Восстание

– Основным фактором при определении того, где нам следует выстроить нашу боевую линию, является огромная разница в численности. Поэтому нам нужно место, где мы сможем заставить врага сражаться с нами на узком фронте. Он осмотрел землю и указал на веху на дороге на полпути вниз по склону.
– Там. Если наша армия вытянется поперек склона от этой точки, наши фланги достигнут деревьев и будут защищены ими, и у нас будет достаточная глубина, чтобы выдержать серию атак. Каждая из этих атак будет зажата между лесами с обеих сторон, когда противник приблизится на нашем узком фронте. Так что не имеет большого значения, сколько у них еще людей, поскольку лишь ограниченное число будет участвовать в бою с нашей линией в любой конкретный момент. Строй на строй, наши воины лучше обучены и оснащены, чем мятежники. Когда они в первый раз пойдут в атаку, их ждет сильнейший шок. Они уже наверное начали подзабывать, что такое правильный римский строй и римская дисциплина.

Он указал на обширный ландшафт перед позицией.
– Вот где они соберутся, прежде чем атаковать. Они осознают свою численность и увидят, как мало нас по сравнению с ними. Это придаст им смелости, и когда они рванут вперед, их прижмет друг к другу. Легкая цель для наших скорпионов²¹, а затем и для наших дротиков, прежде чем их толпа достигнет нашей линии и начнется ближний бой. Они будут потрясены своими потерями, а их атака потеряет часть своего импульса.

– Вы говорите так, будто битва у нас уже в кармане.

– Не совсем, трибун. Опасность для нашей стороны возникнет, если врагу удастся сократить нашу численность до такой степени, что мы не сможем поддерживать достаточно длинную линию. Тогда нам придется отступить к более узкому месту между деревьями или проредить свои ряды и рискнуть тем, что повстанцы могут прорваться. Если это произойдет, и они направят в брешь достаточно людей, то для нас все будет кончено. Они свернут нашу линию, погонят нас по лесам и дороге, а затем порубят на куски.

Катон на мгновение задумался.

– Все сводится к простому расчету: смогут ли они понести достаточные потери, чтобы измотать нас до предела? Это не будет битва, в которой умный маневр одержит победу. Это будет долгая и тяжелая битва с победой для той стороны, у которой хватит смелости пережить другую. Даже если мы выиграем битву, это может стоить такой цены, что мы все равно не сможем подавить восстание. Обе стороны будут бороться за полное уничтожение друг друга. Проблема для нас в том, что нам придется убить четырех или пяти из них за каждого потерянного римлянина. Возможно мы устоим. История знает достаточно примеров, когда меньшая армия побеждала большую.

Агрикола посмотрел вниз по склону, словно пытаясь представить себе, что должно было все произойти.
– Если что-то из этого должно было принести хоть каплю утешения, то вы потерпели неудачу.

– Мы солдаты. Мы имеем дело с реалиями. Мы оставляем прикрытие суровой истины политикам и юристам.

– Вы наш маленький лучик солнца в темном царстве, не так ли?

– Ты поинтересовался моими взглядами, и я говорю тебе то, что думаю, основываясь на своем опыте. Я играю в эту игру уже почти восемнадцать лет. Ты, наверное, все еще сосал грудь своей матери, когда я присоединился ко Второму легиону. В то время это было совсем другое подразделение. Одно из лучших. Мне больно думать о позоре, который они заслужили в последнее время. Я видел достаточно, чтобы знать, как будет вестись битва. Если ты хочешь подняться до старшего командования, тебе следует прислушаться к опытным людям. Я уже вижу, что у тебя есть задатки достойного офицера. В каком-то смысле тебе повезло. Большинство трибунов приходят и уходят, отбывая свой двухлетний срок службы, не делая ничего более полезного, чем составление расписаний дежурств. Мало кому доводиться принять участие в битве. В ближайшие несколько дней ты узнаешь много нового о себе и окружающих тебя войсках. Если ты выживешь, опыт пригодится тебе в дальнейшем. Обязательно стой на своем и позволь парням увидеть, что ты непоколебим, даже если каждый твой инстинкт подсказывает тебе бежать без оглядки с поля боя… В любом случае, вот идет Светоний.

