Восстание Персеполиса

– Неужели это для заключенных?
– спросила Наоми женщину, как будто они были друзьями. Как будто любой, кто не был Лаконианцем, теперь был частью одной группы.

– Вот и я думаю, - сказала Веснушка, затем кивнула, приветствуя Холдена.
– Делают выставку. Предполагают нас всех туда засадить по очереди, не так ли?

– Так это и работает, - сказал Холден, пытаясь сдержать горечь в своем голосе.
– Покажут всем, что такое наказание. Достаточное количество страха, и мы все станем послушными. Они будут дрессировать нас, как собак.

– Собак так не дрессируют, - сказала Веснушка. Она коротко и почтительно поклонилась, когда он посмотрел на нее, но не отступила.

– Вы дрессируете собак, вознаграждая их. Наказание на самом деле не работает.
– Слезы сверкнули в ее глазах, и Холден почувствовал комок в собственном горле. Их завоевали. Их захватили. Они могут убить всех на станции, и никто не сможет это остановить. Это не могло происходить, и это происходило.

– Я этого не знал, - сказал он. Банальные слова, почти все, что он мог предложить в утешение.

– Наказание никогда не работало, - сказала Наоми, и ее голос был твердым. Лицо непроницаемым. Она переместила свой вес, будто разглядывая скульптуру в музее. Зрелище власти с позиции искусства.
– И никогда не будет.

– Вы отсюда?
– спросила Веснушка. Она их не узнала.

– Нет, - сказал Холден.
– Наш корабль в доках. Ну, или наш старый корабль, неважно. Тот, на котором мы пришли. И экипаж, с которым мы летели.

– Мой тоже заблокирован, - сказала Веснушка.
– Старый Банком из Новой Ромы. На следующей неделе нам предстояло вернуться домой. Я не знаю, где мы сейчас остановимся.

– Не на своем корабле?

Она покачала головой.

– Вход в доки запрещен. Никого не пускают на свои корабли без сопровождения. Я надеюсь, что мы найдем комнаты, но я слышала, что нам, возможно, придется разбить лагерь здесь в барабане.

Наоми обернулась, и он увидел как все его мысли, отразились на ее лице. Если доки были недоступны, а команды развернули, другие были не на Роси. И с отключенной сетью, не могли послать запрос на связь. У них не было никакого способа связаться с Бобби, или Алексом, или Амосом. Или Клариссой. Учитывая каждую палубу и внутреннюю поверхность барабана, это было более пятидесяти квадратных километров коридоров, кают, переходных шлюзов, и складов. Систем переработки отходов. Гидропонных хозяйств. Хранилищ воздуха. Медицинских станций. Лабиринт, размером с небольшой город, и где-то в нем, четыре человека, которых ему нужно было найти.

Холден кашлянул в суровом маленьком смешке. Наоми наклонила голову.

– Да ничего, - сказал он.
– Не так давно, я размышлял о том, насколько маленькой кажется Медина.

Глава восемнадцатая Бобби

Канат огораживал очередь к кораблям. Две с половиной, может быть, три сотни человек, каждый с рукой, вцепившейся в канат, прошли весь док в длину, и дважды вернулись обратно. Мужчины и женщины в комбинезонах десятков разных компаний топтались на месте в микрогравитации дока, подталкивая вперед очередь, как будто факт их молчаливого нетерпения мог заставить всю операцию продвигаться быстрее. По периметру плавали лаконианцы, с ружьями в руках, и готовые к насилию. Если до такого дойдет, подумала Бобби, хирургически это сделать не получится. Не с такой толпой. Если кто-нибудь затеет что-нибудь, воздушные рециркуляторы будут выплескивать сгустки крови месяцами. Она надеялась, что все остальные это тоже знают. Она надеялась, что им есть до этого дело.

Время от времени, команда Лаконианского военного сопровождения приходила, забирала людей из начала очереди, проверяла их разрешения, проверяла их на оружие, и отводила на их корабль. Все люди у каната немного подтягивались, перехватываясь еще на полметра ближе к своей очереди, чувствуя переплетение его нитей, и жир всех предыдущих ладоней, которые касались его перед их собственными. Дальний конец очереди болтался свободнее, приглашая следующую несчастную команду, присоединится к ожидающей орде.

Им еще повезло, твердила себе Бобби. На большинстве кораблей полные экипажи из двадцати, или тридцати человек. На Роси только четверо. Они могли подняться на борт сразу все. Малые милости, в самом деле. Такие малые, что и не увидишь.

Охранники увели еще одну группу. Они снова переместились по канату, теперь намного ближе.

– Ты как в целом, держишься, Клэр?
– спросила Бобби.

Кларисса длинно и глубоко вздохнула и кивнула. Когда она заговорила, слова выходили из ее рта слишком быстрыми, все согласные в них имели острые края. Как будто она пыталась обуздать их и не могла.
– Было бы очень мило добраться до медицинского отсека. Но пока это просто эйфория и тошнота. Ничего, с чем я не могла бы справиться.

– Когда изменится, - сказал Амос, - дай мне знать.

– Дам, - сказала она. Бобби была уверена, что ей не нравится, как это прозвучало. Было не так много действий, которые мог бы предпринять Амос, чтобы улучшить ситуацию. Если опущенной головы и терпения станет недостаточно, чтобы доставить Клариссу к ее лекарствам, варианты могли быстро стать плохими.

– Кто-нибудь еще думает, что здесь холодно?
– спросил Алекс.

– Так и есть, - сказала Кларисса.
– Мне кажется, давление слишком низкое. Экологические системы отключены.

– Это звучит как-то не очень хорошо, - сказал Алекс.

– Астеры, - сказал Бобби.
– Мы тренировались для этого.

– Вы тренировались для операций при низком давлении?
– спросил Амос. Он рассмеялся. Это было лучше, чем слышать в его голосе разочарование.

– Мы тренировались для того, чтобы захватывать станции Астеров. Одна из базовых тактик, которые использовали Астеры, заключалась в том, чтобы прикрутить экологические системы настолько, чтобы они постоянно маячили на верхней строчке приоритетов. Кто-то где-то на станции, пытается затруднить работу для этих ребят.

– Хых, - сказал Амос.
– Это довольно весело.

– Это действенно только тогда, когда оккупационная сила не хочет просто всех убить, и начать заново. Так что да. Есть элемент хождения по краю.

Группа, которая держалась за канат впереди них, носила серо-черные комбинезоны с логотипами "ЧАРЛЬЗ БОЙЛ. ТОПЛИВНЫЕ ПЕРЕВОЗКИ", нашитыми на их спине, и выполненными в зеленом цвете. Тот, кто плавал рядом с ними, оглянулся через плечо, поймал взгляд Бобби почти застенчиво. Она кивнула, и мужчина кивнул в ответ, поколебался, и наклонил голову на сантиметр вперед.

– Извиняюсь, - сказал он, кивая в сторону Клариссы.
– Дочка, не? Она больная?

Бобби почувствовала себя напряженной. Это не угроза. Это не было оскорблением. Это просто был кто-то не из их команды и поинтересовался их делами. Но, может быть, она чувствовала себя такой же напряженной, как Амос. Она немного вздохнула и кивнула.

Человек постучал по плечу своего соотечественника, впереди по канату. Некоторое время они говорили на астерском суржике, так густо и быстро, что Бобби не могла уследить за их мыслью, а потом они все отпустили канат, и жестом указали Бобби продвигаться вперед. Отказались от своего места в очереди, чтобы Кларисса могла добраться до Роси на несколько минут раньше. Это была крошечная вещь. Жест. Это не должно было задеть ее так сильно, как задело.