Восстание Персеполиса

– Верно, - сказал Алекс.

– Итак, мы договорились друг с другом.

– Да. Но это отчасти звучит так, как будто мы боремся.

– Это так, - сказал Холден и откинулся назад. Его краш-кушетка передвинулась под ним, шипя. Напряженность в его кишечнике совсем не уменьшилась. Он действительно надеялся, что это произойдет.
– Дерьмо.

– Ты думаешь, она снова закроет их? Вернет карантин на место?

– Я не знаю, - сказал Холден.
– Кроме того, если бы она собиралась это сделать, она, вероятно, заставила бы нас вернуть Хьюстона обратно, чтобы он умер со своими друзьями. Но это не добавит зрелищности для вашего политического шоу "Пони с собачками" [15] , когда капитан одного из ваших любимых боевых кораблей перестаёт выполнять ваши приказы. Ей придется пойти нам на встречу.

15

Шоу "Пони с собачками" - "показуха" работа на публику. (разг.)

– Это звучит правильно», - согласился Алекс.
– Тем не менее, следующее действие будет интересным.

– Да.

Они помолчали. Он знал, что Алекс собирался говорить еще до того, как придут слова. Десятилетия жизни и работы в одном и том же месте означали, что вам никогда не приходилось просить кого-то передать соль, когда вы на камбузе. Это работало так же.

– Если хочешь, мы могли бы еще немного по состязаться друг с другом.

– Спасибо, - сказал Холден. Алекс кивнул. Это было открытое приглашение, и только наполовину шутка. Он снова посоветовался со своим кишечником, затем поднялся и направился к лифту. Алекс не спросил, куда он идет. Вероятно, он знал.

На камбузе все еще витал призрак имбирного чая, который Кларисса пила, чтобы успокоить свой желудок, но ни ее, ни Амоса сейчас там не было. Распределитель еды вывел показатели их питания, ???и он увидел их, не видя их???. Он прожил на "Росинанте" дольше, чем где-либо еще в своей жизни. Он знал корабль лучше, чем себя.

Когда он шел по коридору в свою комнату, он попытался избавиться от горечи и гнева. Чувство вины, которое подкатывалось у него к горлу. Тем не менее, он знал, что она это увидит.

Наоми развалилась на койке-амортизаторе, ее рука лежала на глазах, но ее дыхание не было глубоким сном. Ее сон уже закончился, либо он еще не начался. Она улыбнулась, и глубокие морщины по бокам рта были красивыми.

– Насколько все плохо?- она спросила еще до того, как убрала руку.

Холден глубоко вздохнул и выдохнул с шипеньем сквозь зубы. Тяжесть в животе не прошла, но он изменилась. Гнев сменился на что-то более глубокое. Горе, возможно. Он скрестил свои руки на груди. Она повернулась, чтобы посмотреть на него. Седина на ее висках начала появляться несколько лет назад и медленно распространялась. В уголках ее глаз были морщинки, которые не могли убрать лекарства против старения, которые все они принимали. Но они тоже были прекрасны.

– Думаю, для нас настало время сделать что-то ещё, - сказал он.
– По крайней мере, для меня, чтобы попытаться сделать что-то еще.

Она сместилась, койка-амортизатор тут же сдвинулась, чтобы приспособиться к ней. Если у неё и возникла шутка, чтобы разрядить обстановку, то она исчезла, когда она посмотрела на него. Увидев ее реакцию на него, он понял, насколько он серьезен. Насколько плохо он выглядел.

– Расскажи мне все, - сказала она.

Он поведал ей в общих чертах, слова Драммер, о чем они говорили с Алексом, какой вывод он из этого сделал, и с каждым словом, каждой фразой он чувствовал суматоха которая его изводила, начинала проясняться. Просто говоря это ей, зная, что даже если он неправильно подобрал слова или мысли, она услышит смысл под ними, позволит ему найти свою собственную ясность. И всё же тяжесть в животе не уходила.