Они повернулись к пропретору, когда он направился к своим офицерам и остановился на небольшом расстоянии, чтобы обратиться к ним.

– Это место хорошо соответствует нашим потребностям, как и сказал префект Катон.
– Он кивнул в знак благодарности.
– Мы сможем заставить врага соответствовать длине нашей боевой линии. Четырнадцатый и Двадцатый легионы займут здесь центр, - он ткнул пальцем в землю.
– Вспомогательная пехота выстроится на флангах. Десятая Галльская и Восьмая Иллирийская справа, Вторая и Пятая Македонские слева, с остальными когортами в резерве вместе с остатками наших конных контингентов. Метательные механизмы будут разделены на три батареи позади центра и каждого из крыльев. Я хочу, чтобы большая часть нашего обоза осталась на другой стороне леса. Мы подгоним несколько повозок туда, где дорога переходит в деревья, чтобы создать редут, где армейские хирурги и медики смогут лечить раненых.

Он колебался, и Катон догадался, о чем он думает. Если битва пойдет против них, то редут станет местом, где соберутся остатки его армии, чтобы дать последний бой. Не было необходимости уточнять. Опытные офицеры поняли суть без необходимости говорить. Если бы им пришлось прибегнуть к использованию редута, речь шла бы о том, чтобы взять с собой как можно больше мятежников и обеспечить, чтобы раненые не были взяты живыми для пыток и увечий врага.

Повернувшись обратно вниз по склону, Светоний продолжил:

– Я ожидаю, что бритты займут этот небольшой холм примерно в полутора километрах отсюда. Когда они начнут атаку, они пойдут вниз по склону, и мы надеемся, что более крутой склон с нашей стороны немного их подутомит, прежде чем они вступят в контакт. Скорпионы откроют стрельбу, как только враг окажется в пределах досягаемости. Поскольку мы занимаем возвышенность, наши выстрелы пойдут дальше. Когда они приблизятся, передние ряды пехоты будут метать дротики и быстро получать пилумы из задних рядов.

– С учетом расстояния, которое повстанцам придется преодолеть, склона и падающих на них дротиков и копий, они не смогут поразить нас с большой инерцией. И тогда нашим людям предстоит держать свои щиты поднятыми и поднажать на врага своими мечами. Мы сможем достаточно хорошо отбросить и первый штурм, и второй, и последующие. Однако каждый раз у них будут свежие люди, которых можно будет оттеснять назад. У нас такого не будет. С нашей стороны будут потери, и наши силы будут постепенно истощаться по мере продолжения битвы. Речь пойдет о выносливости и мужестве. Победит тот, кто обладает большинством этих качеств. Я верю, что это будем мы, - твердо добавил он.
– У нас лучшие люди и лучшая подготовка, и кроме того, - он криво ухмыльнулся, - нам некуда бежать за помощью или укрытием. Мы и только мы должны выиграть эту битву. Да спасут боги императора и Рим!

Хотя офицеры поддержали его аплодисменты, Катон обратил внимание на тревожные выражения лиц и нерешительный энтузиазм одних и мрачную покорность других. Было ясно, что каждый из них понимал, какие высокие ставки делает Светоний. Когда начнется битва, всем им придется сражаться как никогда раньше. Каждая унция их мужества, силы и умения владеть оружием будет подвергнута максимальному испытанию. Все, что было бы меньше этого, грозило неминуемым поражением и смертью.

Светоний подождал, пока шум утихнет, прежде чем снова заговорить.

– Наши разведчики докладывают, что к концу завтрашнего дня основные силы врага будут в пределах досягаемости от нашего лагеря. Если мы останемся там слишком долго, мы можем быть окружены и осаждены. Поэтому мы покинем лагерь и перебросим армию сюда. Это дает дополнительное преимущество: сокращается расстояние, на котором к нам все еще присоединяются последние отставшие элементы из основной колонны. Вы получите приказы после того, как мы вернемся в лагерь. Префект Катон…

Катон мысленно вздохнул. Вот и настало, подумал он, еще одно время неблагодарной и изнурительной работы по управлению арьергардом.