Восстание эльфов
Шрифт:
– Гек фис? – голос Летора.
– Ур эгер. – голос Касы.
Летор тоже вышел. Звук тяжёлых шагов удаляется. Каса толкает стену, она проворачивается, и я выпадаю обратно в комнату. Поднимаюсь, стряхиваю пыль с доспеха.
– Они хотят тебя убить. Поверь, мой отец ни перед чем не остановится. Однажды я вернулась из леса и нашла Сигрида, моего любимого охотника, убитым в гнезде. Никто из эльфов ничего не видел, хотя по их испуганным глазам мне всё стало ясно. Отец всегда это делает чужими руками. И, думаю, убить тебя он пошлёт как раз этого эльфа из Арфена. Потом Летор убьёт и его самого, чтобы замести следы.
–
Каса медленно приблизилась, положила руки мне на плечи и прижалась ко мне своим телом. Она на две головы выше меня. Лицом я упираюсь прямо в её груди. Меня будто жаром обдало. Я представил, как сдираю с неё эти лианы и бросаю её тело на кровать.
– Тебе не нужно уходить, Дариан. Гилен уже давно ждёт перемен. Не иначе, как Лотраэль послала тебя к нам.
– Но ведь речь о твоём отце… Это может обернуться его смертью.
Каса провела пальцем по моей шее. Мне приходится приподнимать голову, чтобы видеть её лицо.
– Судьба эльфов важнее моего отца. Дариан, если я не последую за унтэреем, то наше эльфийское общество не проснётся. Сколько тысяч лет мы уже прячемся в лесах? Сколько вам пришлось страдать в рабстве у людей? Нас гнобят и люди, и шинкъяри, приплывшие с юга. Они уничтожат всё вокруг, и тогда от власти моего отца не будет никакого толку. Мы разобщены, и потому слабы. Понимаешь, Дариан? – Каса приложила мою руку к своей груди. Кровь ударила мне в виски. – Мой отец жаден до власти, но он не лидер, который может повести эльфов к освобождению Гиэнтена. А ты… Ты можешь всё!
В этот момент лозы на её теле ожили. Они раздвинулись назад, показывая мне всю красоту её тела.
– Но… Как это поможет в нашей ситуации? – спросил я.
«Ну и глупость же я спорол!»
– По нашим обычаям я должна подарить своё тело тому, кого сочту избранным. Я девственна, Дариан. – тихо произнесла она, наклонила голову ко мне и страстно впилась в мои губы. В моменте она оторвалась от них и начала обходить меня вокруг, словно кошка. – Это ритуал жертвенной любви. И он сделает тебя истинным унтэреем.
Она встала посреди комнаты и пропела:
Асхут тари фант ми деба сал!
Зена вал эйр пи шор дейга шор!
Тамза зебир виней лигна чедор!
Сат амбре:
«Одай! Жара гедат у схала дэй фантум!»
Кана тэй сира тэйр мата рета, мата яз
Шейс ми вендиго дыр эз масаг кута тэй балэй!
Каса достала маленький кинжал из-за пояса, проткнула себе палец и подошла ближе. Кровью она провела несколько линий на моём лице.
– О чём эта песня? – спросил я, не сводя с её лица глаз.
– Ни о чём… Забудь и растворись…
Она положила руки мне на шею и посмотрела прямо мне в глаза. Её бирюзовые глаза, полные любопытства и некой игривости, приобретают ещё большую глубину при свете мха.
Она провела меня к кровати. У меня нет сил и желания сопротивляться. Всё моё тело подчинено лишь ей. Сама природе, похоже,
хочет безоговорочной победы жизни. Наши тела торжествуют. Оседлав меня, Каса закрыла глаза и начала извиваться. Я схватил её тело и притянул к себе.Открыл глаза. Рядом никого нет. Один лежу на кровати. Свет мха начинает тускнеть. Я сажусь на кровать, пытаясь осмыслить произошедшее.
«Унтэрей… Иногда этот титул приносит мне удачу!» – подумал я, вспомнив тело и запах Касы. Потом вспомнил про Флори. – «Флори… Что я наделал!»
Глава 15. Агапэ
По дороге в Гилен в голове у меня вертелся лишь один вопрос: «Стоит ли Флори знать о том, что случилось?..»
У самого подножия отца-дерева стоит большая куча эльфов. Среди них и лесные, и городские эльфы. Чуть поодаль от толпы стоят Флори и Грей. Все члены Кроны стоят полукругом со стороны ствола дерева. Между Кроной и толпой обычных эльфов стоит Каса.
Я подошёл ближе.
– Вы знаете, братья и сёстры, сколько эльфов полегло от руки так называемого унтэрея! Неужели вы думаете, что он сбережёт ваши жизни? Вы ляжете в один ряд с рабами Эльфима, что поверили его речам! Он сотрудничал с людьми, и когда понял, что его вот-вот раскроют, так затеял восстание! Да он ведь человек в обличье эльфа! – кричит Инуэй.
– Вместо того, чтобы прикарманить себе золото, как это делала Синтизара, он раздал его обычным эльфам. Это сохранило моим детям жизнь. – ответила освобождённая рабыня из толпы.
– Верно! Пускай нам и было тяжело, но усилия и жертвы оказались не напрасны. Мы свободны, нам некуда идти, и, однако же это лучше, чем пахать в шахте на людей. – сказал освобождённый раб.
Летор сидит на корне отца-дерева, выпирающем из-под земли, и молча слушает. Каса сидит рядом с ним и шепчет, переводя слова обеих сторон ему на ухо.
– А что насчёт того, что Дариан сам является человеком? Он был из тех же угнетателей, что нас сковали, просто пришёл из другого мира. Посмотрите! Он даже привёл в священную лесную обитель стражника! Как не доказательство того, что он работает на людей?! Да ещё и у меня есть информацию, что он встречался лично с архимагом Ги! Зачем такой важной персоне понадобился обычный эльф?.. Включите головы!
Флори подходит к толпе. Летор поднимает руку вверх, и она останавливается. Он встаёт с корня и произносит:
– Гетевер кет эйд у зейто эз вой хафар, ур ягаз ун, нум шакет йап, лейз хала унтэрей, паста рекиз ша эйре кишкиш. Ипу ним са щъ осперам фот флави, са зегша гер эйре пента югита. Сала лар, зегша флави инам чу ос зей? Ним шог ера тэйха кишкиш чу, ун, жирек, упани сывет мъ нинда дим у ламата.
Он свёл брови и принял важное выражение лица.
«Просто пуп земли! И Инуэй не лучше! Даже нормальных аргументов придумать не мог».
– Мой отец говорит: «выслушав ваши слова и приняв их во внимание, я нахожу, что прибывший гость, которого называют унтереем, слишком опасен для нашего общества. Даже если он не работает на людей, он может стать нашей главной ошибкой. Кто знает, может люди явятся за ним сюда? Если только мой лесной народ поддержит меня, то, думаю, нужно разобраться с угрозой раз и навсегда». – переводит Каса для пришлых эльфов.
– Тогда позвольте нам уйти вместе с Дарианом! Он нас вызволил, и мы ему верим! – кричит кто-то из освобождённых рабов Эльфима.