Восстаньте из праха (перевод М. Ахманова)

Возникшая суматоха позволила другим шхунам и нескольким каноэ подойти ближе. Одно из боевых каноэ попыталось перерезать курс «Хаджи». Бартон снова повернул катамаран, но из-за Логу, висевшей на мачте, маневр получился слишком медленным. Конец мачты описал полуокружность, верхняя рея раскачивалась, как маятник, и пока люди на палубе сражались с канатами, чтобы развернуть паруса, в них воткнулось еще несколько пылающих стрел. Часть стрел ударилась о палубный настил. На мгновение Бартон подумал, что враги изменили свое намерение и решили покончить с ними; но, очевидно, некоторые лучники просто промахнулись.

Снова «Хаджи» удалось проскользнуть между двумя шхунами. Капитаны и команда обоих парусников ухмылялись и что-то кричали вслед катамарану. Похоже, они долгое время были лишены таких развлечений и погоня доставляла им удовольствие. Однако большинство все же попряталось за высокими бортами, оставив под стрелами с «Хаджи» своих командиров, рулевых и лучников. Загудели спускаемые тетивы, и красноголовые стрелы с голубым оперением прочертили воздух; две дюжины попали в парус, другие воткнулись в мачту и реи, дюжина чиркнула по воде. Одна стрела пролетела в нескольких дюймах от головы Бартона.

Алиса, Руах, Казз, де Грейсток, Вильфреда и сам Бартон стреляли, пока Эстер управлялась с рулевым веслом. Логу застыла На середине мачты, ожидая, пока перестанут сыпаться огненные стрелы. Пять стрел с «Хаджи» нашли три цели — капитана, рулевого и одного из моряков, на свою беду высунувшего голову из-за укрытия.

Неожиданно Эстер вскрикнула. Бартон обернулся и увидел, что из-за высокого корпуса шхуны выскользнуло каноэ; через мгновение оно оказалось в нескольких футах от носа «Хаджи». Избежать столкновения было невозможно. Два человека с передней платформы бросились в воду, гребцы тоже вскочили и стали прыгать за борт. Затем «Хаджи» врезался в переднюю часть каноэ, разбил и перевернул его, вышвырнув оставшихся гребцов в Реку. Людей на палубе катамарана бросило вперед, и де Грейсток, не удержавшись, оказался в воде. Бартона сшибло с ног, и он проехал по бамбуковому настилу, ободрав кожу на груди, коленях.

Эстер не смогла удержаться за рукоятку руля; ее тело прокатилось по всей палубе до ограждения комингса. Она лежала там без движения.

Бартон бросил взгляд наверх. Парус пылал, и надежды спасти его не было. Логу исчезла — по-видимому, ее швырнуло вперед в момент столкновения. Затем, поднявшись на ноги, он увидел, что Логу и Грейсток плывут обратно к «Хаджи». Вокруг них мелькали головы, руки и плечи гребцов с каноэ, многие из которых, судя по их паническим воплям, не умели плавать.

Бартон велел мужчинам помочь Грейстоку и Логу подняться на борт, а сам попытался оценить нанесенный столкновением ущерб. Носовые части обоих корпусов катамарана были разбиты, и внутрь их хлестала вода. Огонь добрался до мачты. Дым от пылающих парусов стелился над палубой, вызывая у женщин кашель.

Еще одно боевое каноэ быстро приближалось с севера; две шхуны, маневрируя против ветра, также двигались к полуразрушенному катамарану.

Они еще могли сражаться и выпустить порядочно крови врагов, которые, казалось, не стремились прикончить их. Они могли также покинуть судно и попытаться достичь берега вплавь. Но, в любом случае, их ожидал плен.

Логу и Грейсток поднялись на борт. Фригейт крикнул, что Эстер невозможно привести в сознание. Руах пощупал ее пульс, заглянул в зрачки, оттянул веки и подошел к Бартону.

— Она еще жива, но, похоже, долго не протянет, — грустно сообщил он.