– Когда мы охотились на пиратов, я мог принять их капитуляцию, - сказал он,- Даже свободный флот мог бы сложить оружие, и мы бы арестовали их. Но сейчас я работаю на бюрократическую систему, которая готова убивать людей ради политики. Я не чувствую, что соблюдаю правила, я чувствую себя палачом, и ... я не думаю, что смогу это сделать.

Наоми сдвинулась, освобождая ему место на койке. Он прилег рядом с ней. Кровать приспособленная к их общей массе, издала низкий звук, частично гул и частично вздох.
– В таком случае, нам трудно будет выполнить нашу работу.

– Эти колонии? Они все зависят от Транспортного Союза, и, возможно, не навсегда. Но пока они не станут самодостаточными, у них должно быть право голоса в том, как Союз устанавливает правила и как обеспечивает их соблюдение. Они не выбирали Драммер.

– Они не выбирали никого из них. Уолкер, Санджрани, Па.

— Другие не прекращали торговлю как Драммер. И да, я знаю, глядя на то что произошло, это вероятно, было неизбежно. Может, это чудо, что так долго ничего не происходило. Но теперь это произошло, и …

— И когда что-то меняется, меняются и другие вещи.

Раздался голос с камбуза. Бобби с кем-то говорила - Алексом, Амосом или Клариссой. Он не услышал ответа, но Бобби немного рассмеялась. Узел в животе стянулся сильнее.

— Я могу выпустить пресс-релиз, — сказал он, и слова, казалось погрузили его глубже в гель. — Донесите до всех колоний, что хочет сделать Драммер, почему я считаю, что это неправильно. Попытаться возглавить какую-то ... ну не знаю, реформаторскую коалицию. Может быть, поговорите с "Ассоциацией Миров", посмотрите, хотят ли они это принять.

— Ты ввязываешься в большую схватку, — сказала Наоми, не одобряя и не осуждая. Просто сказала это, потому что это правда.

— Это будет означать запрет на полёты для Роси или поддержка одной системы на некоторое время. Между Землей и Марсом все еще много торговли. Ганимед. Церера. Может быть, есть какие-то колониальные миры с достаточной инфраструктурой, чтобы мы могли найти там нишу. Или создать свою. Ещё я могу рассказать нескольким людям, что происходит...

— Они уже знают, — сказала Наоми, — Драммер отправила нас сюда, чтобы сделать заявление. Все уже смотрят. Нет ничего из того, что вы сказали, чего бы не было в новостях и не обсуждалось бы по всем колониям.

— Так что, возможно, я мог бы позволить кому-то другому взять на себя эту битву, — сказал он, закрыв глаза. — Просто получите некоторые системные контракты и посмотрите, что произойдет. Это очень важно. Но ... я ничего не знаю. Но я очень устал. Слишком устал, чтобы бороться с этим.

– Или.

Он открыл глаза и повернулся в её сторону. Ее голова была наклонена так же, как тогда когда она пряталась за волосами, но теперь лицо было открыто. Её рот напрягся, она встретилась с ним взглядом.

— Помнишь, когда мы впервые заполучили "Роси"? — сказала она. — Мы были в бегах от... ох, я думаю, всех? Мы летели на украденном корабле. Ты ещё тогда спросил, не хотим ли мы продать его, чтобы поделить деньги, и всем нам досрочно выйти на пенсию.

Он усмехнулся. — Тогда он стоил больше.

— Тогда "выход на пенсию" означал ещё и больше лет, - сказала она. Она совсем не смеялась. — Что, если это решение, которое ты должен сделать для всех?

— В смысле?

— Мы оба знаем, что Алекс умрет в кресле пилота, а Бобби здесь как дома. Здоровье Клариссы не очень хорошее и я не знаю, но если она вдруг решит попробовать услуги квалифицированной медсестры на Церере или что-то в этом роде, я чувствую, что Амос может пойти за ней.