богов. Конечно, в случае Амона доступ к Глазу Гора мог помочь ему узнать эти заклинания.

– З-заклинание? – запнулась я, холодный пот проступил на коже.

– Оно было использовано Исидой и Осирисом. Исида исполнила заклинание, чтобы ее с мужем нельзя было разделить. И даже смерть не могла разлучить их.

– Но Сетх убил Осириса.

– Да. Смерть естественна, а Исида использовала неестественные методы, наложив заклинание, потому были, скажем так,… сложности. Была уплачена ужасная цена, равновесие космоса нужно было привести в порядок. С того раза это было запрещено.

– Но это сработало, так ведь? Они все еще вместе. Амон рассказывал, как она обманула Амун-Ра, так что она может приходить к мужу.

– Да. Сработало, - признал он.

– И я не вижу, как это связано со мной и Амоном. Мы порвали связь, помните? Мне пришлось убить его.

– Ты убила. Но если такое заклинание соединило вас до смерти Амона, то и после разделения оно в силе.

– Он не делал заклинаний, я не помню, - ушла от ответа я.

– Я пришел не для того, чтобы судить вас. Что случилось, то случилось. Моя цель – исправить важную проблему.

– Найти Амона, - задумчиво прошептала я. Он склонил в подтверждении голову, а я сказала. – Я поняла. Я сделаю это. Но, боюсь, вы не понимаете. Амон не хочет возвращаться к тому, что он бросил. Он хочет избавиться от своей работы.