Бартон обвел взглядом женскую часть экипажа.

— Я полагаю, что вы, женщины, знаете, что вас ждет. Конечно, это ваше дело, но я посоветовал бы вам нырнуть поглубже и сделать добрый глоток воды. Завтра вы все очнетесь в добром здравии.

Гвиневра вылезла из передней надстройки и подошла к Бартону. Обхватив его руками за пояс, девочка подняла головку, вглядываясь в лицо Бартона сухими, блестящими от испуга глазами. Он нежно провел ладонью по худеньким плечам и посмотрел на Алису.

— Возьмите ее с собой, — сказал он.

— Куда? — глаза Алисы расширились. Она бросила взгляд на каноэ, потом перевела его на Бартона; дым попал ей в горло и она судорожно закашлялась.

— Вниз — когда вы пойдете туда, — уточнил Бартон, кивнув на речную гладь.

— Я не смогу это сделать, — нерешительно сказала Алиса.

— Но вы же не можете допустить, чтобы она досталась этим негодяям. Она — только маленькая девочка, но это их не остановит.

Лицо женщины исказилось, на глазах появились слезы. Но она не заплакала.

— Хорошо, — она кивнула головой и снова посмотрела на Бартона. — Сейчас это не будет грехом — убить себя. Я только надеюсь...

— Да, — сказал Бартон, — я тоже.

Он не тратил слова зря; время слов миновало. Каноэ было в сорока футах от них.

— В другом месте может быть так же плохо, как здесь — или еще хуже, — сказала Алиса. — И она окажется там одна. Шанс, что мы воскреснем в одном месте, ничтожен.

— Тут ничего не поделаешь, — ответил Бартон.

Она решительно сжала губы, потвм прошептала:

— Я буду биться до конца. Затем...

— Вы можете опоздать, — сказал он, поднимая лук и вытаскивая стрелу из колчана. Лук Грейстока смыло в воду, и он взял оружие Казза. Неандерталец вложил камень в пращу и начал вращать ее. Руах тоже достал пращу и выбрал подходящий камень. Монат поднял с палубы лук Эстер, так как его собственный исчез во время столкновения.

Капитан каноэ закричал на немецком:

— Бросьте оружие! Вам не причинят вреда!

Через секунду он рухнул на палубу; стрела Алисы торчала в его груди. Другая стрела, очевидно — Грейстока, сбила в воду второго человека, стоявшего на носу каноэ. Камень из пращи ударил одного из гребцов в плечо, и он скорчился от боли. Второй камень разбил голову другому гребцу; тот выронил весло, рухнув на дно каноэ.

Но лодка продолжала двигаться. Двое, стоявшие на кормовом настиле, выкрикивали команды. Затем они упали под ударами камней и стрел.

Бартон оглянулся. Обе шхуны спустили паруса. Они плавно скользили к «Хаджи», и моряки готовили абордажные крючья, чтобы сцепиться с катамараном. Но они не торопились, опасаясь, что на них может перекинуться пламя.

Когда каноэ достигло «Хаджи», четырнадцать человек в нем были мертвы или тяжело ранены и не способны к бою. Остальные побросали весла и достали небольшие круглые щиты из кожи. Еще две стрелы пробили щиты и вонзились в руки державших их людей. Но их все же еще оставалось двадцать — двадцать полных сил воинов против полудюжины мужчин, пятерых женщин и ребенка.

Однако среди защитников «Хаджи» был невысокий волосатый человек с огромным каменным топором, обладающий чудовищной силой. Казз прыгнул вперед раньше, чем нос каноэ ударился о корпус катамарана и через секунду оказался в толпе врагов. Его топор сокрушил два черепа; следующим ударом он пробил днище каноэ. Вода начала наполнять лодку и Грейсток, завопив что-то на своем камберлендском наречии, спрыгнул вниз и встал рядом с Каззом. В одной руке он держал кинжал, в другой — большую дубовую палицу, утыканную обломками кремня.