Восстание вассала

Моментами майор просто физически ощущал, будто сзади ему в затылок зловеще дышит кто-то сильный и беспощадный. Николай невольно оглядывался в страхе, но в комнате никого, кроме него, не было. Однако не мерзкое ощущение было главной причиной плачевного психического состояния Андронова. Волей-неволей подчинившись приказу полковника Глушко, он прибыл на остров с миссией: напугать мерзкого олигарха Линовича так, чтобы тот с курьерской скоростью спрятался под крылышко агентства «Ангел».

Из-за этого треклятого половинчатого задания Николай Георгиевич вынужден был практически круглосуточно терпеть откровенную до наглости слежку своих же агентов «Ангела». Вот если бы Глушак приказал ему убрать Линовича по заказу Даниста, совсем другое дело. Тут и заработок другой, и амбиции иные.

Николай сразу предположил, что «пасущие» его филеры посланы самим шефом. Мол, они должны вроде как охранять Андронова и при надобности оказывать ему содействие. Однако угрюмые молодчики не выказывали ему ни уважения, ни внимания. В какой-то момент Николай даже решил, что шеф задумал «кончить» его с помощью этих самых «хранителей» сразу после выполнения задания. И теперь эта мысль ни на минуту не оставляла его в покое. Успокаивало, что угроза могла стать реальностью лишь после исполнения «заказа». Поэтому Андронов и тянул…

Конечно, могли быть и иные версии. Например, его могли вести охранники лондонского олигарха. Тогда очевидно, что о готовящемся покушении Линовича услужливо проинформировал сам же Глушко. И конечно же, Юрий Нилович представил дело так, что исполнитель, бывший разведчик КГБ, нанят не кем иным, как Данистом. Он не удивился бы, если вдруг узнал, что за своевременно оказанную услугу глава «Ангела» «срубил» с Линовича немалый куш.

Андронов, похоже, раскусил коварный замысел Глушака. Тот явно надеялся убить сразу двух зайцев: избавиться от еще недавно ценного сотрудника, а заодно выслужиться перед баснословно богатым «кассиром “Семьи”». Комбинация не очень хитра, но может оказаться весьма эффективной. Глушко играл с Николаем в кошки-мышки, предлагая лишь попугать олигарха. И жертва останется цела, и майор там найдет свою смерть. Ибо абсолютно нереально не оказаться при этом мишенью для легиона телохранителей Линовича. Вот и вся комбинация.

Немудрено, что очередная «подлянка» со стороны шефа только сильнее раззадорила Андронова. Он как бы поднял брошенную ему перчатку. Ненависть и злоба клокотали в нем, словно пар в паровозном котле. Они лишь придавали майору новые силы. Ведь просто жить гораздо легче, чем выживать, ибо появляется вполне определенная и четкая цель – спасти свою шкуру любым возможным способом. Звериный инстинкт самосохранения просыпается почти автоматически, позволяя выскочить из самой критической ситуации. Вот именно этих природных свойств в упрямом и мстительном характере отставного майора Андронова как раз и недоучел хитроумный Глушак.

«…Тоже мне, гений разведки! Нашел себе жертвенную овечку! Хрен с маслом тебе! Не на того напал! – Андронов почти опорожнил бутылку виски и, скрежеща зубами, попытался отвинтить еще одну. – Мы еще посмотрим, кто кого! Только бы сейчас, дай бог, сорваться с их крючка. Всем покажу, на что еще способен князь Андроников!»

Больное воображение бывшего разведчика вновь стало рисовать сцены замысловатых расправ над заклятыми врагами страны, а значит, и его собственными врагами.

Мысленно Николай Георгиевич давно уже включил в свой пресловутый «реестр мести», в котором еще совсем недавно числился лишь Ростовцев, вереницу новых персонажей. Прежде всего тут появился главный кормилец – Глушко. Вот если было бы все наоборот и он подкармливал шефа…

Ненавистные олигархи тоже были обречены, враги страны – его враги! Тут и сбежавший зэк Данист, обокравший на пару с Линовичем полстраны. Тут и российско-еврейский деятель Крамер – хотя, стоп! – с ним он уже разобрался. Зато появился отошедший от дел литератор Духон, которому Андронов никогда не простит, что пришлось возвращать миллион. Тут даже сам господин Бессмертнов, который спелся с одними его врагами, но не смог до конца сгноить других. Подумаешь, великая победа, второй раз засадил Даниста за колючую проволоку! Как же! Победа! Смешно. Пристрелил бы как собаку за побег, и дело с концом. Но ничего, еще не вечер. Бессмертнова самого пора наказывать по законам чести.

Воображаемые планы справедливого возмездия врагам настолько заполнили мутное сознание Андронова, что неожиданно среди врагов вдруг ему привиделась его родная «кровиночка» – Викочка. Его цыганочка. Его красавица. Как она смела учить отца уму-разуму, строить, как солдата из штрафбата?! Мол, шаг влево, шаг вправо, и ему конец! В смысле, конец дочерней любви. А что же тогда ему останется? Спрятанные деньги?

На какой-то момент в голове вроде как просветлело. Нельзя плохо думать о Викочке!

Он упал на пол и стал судорожно шарить вокруг руками, пытаясь отыскать мобильный телефон, который куда-то завалился еще с утра. Надо срочно послать доченьке эсэмэсочку!

Предприняв неимоверное усилие, он написал всего лишь два слова: «Мне плохо».

Виктория всегда отвечала отцу довольно пространными электронными записками, успокаивая его душу. Может, и сейчас успокоит отца?

Ну почему, черт возьми, он по-прежнему одинок, как перст, в этом многолюдном мире? Разве это справедливо?! Нет ничего хуже одиночества…

«Зачем и для чего он жил? Чтобы закончить свои дни в этом лондонском отеле, как тот подполковник?» – в отчаянье думал в этот момент Андронов. Вот и наступает новый, может, последний год его никчемной жизни. Даты, календари – эти идиотские условности, придуманные ничтожествами, именующими себя людьми. Проклятое время бежит к неизбежному концу. И нет силы, способной остановить его неумолимый ход! Счастье человеческое недолговечно, как падающие в августе звезды.

Охваченный романтически-минорным настроением, Андронов невольно выглянул в окно, туда, где в небе над сквером отражались феерические картинки рождественского Лондона. Увы, порой даже самых злобных натур порой посещают человеческие мысли и чувства.

За спиной майора раздалась трель мобильного телефона. Даже не глядя на экран аппарата, Андронов понял, что на связь с ним который день пробивается Глушак. Что тот ему скажет нового? И что он ответит? Привет-привет! С наступающим. Готов-не готов? Почему медлишь? Действительно, почему? Давай, действуй! И возвращайся. А зачем? Вернешься на Родину со щитом. Ха-ха! Прошли те времена… Вернуться бы живым и с баблом! А что дальше? По дороге пришьют или тут еще в Лондоне, как Матвиенко. Полоний будет, или пуля, или нож – все равно. Технический момент… Ха-ха!

Нет, он не будет брать трубку. По крайней мере, пока. Любое его неосторожное телодвижение, любая попытка «убрать» Линовича равноценны самоубийству.

Майор вновь удрученно плюхнулся в кресло и сомкнул налитые, словно свинцом, отяжелевшие веки. От нервного перенапряжения его потянуло ко сну. Царство Морфея сейчас казалось ему единственным прибежищем, где можно было спастись и укрыться от бед.

Может, самому уснуть вечным сном?

Куда там! Николай услышал тихое и жалобное попискивание мобильника с лондонской сим-картой. Это уж точно Виктория!